Духи для киски - Страница 14

— А дядя Коля тебе кто?

— Отчим, — просто ответил мальчик. Джуди внимательно посмотрела на Стасика.

— Значит, я буду жить с дядей Колей и с тобой?

— Совершенно верно.

— А это чье? — Джуди ткнула себя в грудь, показывая на свитер Зойки.

— Это свитер моей мамы, — угрюмо сообщил Стасик.

Про джинсы, оказавшиеся ей тютелька в тютельку, Джуди деликатно ничего не спросила.

Отмокая в ванне, Зойка размышляла о вчерашнем приеме. Ее мучили угрызения совести: зачем-то праздник человеку испортила, что это ее понесло! С другой стороны, эта Мелани первая наезжать стала. Но долго предаваться грустным мыслям Зойка не умела. Тем более, ее окружала такая красота: углубленная в пол, словно бассейн, ванна, выложенная светлым мрамором, большое окно, выходящее в сад, откуда доносился запах цветущего жасмина. Зойка вытянула ногу, намыленную ароматной пеной. «Как в кино!» Она закрыла от удовольствия глаза. Вспоминая ухажера в очках с бабочкой на боку, который сначала скакал с ней, как горный козел, а потом без конца таскал выпивку, она улыбнулась и нырнула с головой. А вынырнув и открыв свои прелестные очи, не поверила им: перед ней, откуда ни возьмись, предстал герой американского кинобоевика, в техасской шляпе, в высоких кожаных сапогах, жилетке и клетчатой ковбойке. От Чака Нориса его отличали только шикарные седые усы.

— Класс! — вырвалось у Зойки. Она даже привстала от удивления. Вопрос: «Мужик, ты откуда?» — напрашивался сам собою, но, учитывая, что она, Зойка, находится сейчас голышом в ванной, в частном доме, да еще в Америке…

— Сэр, вы, наверное, ошиблись дверью? — прозвучало более изысканно.

— Нет, это ты, милая, ошиблась, — грозно заявил мужик и стал выдергивать Зойку из пены.

От такой наглости Зойка разгневалась. Она рьяно колотила незнакомца куда ни попадя, сопротивляясь изо всех сил и тоненько повизгивая. Пена, поднявшись за борта низенькой ванны, выплеснулась на мраморный пол, мужик поскользнулся и плюхнулся к Зойке прямо в объятия.

На шум прибежал Гаврюша. Увидев Зойку, плавающую в обнимку с шикарным техасцем, он замер.

— Гони его отсюда! — визжала Зойка. — Тоже мне Чак Норис нашелся.

Гаврюша не шевелился, продолжая наблюдать схватку скользкой намыленной Зойки с разодетым, как в кино, седоусым мужчиной. Когда они оба в изнеможении выползли наружу, ее любимый не своим голосом произнес:

— Познакомься. Это отец Джуди.

— Очень приятно, — елейным голосом проговорила Зойка, только что колотившая ковбоя во все места.

— А мне нет, — вырубил ее тот.

Только сейчас Зойка сообразила, как жутко она выглядит. Пена клочьями сползала с ее намыленного голого тела, глаза горели, нечесаные волосы торчали во все стороны. Гаврюша накинул на нее халат.

— Она ведьма! — отец Джуди снял с себя сначала жилетку, затем промокшую насквозь ковбойку и принялся выжимать вещи. На шляпу, одиноко плавающую в ванне, он махнул рукой.

— Рассказывайте, — наконец приказал он и уселся в кресло.

Люська тут же прыгнула к нему на колени, признав и обласкав родственника.

Сумбурное повествование о том, как пропала его дочь, он выслушал довольно спокойно. Выпытывая у Гавриила, как Джуди была одета, он настаивал на всяких мелких деталях.

— Может быть, на ней какое-нибудь украшение было? — дотошно приставал он.

— Висюлька у нее какая-то на шее была, — неожиданно припомнила Зойка.

Он вопросительно посмотрел на Гавриила:

— Медальон в виде замочка, который она обычно носила?

Гаврюша кивнул.

Висюлька оказалась работой фирмы «Фаберже», сделанной по заказу в подарок любимой дочери. Это произведение искусства из золота и платины с редким черным бриллиантом числилось в каталоге под специальным номером.

Папаша ожил и пообещал пока не сдавать их полиции.

— Из дома — ни шагу, — предупредил он.

— Конечно-конечно, сэр, — подобострастно пообещал Гаврюша.

