Dum spiro, spero (СИ) - Страница 22
Я оглядываюсь, замечая, что меня подняли одной из последних. И тут же пугаюсь, потому что не могу найти Финника. Да и не только его… Нас всего двенадцать! Где еще половина?
Сомнения и страхи начинают наполнять меня, но я до боли впиваюсь в предплечье, в следящее устройство, чтобы не потерять голову. Оглядываюсь снова. Мы на утоптанной площадке. В двадцати ярдах от меня – рог Изобилия. Все припасы разбросаны вокруг него на равных расстояниях. Более ценный – ближе к центру. Сзади – озеро. Справа и слева – густой сосновый бор, над которым возвышается гора. Так как она очень высока, я позволяю себе предположить, что на этот раз мы проведем больше всего времени именно в горной местности.
И в ту же секунду звучит до боли знакомый голос Клавдия:
- Дамы и господа, позвольте объяснить мне вам причину того, что сейчас вас в два раза меньше, чем должно было быть. Нет, просто вы поделены поровну. И сейчас половина из вас находится в нескольких километрах от ваших напарников с этажей. Каждый из вас получит подсказку о том, где он может найти союзника. Если, конечно, вы захотите заключать союз. Итак, семьдесят шестые Голодные Игры объявляются открытыми!
Ровно шестьдесят секунд. Ровно через одну минуту я буду в Игре. Возможно, я убью кого-нибудь. Возможно, сама умру. Мысли путаются, и я вспоминаю упражнение, которое помогло вчера.
Меня зовут Китнисс Эвердин.
Пятьдесят.
Мне семнадцать лет.
Сорок восемь.
Мой дом – Дистрикт 12.
Сорок шесть.
Я – охотник.
Сорок четыре.
Как и мой отец.
Сорок два.
Моя мать и сестра – врачи.
Сорок.
Я родом из самого бедного района Дистрикта 12.
Тридцать восемь.
Моего лучшего друга зовут Гейл Хоторн.
Тридцать шесть.
Отец моей лучшей подруги – мэр.
Тридцать четыре.
Я – трибут 74 и 75 Голодных Игр.
Тридцать два.
Я – победитель 74 Игр.
Тридцать.
Каждую ночь я просыпаюсь из-за кошмаров.
Двадцать восемь.
Каждую ночь я кричу.
Двадцать шесть.
Каждую ночь я вновь переживаю события той арены.
Двадцать четыре.
Мой отец погиб при взрыве в шахте.
Двадцать два.
Пит Мелларк спас мне жизнь.
Двадцать.
И его я люблю больше жизни.
Восемнадцать.
В конце 75 меня забрали в Капитолий.
Шестнадцать.
Меня пытали.
Четырнадцать.
Меня сломали.
Двенадцать.
Но я буду держаться ради сестры.
Десять.
Мой Дистрикт сожжён дотла.
Восемь.
Человек, которого я люблю, страдает.
Семь.
Я не знаю, где человек, ставший мне другом.
Шесть.
Я умру из-за собственной глупости.
Пять.
Я - символ революции.
Четыре.
Я не знаю, доживу ли до завтра.
Три.
Я должна попытаться бороться.
Два.
Я не хочу убивать.
Один.
Но вон тот лук - мой.
Гонг.
========== Глава 17. ==========
POV Китнисс
Я бегу так быстро, как только могу, хотя под ребрами разливается боль. М-да, лечение не слишком помогло. Перепрыгиваю через небольшую коробку, хватаю лук, вытаскиваю одну стрелу из колчана, который лежит рядом, и осматриваюсь. Практически все предпочли унести ноги, дабы не связываться со мной. Я не убиваю первой, но и не позволяю подойти ко мне слишком близко. Резким движением беру рюкзак, лежащий у самого Рога Изобилия, надеясь, что он полон полезных вещей. Беру парочку ножей, два колчана со стрелами и маленький рюкзачок в надежде на то, что смогу переложить потом в свой, большой. И вдруг замираю, услышав тикающий звук. Что-то мне это напоминает… Отпихиваю деревянную коробку, разламываю первым попавшимся под руку топором конструкцию, что лежит под ней, и в ужасе отшагиваю назад.
Потому что передо мной лежит бомба. Дрожащими пальцами переворачиваю ее так, чтобы видеть часовой механизм. Две минуты. Через две минуты те, кто не спасется и не убежит, взлетят на воздух, превратившись в тысячу маленьких кусочков. Я бегу прочь, едва не выронив свое оружие. Стараюсь просчитать, сколько секунд осталось до большого взрыва. Я едва достигаю края леса, когда взрывная волна отбрасывает меня в сторону. Я лечу на землю, прикрыв голову руками, и жду, когда все закончится. Слышу еще один взрыв и медленно благодарю всех известных мне богов за то, что не лишилась слуха, как в прошлый раз. Я не знаю, погиб ли кто, но, честно говоря, мне плевать. Едва взрывы утихают, я поднимаюсь на ноги и бегу так быстро, как только могу. Петляю, стараясь увеличить расстояние между противниками.
