Духи для киски - Страница 16

— Да, газированная, — мрачно согласился мальчик. — Она все кричала мне из ванной «спакинг-спакинг» плохо! Я сначала не понял, почему спакинг — плохо? А потом она мне объяснила, что газированная еще хуже смывает краску, пузырьки мешают.

— На какую еще работу она собралась? — выпив рюмку и после этого решившись напиться ржавой воды из-под крана, Николай немного успокоился. Жизнь в такой коммуне — он, Стасик и Джуди — выводила вполне уравновешенного мужчину из себя.

— На эту, — мальчик протянул отчиму газету с объявлениями. — И меня с ней заодно приглашают, «ассорти» называется, как конфеты.

Николай, мельком взглянув на «Милашек», «Девочек», «Соглашусь на все», в бессилии опустился на стул.

— Вы бы ее хоть приодели немного… — Шеф Андрея с презрением взглянул на стоптанные башмаки Джуди и вытертый плащик с Зойкиного плеча. К удивлению, ладненько сидящие на Зойке вещи, которые она умела носить с шиком, выглядели на Джуди отвратительно.

— Супруга из отпуска вернется, не только гувернанткой, уборщицей ее в дом не пустит. — Шеф Андрея, не по летам грузный молодой мужчина в ярко-бордовом пиджаке и розовом галстуке, не утруждая себя платком, ладонью вытер пот со лба. — Из Калифорнии, говорите? — Недоверчиво хмыкнув, он с трудом вылез из кожаного кресла и обошел американку со всех сторон, внимательно приглядываясь.

«Словно лошадь покупает, — сердито подумал Андрей, — только что в рот не заглянул».

— Ну, я по-английски не бум-бум, — перестав рассматривать Джуди, продолжил тот, — а вот супруга курсы какие-то кончала, поэтому экзамен ей устроит.

— Да что ее экзаменовать? — по-детски возмутился Стасик. — Я вам точно говорю, она настоящая американка.

Андрей дернул его за рукав. Шеф, ворочавший овощным бизнесом большого подмосковного района, не очень-то любил, когда ему перечили.

— Ну, то, что документов у нее нет, — это не беда, — заявил наниматель, — паспорт мы ей сварганим, у меня в милиции все свои, кореша, значит. Как, говоришь, ее звать?

— Джуди, — предусмотрительно подсказал Андрюша.

— Имя какое-то собачье — Джуди! — поморщился шеф Андрея. — Жанной будем звать, — постановил он. — Девчонка у меня была — Жанка, барменшей в кафе работала, да вот супруга моя Анна, то бишь Нюрка, побойчее оказалась, отбила меня, а девчонка классная была… — Он еще раз презрительно посмотрел на Джуди. Та под его взглядом поежилась и втянула голову в плечи. — Фамилию может нашу носить, — снисходительно бросил он. — Егоровы мы, — шеф гордо расправил плечи, — нас тут, — он махнул рукой в сторону окна шикарно обставленного кабинета, — все знают, еще батька мой в советские времена секретарем райкома служил. И у меня эта нынешняя власть вся тут! — Он сложил пальцы в небольшой, но толстый кулак и тонко рассмеялся. — По струночке ходят. Ферштейн?

— Только крепостным фамилию хозяев давали, — с обидой за Джуди заметил Стасик.

— Чем недоволен? — вскинулся шеф. — Жанка Егорова, совсем неплохо! Даже отчество мое — Никитична — подарю, а, Андрюха, звучит? С твоей Джуди, как там ее дальше, только в интердевочки подаваться.

— Вот-вот, — разоткровенничался Стасик, — я чуть было не вляпался.

Андрей вновь одернул мальчика и почтительно наклонил голову:

— Спасибо, Никита Петрович.

— Я про то и говорю! Раньше сразу в каталажку бы упекли за иностранное происхождение, и ваша Джуди по батареям до старости бы перестукивалась. Усек? А теперь в гувернантки — большая честь! Моей Насте и Петрухе английский преподавать будет. Во!

— Она и французский может, — подсказал Стасик, — и немецкий, и даже греческий знает.

— Греческий никому не нужен. Вот по-нашему только, жаль, слабо научилась, — шеф Андрея покачал головой.

— Она способная, научится. — Стасик старался изо всех сил.

Все время разговора Джуди неловко переминалась с ноги на ногу. Зойкины ботиночки нестерпимо жали, Джуди никогда бы не надела такие тонкие каблуки, набойки у прежней хозяйки давно сносились, и отбитые длинные носы загнулись, словно у восточного падишаха.

