Дуэли и дуэлянты: Панорама столичной жизни - Страница 72

От Начальника Штаба Отдельного Гвардейского корпуса.

Отделение Обер-аудитора.

11 апреля 1840 года. N 6839. В С.-Петербурге

В Аудиториатский департамент Военного Министерства.

Поступившее к Его Императорскому Высочеству Командиру Отдельного Гвардейского корпуса, по команде, военно-судное дело, произведенное над поручиком Л.-Гв. Гусарского полка Лермонтовым, в имении дуэли с французским подданным де Барантом, и прочих прикосновенных к сему лицах, я по приказанию Его Высочества имею честь препроводить при сем в Аудиториатский департамент Военного Министерства, обще с выпискою из онаго, сентенциею Военного суда и мнениями Командира помянутого полка генерал-майора Плаутина, Начальника 1-й Легкой Гвардейской Кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Ланского 1-го, Командира Гвардейского Резервного Кавалерийского корпуса генерал-адъютанта Кнорринга и Его Императорского Высочества, для внесения такового дела на рассмотрение Генерал-аудиториата.

Верно: Обер-аудитор Бобылев.

Мнение

Его Императорского Высочества

Командира Отдельного Гвардейского корпуса.

По рассмотрении представленного ко мне по команде военно-судного дела, произведенного над поручиком Л.-Гв. Гусарского полка Лермонтовым, я нахожу его, по собственному сознанию, виновным: во 1-х в принятии от французского подданного барона Эрнеста де Баранта вызова на дуэль за неудовольствие, сделанное друг другу на бале, бывшем у графини Лаваль; имении потом с иностранцем де Барантом, 18 числа прошедшего февраля, дуэли, и недонесении об оной своему начальству; и во 2-х в приглашении к себе помянутого иностранца де Баранта, 22-го минувшего марта, на Арсенальную гауптвахту, тогда как содержался на оной за означенные проступки, и повторении при таковом свидании с де Барантом, в коридоре помянутой гауптвахты, что он готов иметь с ним таковую ж дуэль, по освобождении из-под ареста и по возвращении де Баранта из заграницы.

Сверх того открылись также виновными по делу сему:

Уволенный из Л.-Гв. Гусарского полка поручик Столыпин, в принятии на себя, по просьбе Лермонтова, обязанности секунданта при проходившей между им и иностранцем де Барантом дуэли.

Неслужащий дворянин граф Броницкий 2-й, в доставлении к иностранцу де Баранту письма поручика Лермонтова, коим он приглашал его к себе на Арсенальную гауптвахту, для личных объяснений о новых неудовольствиях, за несправедливое будто бы показание Лермонтова, что он в де Баранта из пистолета не целил, а выстрелил на воздух.

Прикомандированный к Гвардейскому Экипажу мичман 28-го флотского Экипажа Кригер, в допущении иностранца де Баранта видеться с поручиком Лермонтовым, 22 марта, на Арсенальной гауптвахте, где офицер сей находился тогда в карауле.

Бывший в то время дежурным по караулам Гвардейского Экипажа капитан-лейтенант Эссен, в слабом исполнении возложенной на него обязанности, чрез что самое допущен на Арсенальной гауптвахте означенный беспорядок.

Хотя подсудимый поручик Лермонтов за принятие от иностранца де Баранта вызова на дуэль и исполнение сего противузаконного требования и подлежал бы строгому поступлению, но имея в виду, что он таковым своим проступком желал токмо поддержать честь Русского офицера, и поэтому дуэль сия не имела вредных последствий, я признрю с своей стороны, что Лермонтов заслуживает по сему предмету снисхождение; а за то, что сей офицер знал совершенно порядок Гарнизонной службы и приказ по Высочайше вверенному мне Отдельному Гвардейскому корпусу от 21 февраля 1835 года за N 27, коим строго воспрещено допускать посторонних лиц к арестантам, без дозволения Коменданта, вопреки сих постановлений, и собственной своей подписки, данной 4 марта 1838 года о исполнении оных, пригласил к себе на гауптвахту иностранца де Баранта, и при свидании с ним в коридоре, после разговоров о новом неудовольствии, вызвался иметь вторично дуэль, в последствии времени, полагаю мнением моим, сверх содержания его под арестом, с 10 прошедшего марта, выдержать еще под оным, в крепости в каземате три месяца и потом выписать в один из Армейских полков тем же чином, с воспрещением представлять к производству, как равно увольнять в отпуск и в отставку до тех пор, пока не обратит на себя особенного внимания тамошнего Начальства отлично усердною службою; и таковой штраф внести в формулярный Лермонтова список.

