Дуэльный Кодекс. Том 1. Проект «Геката» (СИ) - Страница 59

А когда я узнал, что он хочет еще и встретиться со мной зачем-то, то это меня удивило. Собственно говоря, я ждал Тамару именно за тем, чтобы она отвела меня к Герцогу. Я не знал, согласился бы на встречу или нет, если бы не одно обстоятельство — Черный Дневник. Книга, с которой Мясницкий обещал мне помочь.

Все эти недели, мы с Катей рылись в библиотеке, но пока безрезультатно. Искали слово и обсуждали дневник.

Как-то ночью, когда она позвала меня в “нигде”, я заговорил с ней о том, что рассказал Синицын.

— Я не знаю, — ответила Катя, — я ничего не помню об этом.

— А этот ублюдок, — поджал я губы, — мог солгать. В любом случае, единственный способ узнать правду — это открыть книгу.

— Похоже на то, — девушка опустила глаза.

Наше новое место встречи выглядело как большой дуб, раскинувшийся на травянистом холме. С одной стороны, используя древний ствол, как опору, к дубу была переделана лавочка.

Мы с Катей любовались ночным звездным небом, сидя на ней. А еще наслаждались друг другом.

— Но где взять кровь Орловского?

— В теле его потомка, — посмотрел я на Катю, — но, кажется, тут не все так просто. Я уже резал себе пальцы и окроплял дневник и моей, и Викиной, и даже Стасовой кровью. Он не открылся. Кажется, есть тут секрет.

И именно с ним, с секретом, обещал помочь одноглазый старик, когда Тамара передала ему наш с ней разговор.

— Если это сангвинарика, — проговорила Тома, когда мы обсуждали по телефону ее помощь с дневником, — то артефактная наука тут не поможет. Но у дедушки есть начальные познания в магии крови.

— Привет, — Тома, была одета в короткие белые шортики, приятно обтягивающие ее красивые бедра и попу, нежно-голубой топ с обнаженными плечами и белые кроссы.

— Отлично выглядишь, — встал я с лавочки, рассматривая ее очищенные от шрамов руки.

— После тех шахмат я долго лечилась, — как-то грустно проговорила Тома.

— Как ты сейчас?

— Уже лучше, — она улыбнулась, — правда еще хожу к психологу.

— А герцог?

— Дедушка ведет себя странно, — она нахмурилась, — снял себе квартиру на окраине города. Так, — она полезла в маленькую белую сумочку, — какой там адрес сегодня? Достала записку. Проговорила адрес полушепотом.

— Он просит, чтобы мы приехали на такси.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

По адресу, куда мы прибыли, стояла старая двухэтажка. Сложно было поверить, что тут мог жить дворянин. Когда мы вошли, я увидел, что внутри все еще печальнее: штукатурка на лестничной клетке осыпалась, и воняло сыростью.

— Вот эта квартира, — проговорила девушка и я дернул ручку.

Дверь оказалась не заперта. Внутри же была тьма.

— Я первый, — нахмурившись, проговорил я, — ты следом. Поняла?

— Угу.

Мы вошли, и казалось, тут же погрузились в черноту.

— Портал, — догадался я, когда мы оказались уже в другом месте. Совершенно другом.

Это был небольшой деревенский дом далеко за городом. Скромный терем, выполненный из дерева, стоял на отшибе. Вдали виднелись лес, поле с лесополосой, а с другой стороны, блестела в закатном солнце река.

— Он прячется, — утвердительно проговорил я.

— Угу, — грустно кивнула Тома, — портал меняет вход каждый день.

Мы вошли.

— Сладкая! — одноглазый герцог радостно раскинул руки, встречая нас. Они с Томой обнялись.

Одетый в футболку и треники герцог Мясницкий выглядел презабавно.

— Здравствуй, Павел, — протянул он мне руку, но я повременил пожимать ее.

— Пойми, — вздохнул он, — я теперь их враг. Когда я выбрал Тому и попросил тебя о помощи, я предал орден. Я не опасен для тебя. И хочу сегодня это доказать. Хочу, чтобы мы стали друзьями.

— Как же? — нахмурился я, — как доказать?

— Я слышал о дневнике от Томы. Кажется, я знаю, как открыть его. И открою. Для тебя.

Я посмотрел на узловатую пятерню герцога и пожал ее.

— Но взамен попрошу кое-что, — проговорил он, — это важно. Я готов умолять тебя, чтобы ты помог.

