Духи безвременья - Страница 50

Когда гробокопатели закончили свое дело и выровняли холмик, на него были водружены венки, а после состоялось импровизированное выступление Компотова, который на удивление собравшихся, произнес пронзительную речь, полную скорби и сострадания.

– От нас ушел настоящий талант! Гений пера! – восклицал он. – Это невосполнимая потеря!

И слезы наворачивались на глаза присутствующих.

После похорон все вернулись в редакцию, где были организованы поминки. Там снова звучали речи, воспоминания, просто рассказы из жизни усопшего.

В самый разгар мероприятия у Ильи зазвонил мобильный телефон. Звонил Паклин, который настаивал на немедленной встрече:

– Я понимаю, что вы скорбите, Илья Андреевич, но дело не терпит отлагательств.

Илье был вынужден согласиться и, попрощавшись с провожавшими Лавочкина в последний путь, отправился на условленную встречу.

Паклин ждал его возле памятника Пушкина, что немного рассмешило Илью, так как обычно в этом месте о встрече договариваются влюбленные. Он был как обычно элегантен, хотя оставался в его образе и элемент некой вычурности, который запомнился Далекому еще с их первой встречи.

– Спасибо, что приехали так быстро, – начал Паклин с благодарностей. – Ситуация изменилась – в этом причина спешки.

– Что-то случилось?- забеспокоился Илья.

– Ничего страшного. Просто события теперь будут развиваться немного быстрее, чем было запланировано ранее.

– То есть?

– Сейчас я передам вам кое-какие материалы, в том числе и выборку из той папки, которую вы мне отдали. Ваша задача – как можно быстрее обработать их и сделать пять-шесть больших статей, которые потом будут опубликованы.

– Опубликованы? – на душе у Далекого вновь стало неспокойно.

– Да, под вашим именем.

Какое-то время Илья переваривал полученную информацию, а когда смысл сказанного, наконец, достиг конечного пункта его сознания, он понял, чем все это может для него обернуться.

– Вы что, за полного идиота меня держите? – обратился он к Паклину.

– Это еще почему?

– Почему? Да потому, что умирать как-то не хочется. Вы же понимаете, чем грозят подобные публикации! Да только одним – пулей в затылок в темном подъезде!

– Я вас что-то не понимаю, Илья Андреевич, – Паклин осмотрелся, явно недовольный, что Илья повышает голос в общественном месте. – Вашего мнения, если вы еще не поняли, никто здесь не спрашивает.

– То есть… – опешил Илья.

– То есть, через три, максимум четыре дня, готовые статьи должны лежать у меня на столе. И ни о чем не беспокойтесь – вы находитесь под круглосуточной охраной.

Поэтому, если кто и получит пулю, то это будет мой человек, а уж никак не вы.

Еще вопросы есть?

– Есть. А если я откажусь?

– Не стоит. Ну, да мы уже об этом с вами как-то говорили. Не хочу повторяться.

Если это все, то позвольте откланяться. И через несколько дней жду от вас звонка.

Паклин развернулся и пошел куда-то в сторону переулков, а Илья так и остался стоять на месте, держа в руках увесистый кожаный портфель, набитый, возможно, последним в его жизни журналистским материалом. Мысли с бешеной скоростью проносились одна за одной, не успевая надолго задержаться, что только раздражало.

Стоять на одном месте дальше смысла не имело, а потому Далекий решил переместиться в стоящий неподалеку Макдоналдс, чтобы перекусить, а заодно хотя бы бегло ознакомиться с содержимым портфеля. Он пересек дорогу, спустился в подземный переход, вновь вынырнул наружу, оказавшись прямо напротив американской закусочной.

