Dum spiro, spero (СИ) - Страница 19
Я испуганно смотрю на них. Что я опять сделала не так? Какую новую пытку для меня придумали? Или это как-то связанно с Питом и повстанцами? Я дрожу, не отрывая взгляда от белой униформы.
- Что-то не так? – не слишком ровным голосом спрашивает Деметрий.
- Президент хочет видеть мисс Эвердин. Не переживайте, ее вернут в целости и сохранности после того, как она ответит на парочку вопросов. Все с ней будет хорошо. Прошу вас, мисс.
И он указывает мне на дверь. На негнущихся ногах я медленно бреду к ней, не понимая, что вообще происходит. Зачем я понадобилась Сноу? В коридоре меня ждут еще несколько миротворцев. Надо же. Я по-прежнему важная шишка. Мы спускаемся на лифте и покидаем тренировочный центр. Миротворцы обступают меня со всех сторон, закрывая от репортеров, которые как-то пронюхали, что я сегодня выйду из Центра. На лице тут же появляется равнодушная маска. И я искренне надеюсь, что меня хоть краем глаза увидят в Тринадцатом. Потому что мне слишком страшно оттого, что меня ждет.
Меня заталкивают в черную машину с тонированными окнами и дают листок с текстом, который мне нужно выучить. Старательно прячу лицо в бумажки, лишь бы они не видели испуг на моем лице. К концу поездки, которая длиться не больше десяти минут, я понимаю, что речь направлена на усмирение повстанцев. Как бы мне не претило это, я должна выучить текст. Медленно, по предложениям запоминаю его, пока меня ведут по длинным коридорам президентского дворца. Я уже была здесь раньше, мы снимали несколько интервью, правда, я не знаю, показывали ли их.
Когда я вхожу в операторскую, то вижу самое страшное, что могло ждать меня здесь. Его. Два змеиных глаза впиваются в меня. Я замираю, растеряно постирая виски, не понимая, отчего так кружится голова. БАМ, меня будто ударили. Потому что я вдруг вспоминаю то, что забыла, когда получила сильное сотрясение после одной из пыток.
- Вы запомнили, идиоты?! – грозно рычит кто-то возле моей кровати, пока я лежу, не подавая вида, что очнулась.
- Да, сэр. Двадцать второго, в ночь на двадцать третье. Бомбежка Тринадцатого. Мы уже начали готовиться, - отвечает робкий голос, который кажется мне смутно знакомым. Я напрягаю слух, стараясь уловить все, что говорят эти люди.
- Все должно быть идеально! – повторяет человек, которого я тут же узнаю. Ну да, сам Кориалан Сноу. Надо же. Какая честь! Самолично пришел убедиться, что я все еще жива!
Рассеяно смотрю перед собой, делаю несколько шагов вперед и замираю. Да, я помню этот момент так ярко, будто он только что произошел. Тогда я лежала на больничной койке, старательно пытаясь придумать, как же можно предупредить тех, кто мне дорог… А потом… Кажется, я потеряла равновесие, упала с узкой кровати, ударившись головой о кафель… После сильного сотрясения, которое я получила после пыток, мой воспаленный мозг временно решил перестать держать в памяти все, что было связанно с моей жизнью последний месяц. Конечно, воспоминания довольно быстро восстановились, но такие мелкие подробности я позабыла напрочь. Иногда случается так, что я вдруг вспоминаю это, но случается так довольно редко.
Я старательно пытаюсь вспомнить, какое сегодня число. В конце концов, сдаюсь и осторожно выведываю это у гримера, а затем уточняю и у костюмера. На их радость, работы со мной не так уж и много. Старательно заучивая текст, пытаюсь смириться с тем, что именно сегодня Тринадцатый будут бомбить…
Воспоминание причиняет мне почти физическую боль. Боже, почему я вспомнила? Что такого произошло в моем воспаленном мозгу, что я вдруг на поверхность сознания всплыло такое? А самое главное – что мне делать?
- Запомни, девочка! Сейчас от того, что ты сейчас скажешь, зависит твоя судьба! – холодные, толстые пальцы хватают меня за подбородок; он заглядывает мне в глаза.