— О чем попросишь?

— Давай сначала… — он было потянулся к свертку книги, но я убрал его за спину.

— Во-первых, — серьезно начал я, — обожжешься. Вспомни, что было с Томой, — я посмотрела на девушку. Та скривилась своим воспоминаниям о контакте с книгой, — а во-вторых, я привык знать, что от меня хотят, прежде чем заключать сделки.

— Что ж, — выдохнул он, — пройдемте в гостиную. Присядем.

Мы вошли в небольшую комнату и разместились за скромным столом. Деревенское убранство домика было довольно уютным: старый лакированный сервант с зеркалом и широкая, во всю стену мебельная стенка. Древний телевизор на железной подставке. Посреди комнаты столик, деревянные простые стулья, которые мы и заняли.

В маленькие окна проникал закатный красноватый свет. На улице уже пели сверчки. Где-то вдали завели хор лягушки.

— Может, чего-то выпьем?

— Пас, — проговорил я и положил на стол сверток с книгой.

— Я бы чаю, — улыбнулась Тома.

— Отлично! Чай! — хлопнул герцог в ладоши и на столе тут же появился маленький чайничек несколько кружек и поднос со свежей выпечкой.

— Я на всякий случай и на тебя сделал, — герцог улыбнулся, указывая на чашку, что появилась передо мной.

— Спасибо, — пожал плечами я, — так чего ты хочешь?

Мясницкий вздохнул.

— После того, что я сделал, на меня начнется охота, — проговорил он и посмотрел на Тому. Девушка грустно опустила взгляд и взяла руку герцога, лежащую на клетчатой скатерти, — мне нельзя тут оставаться. Я уезжаю в Питер на время. Постараюсь как-то все устаканить. Найти защиту. А ты, Павел, все равно останешься здесь. Верно?

— И что?

— И, — он посмотрел на девушку, — и Тома остается. Она — рычаг давления на меня. Я не могу оставить внучку с ее семьей, — он взглянул на меня, — потому что они верны ордену.

— Ты хочешь, — я заглянул в единственный живой глаз герцога, — чтобы я защитил ее?

— Я хочу, — он выдохнул, — чтобы она пожила у тебя, в Предлесье, пока все не уладится.

— Я согласна, — серьезно сказала Тома, — пока все не устаканится. Мы с дедой уже это обсудили.

— Защита и жилье для Томы, — серьезно сказал старик, вот моя просьба, взамен на помощь.

Думал я недолго. Вряд ли я отказал бы девушке, даже не предложи мне старик ничего взамен. Все же, она попала в эту историю из-за меня.

— Согласен, — я кивнул, — теперь давай про книгу, — я отставил чашку, положил сверток перед собой и раскрыл его.

Черная, блестящая масломобложка выглядела зловеще. Тома поморщилась снова.

— Внучка рассказывала мне про кровь, о которой говорил Синицын, — сказал герцог, — ты правильно понял, что подойдет твоя кровь. Но защитные чары сангвинарики обычно содержат два и более условия.

— И какое второе?

— Второе может быть, — он опустил взгляд на книгу, — отдача крови-ключа добровольно.

— То есть, — я задумался, — я должен отдать кому-то кровь сам. Скажем, тебе. Для открытия книги нужны двое.

— Верно.

— Тогда, — я положил руку ладонью вверх, — давай.

Старик кивнул. В его руках появился маленький нож для овощей.

— Игнат Орловский, — назвал он имя моего тела, — отдаешь ли ты свою кровь, чтобы открыть эту книгу, — посмотрел на меня, — добровольно.

— Да. Отдаю.

Старик аккуратно надрезал подушечку моего плаца, надавил острием так, чтобы на металл натекла капелька.

— Ну, — выдохнул старик, — да помогут нам предки, — он капнул мою кровь на обложку.

Глава 28

Светло-алая капля свесилась с острия ножа, а потом, оторвавшись от металла, упала на обложку. Расплескалась по черной поверхности пятном и потемнела. Мы все внимательно смотрели на происходящее.

Я нахмурился, взглянул на старика. Тот напряженно уставился на книжку. Сверлил ее взглядом так, будто хотел прожечь в обложке дыру. На морщинистом лбу даже выступил пот. Тома удивленно раскрыла глаза а потом и ротик. Смотрела так, будто ждала, что из книжки вот-вот выпрыгнет чертик, которые обычно бывают в игрушечных табакерках.