Dum spiro, spero (СИ) - Страница 26

- Что?

- Ты не мог бы идти потише? Пожалуйста. Я планировала поохотится по пути к реке, потому что у меня не слишком много еды.

- О, прости, я не замечаю. Я постараюсь, - он виновато смотрит на меня, пропуская вперед.

Дальше, конечно, лучше, но не намного. Оглядываясь по сторонам, понимаю, что сейчас охоты точно не будет – Финник распугал всех в радиусе пятидесяти метров. Жаль, конечно, но не беда. Оставлю его у воды, сама уйду и добуду нам пищи где-нибудь неподалёку. Тем более, Финник сможет поймать рыбу в реке.

Мы приходим к небольшому ручейку, очень похожему на тот, что был на моей первой арене. Закрываю глаза, вздыхаю, приказываю себе успокоиться и открываю глаза. Не время и не место паниковать. Все в порядке. Ничего не произошло. Давай же. Финник наверняка уже испугался. Ты же не хочешь, чтобы он переживал?

Открываю глаза и встречаюсь взглядом с Финником. Он замер, теперь стоит передо мной и обеспокоено заглядывает мне в лицо.

- Ты чего? Голова кружится? – я киваю, хотя до меня еще не дошел смысл его слов.

Он тревожно морщится, наклоняется близко-близко, убирает волосы с моего лба и прикасается к нему губами, пытаясь понять, есть ли у меня температура. Я удивленно отмечаю, что у него очень холодные сухие и потрескавшиеся губы. Я подаюсь вперед, крепче прижимаясь лбом. Он поднимает голову, и моя голова по инерции падает ему на грудь. Он обнимает меня за плечи, упираясь подбородком в макушку.

- Слушай, а ты ведь горячая, как печка. Где умудрилась простудиться?

- Да не горячая я! Мне жарко! – я резко отстраняюсь от него. Не хватало еще, чтобы он тут начал меня жалеть и лечить.

- Шучу, шучу! – он поднимает руки вверх, а я пользуюсь моментом и тыкаю его под ребра. Он складывается пополам, то ли кричит, то ли смеется, то ли делает и то, и другое вместе.

Я первая сажусь на камень у реки, а через пару минут Финник садится напротив меня, сбрасывает рюкзак, бросает куртку и свитер на землю. Я достаю аптечку и опускаюсь к нему на колени, чтобы достать до его лба. Он, не задавая лишних вопросов, убирает челку в сторону, позволяя мне промыть рану сначала водой, а потом и перекисью, смазываю края йодом.

- Отлично. Теперь я буду ходить с коричневым лбом! – недовольно бурчит он, но я могу уловить шутливые интонации в его голосе.

- Господи, не сильно отличается от твоего настоящего цвета. Ты же у нас загорелый, как будто всю жизнь в солярии пролежал.

- В принципе, так оно и было. Ты же знаешь, что Четвертый – настоящий солярий.

- Я была там один раз. Да и то я все время провела в замкнутом помещении, потому что ваш Дистрикт был одним из самых буйных, - я пожимаю плечами.

- Надеюсь, что у нас с тобой еще будет возможность искупаться в море. Я знаю рыбные места и классный обрыв, с которого здорово прыгать в воду.

- Звучит заманчиво. Мне нравится.

- Рад слышать. Энни не оценила, - с грустью добавляет он.

- О-о, она просто не представляет, как это круто. Ну, на словах – точно.

- Это действительно здорово.

- Ну, тогда я покажу тебе лесное озеро, которое нашел мой отец.

- Звучит заманчиво, - повторяет он мою фразу. Мы смеемся.

Я встаю с его колен, чтобы дать Финнику возможность снять футболку для того, чтобы я могла обработать его лопатку. Когда он стаскивает майку, я вижу, что он все такой же мускулистый и сильный, а мышцы его пресса все так же ярко выражены. Равнодушно оглядываю его, желая убедиться, что никаких крупных ран у его нет. Вижу лишь пару синяков, несколько мелких ссадин. Ничего серьезного.

Усмехаюсь при мысли о том, что миллионы фанаток по всей стране сейчас пускают слюни, рассматривая его полуголого. Хорошо, что я не принадлежу к их числу. Финник для меня только друг. Хороший, верный, один из самых лучших, но друг.

Он поворачивается ко мне спиной, и я невольно ахаю. Длинный, достаточно глубокий порез на левой лопатке с рваными краями и запекшейся кровью, а в некоторых местах кровотечение так и не остановилось. Теперь я понимаю, почему его майка была покрыта твердой коркой на спине, которую я почувствовала, когда я его обнимала. Я бросаю его футболку в реку, и она окрашивает воду в бледно-розовый.