Слава Богу, что меня заставили выучить текст наизусть. Сейчас самое главное – решить, что мне делать… С одной стороны, я могу промолчать, но ведь в Тринадцатом мама, Прим, Пит, Гейл, Хеймитч, Эффи… Все, кто мне дорог в этой жизни. А что, если…? Что будет, если я не предупрежу их?! Тем более, один раз у меня получилось… Но в этот раз с использованием шифра у меня ничего не выйдет. Мне придется сказать это…
- Готовность - одна минута! Эвердин, на место!
На ватных ногах я опускаюсь на высокий стул, ставлю ноги на перекладину. Каблуком левой туфли отстукиваю странный ритм, смотрю только на красную мигающую лампочку на камере. Рядом с камерой стоит сам Кориолан Сноу, он внимательно смотрит на меня.
- Мотор! – кричит одна из телерепортеров. Я продолжаю смотреть на эту лампочку. И усталым, обреченным голосом начинаю отчитывать зазубренный текст. А в голове крутится одна мысль: сказать или нет? Сказать или нет?
Щелк, и на экране, на который я постоянно смотрю, появляется Пит. Он стоит среди развалин и говорит, что это все, что осталось от моего дома. В животе застревает ком. Пять секунд, и я снова на экране. Я вижу свое испуганное, растерянное лицо, и старательно пытаюсь вспомнить, о чем говорила. Несу какой-то бред про пожар на зернохранилище.
Бам, и передо мной Эффи, рассказывающая о маленькой Руте. Начинается настоящая битва за эфир – Бити против спецалистов из Капитолия. Точнее, я надеюсь, что это Бити. Капитолийцы застигнуты врасплох, а у Бити явно заготовлены десятисекундные ролики. На моих глазах рушится тщательно запланированная трансляция.
Наверное, сейчас большинство людей в Тринадцатом радуются, что их план удался. Только горстка людей, которые реально оценивают ситуацию, не кричат, не радуются, а внимательно смотрят, адекватно понимая, что с каждым роликом мои шансы живой и здоровой выбраться на арену становятся все меньше и меньше. Эта короткая передышка дает мне возможность решить, что мне делать. И я, наконец, решаю, что мне все же надо делать. В конце концов, говорят, что смелым везет…
Динамики трещат. Секунд через двадцать на экранах появляемся мы со Сноу. В студии царит суматоха, а я все так же сижу, обеими руками вцепившись руками в край стула. Президент, подойдя к камере, заявляет, что мятежники пытаются сорвать трансляцию, чтобы люди не узнали об их преступлениях, однако все все же узнают об этом. Как только будет наведен порядок, программа будет показана в полном объеме.
- Китнисс, ты хочешь сказать что-нибудь Питу ввиду сегодняшней выходки бунтовщиков?
Я напрягаюсь, едва услышав его имя. И молчу несколько секунд, собираясь с мыслями. Я должна сделать то, на что собралась. И плевать, что они сделают со мной.
- Пит… Подумай о последствиях. Что произойдет в конце? Хотя… Сейчас никто из нас не в безопасности. И… жители Капитолия, и жители Дистриктов… - я хватаю ртом воздух будто бы перед прыжком. – А вы… в Тринадцатом…
Господи, почему так больно бьется сердце? Почему мне так страшно?
– Не встретите завтрашнего рассвета!
Я выкрикиваю последние слова и встречаюсь взглядом с Ним. Змеиная злоба, ненависть и страшные искорки горят в его глазах. И машет рукой отряду миротворцев, приказывая:
- Выключайте немедленно!
Последнее, что я вижу на экране – портрет Пита перед госпиталем. Я закрываю глаза, слышу топот сапог и чувствую сильные удары в плечо и живот. Я кричу от резкой боли, автоматически поднося руку к ране. Открываю глаза и вижу свои окровавленные пальцы и испуганные глаза молодого парня. В его руке сияет кинжал, покрытый моей кровью. Я падаю вперед, рядом с камерой. И последнее, что увидят жители Панема, это моя кисть обагренная кровью.
========== Глава 15. ==========
- Всегда, - шепчет мне Пит, и я иду его искать.
Тихий-тихий голос родного человека стихает вдалеке, в мире, в котором все окрашено в нежно-оранжевые тона, в котором все предметы не имеют острых углов. Я бреду среди белых облаков, и мне кажется, что я сейчас на небе. Тропинки едва видны, воздух наполнен запахом укропа и корицы. Я чувствую на своей щеке теплую руку и пытаюсь понять, чья же она. Когда я осознаю, что это ладонь Пита, я пытаюсь удержать ее, но она исчезает, как и сам силуэт, который примерещился мне.