Дружинник (СИ) - Страница 48

— Я этого не говорил.

— А мне видится, именно это ты и хочешь сказать. И я удивлён. Не думал, что человек вроде тебя, смирится с подобным положением вещей.

— В том-то и дело, что я не хочу опять оказаться на стороне тех, кого нагнут в очередной потасовке. Барятинские слишком сильны, и то, что вы задумали — безумная авантюра.

— Ты просто не видишь всей картины. Думаешь, Барятинские столь сильны? Может быть, это так, не спорю. Вот только в битве они потеряли не меньше людей, чем Птахины. А сейчас, когда император созовёт бояр на войну, у них останется ещё меньше бойцов. А государь с них спросит многое: это же один из крупнейших родов. У них просто нет сил, чтобы всё контролировать. Барятинские откусили кусок, который не смогут прожевать. У них в центральных регионах полно имущества, а ещё тут. Они на части будут разрываться, чтобы всё это удержать. А ещё скажу тебе по секрету: некоторые дворянские семьи вовсе не рады тому, что очередной боярский род из столиц ваших в Оханск лапы запустил. Никому это не нужно. Своих девать некуда.

— Всё равно, опасное предприятие, — покачал я головой, состроив скептическую мину. — Надеюсь, могу рассчитывать на то, что Таня тут будет в безопасности? Или что она не переедет внезапно в чьё-то поместье? За деньгами вопрос не встанет, но если что пойдёт не так, ты знаешь, на что я способен.

— Не переживай, — посмеялся Яков. — Я всё прекрасно понимаю. Считай, это дружеская услуга. В замен прошу одно: подумай над предложением. Хорошо подумай!

Аркадий быстро прознал, что Таня пропала из дома, и поинтересовался у меня, куда она подевалась. Я ответил, что в безопасности, и на том допрос прекратился. Больше Аркадий на эту тему не заговаривал. Уж не знаю, что они там с главой рода нарешали. Может быть, подумали, что надо омлабить давление. А может, замыслили что-то более коварное.

Я продолжал тренировки. Обычно занимался в заброшенном цехе, но один раз я ушёл в лес и упражнялся там, лупя по деревьям. Дома же я не упускал случая поработать с концентрацией и ментальным контролем. Иногда часами мог сидеть, сосредоточившись на энергетических потоках в моём теле, которые я ощущал всё отчётливее с каждой тренировкой. Порой я так глубоко погружался в себя, что на некоторое время совершенно выпадал из реальности. И это начинало беспокоить. Ведь, если такое случится в бою, я потеряю власть над собственным телом, и кто знает, к какой катастрофе это может привести? И не окажется ли однажды, что не я управляю энергией, а она — мной? Похоже, моя сила таила в себе больше загадок, нежели представлялось изначально.

Гаврила выписался из лечебницы через четыре дня. Его подлатали, но шрамы от ожогов остались. Врачеватели лишь ускоряли сращивание тканей, но полностью устранить последствия травмы они не могли. У меня тоже сохранились шрамы от пуль, и иногда, особенно в холодную сырую погоду, раны начинали ныть.

Короче говоря, теперь у меня осталось три телохранителя-надзирателя. Точнее, три с половиной, если считать Алю, которая тоже немного умела стрелять, но не имела ни артефактов, ни специальной подготовки.

Хоть о каждом моём шаге доносили Аркадию, а тот в свою очередь — Дмитрию Филипповичу, надо отдать должное: свободу перемещения никто не ограничивал, и я пользовался этим, как мог. Снова встретился с Яковом. Опять мы ужинали у него в особняке. А через два дня он меня пригласил в один ресторанчик на встречу со своими друзьями.

Собрались восемь парней — все молодые дворяне примерно моего возраста или чуть постарше. Хорошо одетые, напомаженные, привыкшие с детства к лоску и светским манерам, они, тем не менее, оказались не дураки выпить и повеселиться.

Особенно заполнился один — крупный рослый парень, на полголовы выше меня, весельчак и балагур. Это был отпрыск дворян Саврасовых — одной из богатейших семей на Урале.