— Скоро увидимся, — многозначительно повторил тот, перед тем как обречь их на домашний арест, — возможно, вы мне оба пригодитесь, не вздумайте сбежать!

Гаврюша совершенно поник и перестал радовать Зойку. Он мрачно сидел у компьютера и вымещал злость, расстреливая виртуальных врагов.

Зойка подумывала, не свалить ли в Москву.

Но как? Хитрый техасец прервал им связь с миром, отсоединив от денежного проводка. Кислородное питание — вот все, что оставалось, а с ним не только до Европы не добраться, в ближайшем магазине делать нечего!

— Спок, — солидно заявил Стасик, обращаясь к Джуди, — не реви, щас будем тебя на работу устраивать. — Ты ведь уже много чего вспомнила, так что вполне работать можешь. Не расстраивайся, я понимаю, что тебе надоело в заточении у дяди Коли сидеть. Да и деньги не помешают, верно? — Он заботливо подал Джуди пачку бумажных платков.

— Ладно, — всхлипнула девушка, вытирая глаза и нос.

— Вот, — он развернул бесплатную газету с объявлениями и, высунув язык, стал старательно водить пальцем по строчкам: «Ра-склей-ка афиш. Зарплата до 100 долларов США». Ого, хорошая. Только тебе не годится. Там надо афиши на себе таскать. А ты тощая такая. Тебе, к примеру, конфетами можно торговать. Работа не пыльная. Ты ведь сладкое любишь? Стоишь себе спокойно в киоске, а вокруг… — Стасик зажмурился от удовольствия. — «Мишка на Севере», «Трюфеля». Ты пробовала когда-нибудь «Красную Москву»?

— Нет, — девушка вытерла глаза, — когда мы жили в Европе, наш повар раз в неделю трюфеля из Франции получал. Их самолетом привозили.

— Как-то хило вы жили, — мальчик пожал плечами, — теперь тебе нет никакой необходимости возить их самолетами. Звякнешь мне, если что, я тебе хоть сто килограмм куплю, — щедро пообещал он и в раздумье поинтересовался: — Зачем самолетом?

— Они же быстро портятся, — удивилась девушка.

— Ну, не знаю. У меня целый месяц под кроватью валялась одна — я с котом возился, выронил, через месяц съел. Видишь, жив, ничего не случилось. Ну да ладно, поехали дальше. — Протерев круглые очки, он предложил: — Давай посмотрим объявления в одно слово. Строчные называются.

Джуди согласно кивнула. Не заметив жирного заголовка «Досуг», мальчуган обрадовано воскликнул:

— Ой, да тут их море! Сейчас! — Толстый палец Стасика остановился на какой-то строке, глаза его заблестели и, сглотнув слюну, он облизал пухлые губы. — «Клуб-ни-чка», — по слогам прочитал он. — Вот это по-настоящему вкусно!

В школе за любовь к сладкому и вообще к вкусной еде ребята прозвали его Винни-Пухом.

Вдруг он снова нахмурился, отчего и на лице девушки, преданно заглядывавшей ему в глаза, тоже появилась грусть.

— Что? — готовая в любую минуту зарыдать, забеспокоилась она.

— Ты не выдержишь, — со вздохом сожаления произнес он.

— Почему?

— Работенка, я тебе доложу… Все тело устает…

— Тело? — девушка, опустив голову, посмотрела себе на грудь, дальше ее взгляд скользнул по животу, опускаясь все ниже.

— И ноги тоже, — следя за ее взглядом, подтвердил Стасик, — даже больше всего, потому что вся нагрузка на них.

— Если там нужны спортивные навыки, это по мне, я выносливая. Знаешь, я по утрам бегала, в бассейне плавала, одним словом, тело натренировала.

— Спортивные навыки — это хорошо, — похвалил Стасик. — Тело натренированное еще лучше, но даже самые крутые девчонки из нашей школы в обмороки падали.

— На этой клубничке? — сочувственно переспросила Джуди.

— Конечно, на ней. Там помимо тела и ног у них с головой плохо становилось. Кружилась и все такое. Когда подвигаешься, жарко становилось, под открытым солнцем печет, а уж если взялся, отступать некуда. Понимаешь?

— А вашим девочкам, что, тоже, как мне, подзаработать было необходимо?

— Нет, просто полакомиться хотелось. — Стасик снова облизнулся. — Туда не всех брали, только самых послушных. У кого соображалка работает. Тем, кто нас нанимал, только небольшую норму требовалось отдать, остальное себе. Урожай большой в то лето выдался, жара под сорок, ягода портилась.