- Ты свою спину видел, а? – дрожащим голосом спрашиваю я.

- Нет, мне не видно. Что, все так плохо? – как-то слишком спокойно спрашивает он.

- Очень. Ладно, сейчас обработаем, - стараюсь радоваться тому, что рана пока не загноилась. Значит, при правильном лечении можно будет избежать заражения крови.

Финнику приходится опустится на корточки, чтобы мне было удобнее промывать рану. Я мочу бинты, старательно отираю кровь, слышу, как он тихо постанывает, а на его глаза начинают поблескивать.

- Прости, Финник. Я понимаю, что тебе больно, но это действительно нужно сделать.

- Я все понимаю, Китнисс. Делай, что следует, я потерплю.

Когда я наконец вытираю всю кровь, глаза у него красные и слегка припухшие. Когда я выливаю на бинты перекись и прижимаю его к ране, он вскрикивает.

Прости, дорогой, но мне и правда необходимо обеззаразить это.

Медленно промакиваю рану под жалобные звуки. Будто побитое животное стонет. Мочу руки в холодной воде и медленно провожу пальцами вдоль его позвоночника. Спина Финника покрывается мурашками. Я чуть улыбаюсь, тихонько напевая себе под нос какую-то незамысловатую песенку, скорее для меня, чем для него, заматываю рану чистыми бинтами. Парень натягивает футболку, взятую мною у Рога Изобилия, пока я старательно отмываю кровь с уже отмокшей майки. Вода становится малиновой. Прикусываю губу, потому что все это слишком напоминает мне о Казематах и пытках.

- Почему ты никогда не делаешь этого? – неожиданно спрашивает Финник, садясь на камень рядом со мной и опуская ноги в воду.

- Чего не делаю? Ты о чем? – не понимаю я.

- Не поешь. Почему ты не поешь, Китнисс? – уточняет он и с любопытством на меня смотрит. – У тебя очень красивый голос. И ты меняешься, когда поешь.

- Меняюсь?

- Да, у тебя светлеет лицо, весь мир будто отступает на второй план, - мне знакомо то, о чем он говорит. Мой отец менялся, когда пел. – Это твое. Почему ты не поешь?

- Наверное, это слишком напоминает мне о папе. Я редко пела с тех пор, как он умер, - я передергиваю плечами.

Финник молчит. Он подбрасывает в воздух камешек, когда я заканчиваю стирку и распластываю футболку на камне. Парень достает из сумки бутыль воды, кусочки вяленой говядины, несколько рыбин и мясо какой-то птицы, когда я предлагаю перекусить. Мы едим молча, потом собираемся, прикидываем, куда мы можем пойти. Решаем держать путь к горе, от которой ушли -попытаемся на нее забраться. Когда я набрасываю рюкзак на плечи, он вдруг обгоняет меня и негромко говорит:

- Ты очень красивая, когда поешь. Надеюсь, что я еще услышу твой голос, - и уходит впереди меня, не давая мне времени ответить.

========== Глава 20. ==========

- Мне кажется, что нам стоит искать места для ночлега, Китнисс. Сегодня мы уж точно никуда не заберемся. Нет, серьезно, давай завтра утром. Сейчас я устал. И голоден. Господи, да куда ты так несешься, а? – недовольно бурчит он за моей спиной. Я резко останавливаюсь, и он налетает на меня, падая сверху.

- Слезай, - верещу я, придавленная его телом. – Господи, ты же весишь пятьде… Какой там! Шестедеся… Нет, все семде… Слушай, Одейр, какой ужас! С сегодняшнего дня ты на диете!

- Не такой уж я и тяжелый, - ворчит он, помогая мне подняться.

Я потираю ушибленный бок, хватаюсь за протянутую руку, и он с легкостью ставит меня на землю.

- Пожалуй, ты прав. Хорошо. Только для начала я предлагаю разделиться и поохотится. Прости, но ты топаешь, как слон.

- Но до Пита мне далеко, - парирует он, и мы опять заливаемся смехом.

- Что есть, то есть.

- Ладно, мне твое предложение не слишком нравится, но придется.

Перед расставанием мы делим продукты пополам, я отдаю ему коробок спичек, он мне – футболку, которая мне чуть велика. С остальными его вещами мы решаем разобраться потом, когда снова встретимся. Учу Финника четырем ноткам Руты, чтобы периодически перекликаться, дабы убедиться, что у нас все хорошо. Уже собираюсь уходить, как Финник резко обнимает меня. Чуть помедлив, я тоже обхватываю его руками.