Несмотря на разгар рабочего дня, очереди в кассы были приличными. Илья, выбрав, на его взгляд, самую короткую, пристроился в хвосте и стал рассматривать публику, окружавшую его. Думалось ему о всякой ерунде. О том, что все на свете так непостоянно. О том, что у любого успеха есть и вторая, темная сторона. О том, что какую очередь не займи, хоть самую короткую, не факт, что окажешься у кассы быстрее, чем тот, кто стоит в хвосте самой длинной. "Вот так и в жизни, – с грустью размышлял Илья. – Кажется, что этот путь самый быстрый, самый короткий и выбираешь его. А на деле к финишу первым приходит тот, кто выбрал совсем другую дорогу – быть может, более сложную и долгую…". С тоской Илья пронаблюдал, как толстая тетка, стоявшая буквально параллельно с ним, в соседней очереди, уже делает заказ, нагружая свой красный поднос невообразимым количеством еды. Сам же Далекий почти не сдвинулся с места, так как кассир их очереди явно был новичком, все путался и никак не мог разобраться с деньгами. Затем процесс вроде потихоньку пошел, и в конце концов Далекий услышал долгожданное "свободная касса" в свой адрес.

Сделав заказ, Илья поискал глазами свободное местечко, но ничего подходящего не обнаружил. Везде сидели какие-то странные люди, подсаживаться к которым совсем не хотелось. Единственным мудрым решением в данной ситуации было выйти на улицу, и поискать столик на открытой площадке. Взяв поднос, Далекий миновал длинный зал и оказался на пятачке, заставленном столиками под фирменными зонтами. Здесь, как ни странно, народу было куда меньше и свободных мест оказалось предостаточно.

Илья выбрал двухместный столик, стоявший в некотором отдалении ото всех остальных и поспешил усесться за него.

Положив портфель на колени, Илья принялся за еду, проглатывая искусственную пищу кусок за куском. Ему хотелось есть, так как на поминках он так и не успел притронуться к еде, лишь выпив со всеми сто грамм водки за упокой души Иллариона Сегизмундовича. Он с жадностью проглотил сразу два американских бутерброда, обильно залив их шоколадным коктейлем, а потом еще и "детской" колой, которую он взял специально, чтобы выпить напоследок и снять неприятный осадок от всего съеденного. Вытерев руки лежавшими на подносе салфетками, он отодвинул поднос, закурил и открыл портфель. В его руках оказалось большое количество ксерокопированных листов, многие из которых были ему уже знакомы – это Илья заметил, поподнимав их уголки. Все было аккуратно перевязано тесемочкой. На самом верху находился лист, написанный мелким подчерком, от руки, внизу которого стояла фамилия Паклина. Как сразу сообразил Илья, это была своеобразная памятка, а может, инструкция, составленная для него Игорем Аркадьевичем. Илья спешно развязал тоненькую веревочку и вытащил этот самый первый лист, тут же, на ходу, читая его:

"Уважаемый Илья Андреевич!

Перед вами стопка бумаг, которые являются стопроцентным компроматом на одного известного нам с вами человека. Как я уже говорил, часть из этих бумаг уже знакома вам, но здесь они представлены в некотором новом для вас свете. Ввиду того, что вы не ориентируетесь в экономической тематике, эти страницы представлены с комментариями экспертов-экономистов, на мнение которых можно положиться на все сто процентов. Это сделано для того, чтобы вы не теряли время на анализ того или иного документа, а скорее приступали к вашим непосредственным обязанностям.

Далее. Вторая часть бумаг представляет собой ксерокопию с добытого мной дневника единственного живого (на данный момент, правда, к сожалению, уже мертвого) свидетеля трагедии, разыгравшейся той ночью на даче. Дневник он вел весьма прилежно, а что касается события, которое нас особенно интересует, то оно представлено в нем просто идеально – со всеми подробностями, с точностью до минуты.

Что требуется от вас. Создать пять, а лучше штук шесть оригинальных текстов, соответственно, по двум этим темам. Мешать материалы не надо. Пусть часть статей будет сугубо экономической, а остальная – основанная на дневниковых записях. Да, и вот еще что. Желательно, чтобы хотя бы одна статья была написана легким живым языком, так как она будет предназначена для соответствующего издания. Ну, я думаю, вы с этим легко справитесь, памятуя о вашей работе в "Паровозе". Все остальные статьи будут опубликованы в ведущих СМИ, так что уж постарайтесь.

Пожалуй, это все.

С уважением, Паклин И.А.