Он подтвердил слова Якова, что дворяне не желают видеть тут Барятинских. Не знаю, как старшие, а молодёжь была настроена агрессивно к новому боярскому роду, залезшему в здешние края. О войне тоже зашла речь, стали обсуждать предстоящие планы императора и будущее страны. Я и сам регулярно читал газеты и следил за обстановкой на фронте. До сих пор ни одна из сторон не предпринимала активных боевых действий, и многие считали, что до следующей весны армии не сдвинутся с места. Сейчас предстояло другое: император бросил клич, и теперь все боярские роды отправляли своих людей на битву, которая должна была произойти в скором времени. С помощью неё как раз и хотели урегулировать конфликт, вот только если учитывать, сколько техники и живой силы свозилось к линии фронта, и дураку было ясно, что битвой сильных дело не кончится. Дворянская молодёжь была настроена патриотично: почти все собравшиеся желали пойти рвать врагу глотку за императора и за Отечество.

Вскоре количество выпитого дало о себе знать, серьёзные разговоры прекратились, а на их место пришли шутки, дураченье и смех. Потом парни вознамерились продолжить банкет в борделе, но я отбрехался, что у меня жёсткая система тренировок, ранний подъём и всё такое, и поехал домой.

Вернувшись, обнаружил Алю на кухне. У неё был заплаканный вид, и я, разумеется, не мог не обратить на это внимание. Спросил, что случилось.

— Скажи, что я делаю плохо? Чем тебе не могу угодить? — спросила девушка.

— С чего ты взяла? Меня всё устраивает.

— И всё же, ты меня постоянно прогоняешь. Аркадий Данилович считает, что я плохо делаю работу, и ругается постоянно.

— Ты нормально всё делаешь, — сказал я, — успокойся. Готовишь хорошо. Убираешься, стираешь. Ты хорошая работница, не переживай.

Я сел рядом, девушка приблизилась ко мне и я даже среагировать не успел, как она обвила меня руками и впилась своими губами в мои. Сложно представить, каких сил мне стоило устоять. В мозгу мутило от выпитого спиртного, да и женщины у меня уже давно не было. И всё же я твёрдо решил не играть по правилам, которые мне пытались навязать.

— Стоп! — я резко отстранил Алю. — Хватит. Давай не будем до этого доводить.

— Ну вот, — расстроилась девушка. — Я тебе не нравлюсь…

— Не в этом дело. Посмотри на меня.

Аля взглянула мне в глаза.

— Ты хорошая и красивая девушка, но какого хрена ты этим занимаешься? — строго произнёс я.

— Я не понимаю…

— Какого хрена ты позволяешь с тобой так обращаться? Тебя же, как шлюху используют.

— Но я не…

— Тебя часто заставляют трахаться с кем-то, чтобы войти в доверие и шпионить за ним? Ты же наверняка хочешь выяснить, где я был, с кем и о чём разговаривал. Так? И не отрицай, я всё прекрасно знаю. Не первый раз мне подсовывают таких, как ты.

— Я служу своему роду, — Аля потупилась.

— Служба службой, но неужели ты хочешь на это всю свою молодость угробить? Короче, завтра чтоб ноги твоей здесь не было. И передай Аркадию, что со мной эти фокусы не пройдут. Достаточно.

Тут Аля разрыдалась. И теперь уже, кажется, вполне искренне:

— Пожалуйста, не прогоняй. Меня накажут. Мне доверять не станут, отправят кухаркой работать.

— Знаешь, лучше кухаркой работать, чем заниматься таким. Я всё сказал.

Я ушёл, оставив девушку одну. Наверняка, провал задания больно ударит по её карьере, но меня это не касалось. Пора было постепенно избавляться от шпионов и надзирателей в моём окружении.

На следующее утро Аркадий лично явился в квартиру. Я подумал, что визит вызван тем, что я отослал Алю, и мне грозит очередной разнос, но причина оказалась другой.

— Сегодня между младшей ветвью и Барятинскими произошло столкновение, — объявил Аркадий, когда все обитатели дома собрались в гостиной. — Барятинские сейчас штурмуют особняк в Берёзовке. Глава рода просит нас оказать поддержку Барятинским.

Я жил обособленно от младшей ветви и был не в курсе последних событий. Даже Яков не сильно распространялся на этот счёт при наших встречах, так что новости о нападении на особняк стали для меня неожиданностью.