— В общем, по-культурному ее приоденьте, чтоб детишек моих не перепугала.

Андрей со Стасиком переглянулись.

— Ну да, чтоб радостно было на нее смотреть. Деньги не проблема. — Никита Петрович достал толстый кошелек.

— Спасибо, не надо, — поняв, о чем идет речь, Джуди замотала головой.

— Ишь, гордая какая, — фыркнул шеф Андрея. — Бери, это в счет аванса за работу. — И, повернувшись к своему водителю, добавил: — Тут, слышь, Андрюха, на рынке у нас девчата разным барахлом торгуют, может, чего своей американке приглядите.

Перед открытым кошельком Андрей устоять не мог и, сунув пачку денег к себе в карман, рассудил, что это для пользы Джуди.

Шумный подмосковный рынок располагался вдоль шоссе. Несмотря на раздолбанный асфальт, грязь и лужи, чувствовалось, что это был эпицентр культурной жизни. Современная бензоколонка, старая перелатанная рюмочная, покосившаяся парикмахерская и уцелевший с времен перестройки хозяйственный магазин. В нем торговали всем: жестяными ваннами, дегтярным мылом, дешевым одеколоном, огородными вилами и даже ситцевыми платьями.

Перед ним в нестройных торговых рядах базара под полиэтиленовой пленкой вместо крыши на случай дождя кучковались торговки джинсами, кроссовками, байковыми халатами и парфюмерией. Тут же хорошенькая девчонка, обладательница высоких шпилек, сидела верхом на перевернутом ящике, демонстрируя ажурные черные чулки на шикарных ляжках и заманивала покупателей зелеными бананами. Рядом у раскосого мальчугана шли на ура сваленные на прилавок куртки, сшитые сикось-накось в подпольной китайской мастерской.

Стасик подошел к грузовику, с которого, отогнув брезент кузова, мужик предлагал бархатные женские рейтузы ярких канареечных цветов.

— Американские леггинсы, — кричал он, — распродажа, смешные цены!

— Сколько? — по-деловому поинтересовался Стасик, показывая Джуди нарядную, на его взгляд, вещь.

— Сто рублей! — Джуди ежилась от непривычного зрелища. — Для замерзшей девушки за восемьдесят отдам!

— Нравится? — Андрей потрогал выложенные веером, словно хвост разноцветного попугая, приятные на ощупь штанишки.

— А куда в них можно пойти? — Джуди дернула за резинку, заменявшую поясок на талии, и пожала плечами.

— Ну да, — засомневавшись, согласился Стасик, — похожи на шаровары.

— Пижамные штаны, — уточнила Джуди.

— Да что ты, девушка! У нас в них девчата на дискотеке пляшут.

— А-а, — протянула Джуди, — я на дискотеку не хожу.

— Из Прибалтики, что ли? — услышав акцент Джуди, поинтересовался мужик.

— Ага, — подтвердил Андрей.

— Сочувствую тебе, прибалты эти все с выпендрежем, то им не то, это, неизвестно что подавай. — Продавец махнул рукой. — Вы ее на Манежную свозите, там все понравится, или в ГУМ в крайнем случае.

— А что, дядя Андрей, все девчонки из нашего класса на Манеж тусоваться ездят. Шмотки, говорят, улет!

— Дорогие, наверное, очень? — с опаской поинтересовался Андрей.

— Гувернантка должна прилично выглядеть, — решил Стасик. — К «новому русскому» на работу нанимается, верно ведь?

— Так-то оно так, только что ей покупать-то нужно?

— Пусть она сама выберет.

К удивлению Стасика и Андрея, Джуди почувствовала себя в бутиках Манежа как рыба в воде. Только что таращившая от ужаса глаза на подмосковном рынке, тут она по-деловому беседовала с продавщицами, проявляя завидную эрудицию в названиях фирм.

Элегантный костюм от «Дольче Каббана», строгий, но эффектный, на который запала Джуди, был баснословно дорогой.

— Этот «Кабан» из золотых ниток что ли шьет? — услышав цену, присвистнул Андрей.

— Дядя Андрей, в его шмотках все знаменитости шастают, что ты как из деревни? Еще дизайнер называешься!

— Я не людей, а парки наряжаю, — обиделся Андрей, но все же поинтересовался: — Какие знаменитости?

— К примеру, Анжелина Жоли.