Другие (СИ) - Страница 23

— Какие цветы ты любишь? — Вздохнув, я безропотно поддалась психоанализу.

— Полевые, — выпалила я, не задумываясь. И конечно, последовал вопрос «почему?»

— Любые другие — розы, георгины — красивы, но это классика и банальность, а вот из полевых разнообразных цветов можно собрать множество самых различных букетов. И выглядят они не как из вежливости, а по–настоящему открыто, от души. А еще на такой букет смотришь и сразу веселее становиться! — с улыбкой проговорила я.

Как и вчера, к спортзалу мы шли молча. На прощание Габриель погладил мою щеку, а затем ушел, не сказав ни слова.

Физкультура пролетела на удивление быстро. Сегодня Крис со мной не разговаривал: то ли видел, что мои мысли витают слишком далеко, то ли злился из–за вчерашней ссоры. Мне было жаль нашей дружбы, но сейчас меня занимали заботы поважнее.

Как только прозвенел звонок, я со всех ног бросилась в раздевалку. От волнения я становлюсь еще более неуклюжей, но, увидев Габриеля, я забыла обо всем и радостно улыбнулась. Золотисто–медовые глаза просияли мне в ответ.

Теперь он задавал совсем другие вопросы, гораздо сложнее и опаснее. Он хотел знать, чего мне больше всего не хватает в Сомте и почему. А затем вообще потребовал подробного описания последнего года жизни в Берлине. Мы несколько часов просидели в машине перед домом отца, не обращая внимания на то, что небо потемнело и начался ливень.

Я подробно описала ему Россию, где жила достаточно долго, но преднамеренно умолчала нелицеприятные события моей жизни. Я рассказывала, как мама отдала меня в возрасте 6 лет учиться играть на скрипке, но я через какое–то время бросила ее и стала учиться гитаре и ударным. На гитаре и ударных я вымещала всю горечь и обиду, злость и ненависть, но об этом я умолчала. Я рассказала, как попала к байкерам и как долго мама со мной не разговаривала. Я знала, что она очень волнуется, но бросить так и не смогла. Рассказала, как уже в берлине мама отдала меня на танцы, чему я не сопротивлялась. Наверное, уже была большая девочка и хотела сделать маме приятное. Естественно он спросил, какой танец мой любимый, и я ответила без промедления «танго». Выпалив, это я снова зарделась, но он не стал спрашивать почему, наверное, и сам понял, что это очень страстный танец..

Иногда Габриель меня перебивал и задавал вопросы. Почему–то с ним я забыла о стеснительности и говорила взахлеб. Наконец, когда я подробно описала свою маленькую заваленную книгами комнату в Берлине, Габриель благодарно кивнул и очередного вопроса не задал.

— Ты закончил? — с облегчением спросила я.

— Вообще–то нет, просто твой отец скоро вернется домой.

— Том! — вскрикнула я, внезапно вспомнив о его существовании, и взглянула на потемневшее от дождя небо. — Сколько сейчас времени? — поинтересовалась я вслух и посмотрела на часы. Как быстро пролетело время! Том действительно скоро подъедет.

— Сумерки, — чуть слышно произнес Габриель, глядя на затянутое облаками небо. Голос звучал задумчиво, будто его мысли блуждали где–то далеко. Я тайком за ним наблюдала, а он вдруг резко повернулся и заглянул мне в глаза.

— Том приедет через несколько минут. Так что, если ты не решила …

— Ну, вообще–то я сказала ему сегодня утром, что мы встречаемся, но для знакомства не подходящее время. — Я поспешно собрала книги, чувствуя, как затекла спина от долгого сидения в одной позе. — Значит, завтра моя очередь?

— Конечно, нет! — поддел меня Габриель. — Я же предупредил, что еще не закончил! И почему завтра? Мне нельзя заглянуть вечером?

— О чем же еще спрашивать? — испугалась я, вспомнив, что мне еще есть что рассказать и даже очень много. Просто он задавал не те вопросы.

— Завтра узнаешь. Так что?

— У нас сегодня в гостях папин друг Фред с сыном. Мне придется его развлекать, а перед этим еще ужин приготовить. Да и вообще выспаться бы было неплохо.

— Ох, прости. Тогда до завтра!

Он потянулся, чтобы открыть мне дверцу, и его рука почти коснулась моей груди, заставив сердце бешено биться. Он галантно открыл дверь, и я вышла под проливной дождь.