Едва не падаю, когда земля резко уходит вниз. Останавливаюсь только тогда, когда понимаю, что больше не выдержу. Сажусь на поваленное дерево, раскрываю большой черный рюкзак, вытаскиваю маленький рыжий. Открываю его и вижу набор шприцев, вату, бинты, йод, морфлинг, успокоительное, жаропонижающее и несколько коробочек с антибиотиками. Надеюсь, что они мне не понадобятся. Пошире раскрываю черный рюкзак. Спальный мешок, пара коробков спичек, большая фляга, полная воды, несколько яблок, галеты, вяленые кусочки говядины, большая коробка печенья, веревка, проволока, кошки, пленка и большая мужская футболка черного цвета. Да уж, я в такой утону, а вот Финнику она вполне пригодится.
Финник… От его имени мне становится еще больнее. Физическая боль от большой нагрузки, раздирающая мне ребра, куда-то уходит, уступая место душевным ранам. Как ты, друг? Где ты? Почему не здесь? Мне хочется плакать, но слезы сдерживает осознание того, что на меня смотрят дорогие мне люди. И тут же становится еще больнее, едва я вспоминаю о Прим и Пите. Как они? Надеюсь, что держатся. Надеюсь, что верят в меня. Надеюсь, что не смотрят на то, как мне плохо. Мне хочется, чтобы это все вдруг закончилось. Чтобы я больше никому не была нужна. Чтобы меня никто не ждал. Чтобы умереть с чистой совестью. Но я не могу бросить маму, Прим, Пита, Хеймитча, Гейла, Мадж, Сей с ребятами… Я не могу просто так умереть. Им ведь будет больно.
Я не могу оставить Финника совсем одного. Единственный человек, находящийся в радиусе пятидесяти километров от меня, которому сейчас не наплевать на то, что со мной происходит. Где он? Как он? Пережил ли сегодняшний день? Одергиваю себя – конечно, пережил. Это же Финник.
Поднимаюсь на ноги, вновь бреду куда-то в неизвестном направлении. В голове крутится только одно – нужно найти источник воды. Без нее я долго не протяну. Хоть у меня и полная фляга, надолго ее не хватит. Устало двигаюсь среди деревьев. Натыкаюсь на маленький ручеек и радуюсь, как ребенок. Пристраиваюсь у воды, снимаю тяжелый рюкзак. Собираюсь порыбачить, чтобы в сумерках развести костер. Прицеливаюсь, натягиваю тетиву, и тут начинают палить пушки.
Замираю в странной позе, загибая пальцы. Восемь раз. Всего восемь человек. Для первого дня это мало. Видимо, сказывается отсутствие профи. Трясу головой, отгоняя мысли о том, что среди убитых может быть Финник. Нет, он не умер. Я ловко выуживаю из пруда парочку рыбешек, собираю хворост для костерка возле ближайших деревьев. Едва пристраиваю добычу над огнем, как к моим ногам опускается серебряный парашют. Дрожащими пальцами развязываю узел, не понимая, что мне могли прислать. Раскрываю баночку и вижу небольшой листочек бумаги. На нем каллиграфическим и до боли знакомым почерком выведено: «Он к северу от вас, мисс Эвердин. Чем ближе вы будете подходить к нему, тем больше подсказок получите».
И тут же все понимаю. Да, это то самое изменение в Играх, о котором говорил Клавдий. Каждый из нас получит бумажку с сообщением о том, где находится напарник. Честно говоря, я рассчитывала на более подробные координаты, потому что найти человека не слишком просто по такому скудному направлению. И тут до меня доходит тот факт, что это маленькая записочка означает тот факт, что Финник жив. Мне хочется кричать от радости, но это было бы слишком неосмотрительно с моей стороны.
Я прикасаюсь рукой к вискам, закрываю глаза и тяжело вздыхаю. Почему-то мне становится больно, хотя я безумно рада тому, что мой напарник, да и просто близкий человек, жив. Сердце сжимается, мне еще сильнее хочется зарыдать. Я не знаю причины, не знаю, что вообще происходит со мной. Я разрушаю себя, часто плачу, истерю без повода. Да, психика у меня значительно испортилась с тех пор, как я попала в Капитолий. Интересно, что будет потом? Что я начну делать дальше?