Сверх того полагаю так же:

1) Поступок уволенного из Л.-Гв. Гусарского полка, поручика Столыпина, и неслужащаго дворянина графа Броницкого 2-го, предоставить рассмотрению Гражданского Начальства.

2) Прикомандированному к Гвардейскому Экипажу мичману 28-го флотского Экипажа Кригеру, сделавшему означенное упущение по службе единственно по его неопытности и молодые лета, вменить за сие в наказание содержание под арестом при Гвардейском Экипаже, и штрафа сего в формулярный его список не вносить, и

3) Гвардейского Экипажа капитан-лейтенанту Эссену, за допущение помянутого беспорядка по Арсенальной гауптвахте, объявить замечание.

Заключено в С.-Петербурге 11 апреля 1840 года.

Верно: Обер-аудитор Бобылев.

Корпусного Штаба N 6473.

Получено 16 апреля 1840 года

Министерство Военное.

Департамент Аудиториатский.

Отделение 4. Стол 2.

С.-Петербург. 13 апреля 1840 года. N 1505

С изложением Высочайшей конфирмации о поручике Лермонтове

Его Императорскому Высочеству

Командиру Отдельного Гвардейского корпуса.

Начальник Штаба Отдельного Гвардейского корпуса при отношении от 11-го сего апреля N 6839, доставил в Аудиториатский департамент на рассмотрение военно-судное дело о поручике Л.-Гв. Гусарского полка Лермонтове, сужденном за произведенную с французским подданным бароном Эрнестом де Барантом дуэль и недонесение о том в тоже время Начальству.

Генерал-аудиториат, по рассмотрении сего дела, нашел следующее:

Поручик Лермонтов, 16 февраля сего года, приехав с дозволения полкового Командира, в С.-Петербург и бывши того же числа на бале у графини Лаваль, поссорился там с бароном де Барантом. Поводом к неудовольствию между ними было то, как поручик Лермонтов показал, что де Барант, объявив ему на бале, будто он, Лермонтов, говорил об нем какой-то особе, которой впрочем не назвал, невыгодно, — требовал от него объяснения; а когда Лермонтов уверял его, что это несправедливо, — Барант, обнаруживая к нему недоверчивость, упрекал его в дурном поступке, называя оный сплетнями. На это Лермонтов отвечал, что выговоров и советов не принимает и находит поведение его, де Баранта, весьма смешным и дерзким. После этого де Барант сказал, что если бы находился в своем отечестве, то знал бы, как кончить это дело; — а Лермонтов возразил, что в России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и что русские меньше других позволяют оскорблять себя безнаказанно. За тем де Барант вызвал его на дуэль, и они расстались.

Через день после того, 18-го февраля, в 12 часов утра, поручик Лермонтов и барон де Барант съехались на Черной речке по Парголовской дороге с секундантами, которыми были: со стороны Лермонтова уволенный от службы из Л.-Гв. Гусарского полка поручик Столыпин; а со стороны барона де Баранта: французский подданный граф Рауль д’Англес. — Выбор оружия предоставлен был де Баранту, как считавшему себя обиженным, и он выбрал шпаги, которые привезены были секундантом его; но в самом начале дуэли, у шпаги Лермонтова переломился конец, и Барант нанес ему в грудь легкую рану, которая заключалась в поверхностном только повреждении кожи. После того они, по сделанному предварительно условию, взяли пистолеты, которые привезены были секундантом Лермонтова, и должны были стрелять вместе по счету. Де Барант сделал промах, а Лермонтов, как сам он показал, опоздавши несколько выстрелом, — выстрелил уже в сторону. — Этим кончилась дуэль их, и они тут же помирились.