Я бросилась быстренько что–нибудь готовить. Не успела. Отец вернулся и буквально через несколько минут подъехал Фред.

— Молодцы, что приехали! — радовался Том.

— Давно не виделись, — согласился Фред. — Надеюсь, у вас все в порядке! — Темные глаза снова скользнули по мне.

— Ах, да! Надеюсь, вы помните мою дочь Виргинию?

— А ты сильно выросла! — усмехнулся Фред и искоса глянул на своего сына.

О нет! Только не надо меня сватать! Тем более, что сердце мое уже отдано и этот мальчик младше меня!

— Вы останетесь смотреть баскетбол? — спросил отец после небольшой паузы.

— Очень рассчитываем, — кивнул Дилос, — наш телевизор сломался на прошлой неделе.

Фред укоризненно взглянул на сына.

— Привет! Я Дилос, — парень протянул руку. — Как форд?

— Отлично! Машина — зверь!

— Да уж, особенно мотор! — засмеялся Дилос.

— Ну, да, — усмехнулась я и с облегчением пожала его руку. — Что–то я тебя не помню!

— Я ведь самый младший в семье. Моих сестер ты точно помнишь.

— Рейчел и Ребекка!

— Поужинаете с нами? — предложила я, надеясь сбежать на кухню.

— Нет, мы дома поели! — ответил Дилос.

— А ты, пап?

— Да, конечно! — рассеянно отозвался отец, устраиваясь у телевизора.

Я решила приготовить горячие бутерброды и резала помидоры, когда на кухню зашел Дил.

— Как жизнь? — радостно спросил он.

— Отлично! — улыбнулась я. Парень так и излучал энергию! — А ты как?

— Тоже хорошо!

— Дилос, не мог бы ты подать мне тарелки? Они в шкафчике над раковиной.

— Конечно!

Гремонд молча передал мне тарелки. Нам не о чем было разговаривать. Если я правильно помню ему всего 15. Так и прошел вечер. Я была вынуждена из приличия смотреть вместе с ними баскетбол.

После ухода гостей, отец спросил как у меня дела и после моего «отлично» больше ничего не спрашивал.

Той ночью сны меня не тревожили.

Следующее утро было пасмурным, жемчужно–серым, но проснулась я в чудесном настроении. Вчерашний вечер прошел вполне безобидно, и я решила поскорее его забыть. Весело насвистывая, я спустилась на кухню, перепрыгивая через две ступеньки.

— Хорошее настроение? — улыбаясь, поинтересовался Том.

— Да, — пожала я плечами. Собиралась я в спешке, чтобы уйти сразу же, следом за Том. Вот рюкзак собран, туфли и зубы вычищены, и я замерла у входной двери, чтобы выскочить, как только отец завернет за угол. И все же Габриель меня опередил! Он ждал в машине, опустив стекла и заглушив мотор.

На этот раз я вела себя увереннее и быстро плюхнулась на переднее пассажирское сиденье. Он улыбнулся, и на секунду мое сердце перестало биться. Наверное, даже на небесах не найдешь ангела красивее!

— Как спала? — поинтересовался Габриель, и я еще раз восхитилась мелодичностью его голоса.

— Отлично, а как ты провел ночь?

— Неплохо, — улыбнулся он, будто смеясь над какой–то шуткой.

— Могу я спросить, чем ты занимался?

— Нет, — усмехнулся Габриель. — Сегодня все еще моя очередь!

На этот раз он расспрашивал о моих близких, в основном, о маме, ее характере, хобби, наших отношениях. Потом о бабушке, друзьях и, к моему неудовольствию, о мальчиках, с которыми я встречалась.

— Ну, как бы сказать. Я никогда ни с кем не встречалась. Но друзей мужского пола у меня было намного больше чем женского.

— И никто из них тебя не заинтересовал?

— Нет. — Откровенно и быстро ответила я.

Габриель мне не поверил, совсем как Синди и Клер.

— Значит, ты еще не встретила парня своей мечты?

— В Берлине не встретила! — неохотно призналась я.

Губы Габриеля сжались в узкую полоску. Этот разговор состоялся в столовой. Как быстро летит время, когда он рядом!

— Вопросов еще много? — спросила я, воспользовавшись паузой.

— Достаточно, — усмехнулся Габриель, — но перерыв ты вполне заслужила! Тебе надо поесть.