Другая женщина - Страница 101

Джеймса снова охватила паника. Он не любил Мэгги, но не мог без нее обходиться.

- Хватит, Мэгги, - сказал он наконец. - Мне не нравится этот разговор.

- Мне очень жаль, но тебе придется меня выслушать. Я долго молчала, но больше не хочу.

- Ты не можешь меня оставить. Это ужасно. Ты можешь слетать в Париж, чтобы повидаться с Крессидой, но должна обязательно вернуться ко мне.

- Не понимаю, почему я должна к тебе вернуться?

- Потому что мы женаты и женаты давно. Ты нужна мне.

- Нет, Джеймс, мы не женаты. Во всяком случае, я так считаю. Я вела хозяйство, воспитывала детей, стирала тебе белье, старалась во всем помогать тебе, но назвать браком это нельзя. Мы уже давно не спим вместе, а в те редкие случаи, когда мы занимаемся любовью, я чувствую себя отвратительно, потому что знаю, что ты в это время думаешь о Сюзи.

- Это неправда!

- Нет, это правда. Я ни в чем тебя не обвиняю, просто я разъясняю тебе, почему наше совместное проживание я не считаю браком. Мы редко разговариваем, никуда не ходим вместе, даже в кино. Мы ничего не делаем вместе, только едим, и то ты за мной наблюдаешь, сколько я съем. Тебе всегда кажется, что я ем слишком много.

- Мэгги, я не…

- Нет, Джеймс, ты делаешь это и в это время думаешь о Сюзи и о ее стройной фигуре и о том, как она следит за собой и никогда много не ест.

- Когда же ты узнала о нашей связи? - спросил Джеймс не в силах сдержать любопытство.

- Очень давно, почти сразу же. Еще до рождения Руфуса.

Джеймс чуть не задохнулся. «Неужели она и это знает?» - подумал он.

- Я грешным делом думала, что Том твой ребенок, но уж очень он похож на Алистера, ты не находишь?

- Да, - быстро согласился Джеймс, вздохнув с облегчением. - Какие странные идеи приходят тебе в голову!

- Почему же странные? Такие вещи часто случаются. Я всю жизнь мечтала иметь сына, и вообще мне всегда хотелось иметь много детей. А что касается Сюзи, то мне кажется, что она бы сделала аборт, если бы забеременела от тебя. У нее нет материнского инстинкта. Как ты считаешь?

Джеймс молчал. Защищать Сюзи было опасно.

- Сначала я ничего не замечала, - продолжала Мэгги, - думала; что ты просто кокетничаешь с Сюзи, потому что она хорошенькая, но постепенно до меня дошло, и я стала наблюдать за вами. Я подслушивала ваши разговоры, звонила тебе и ей, и всегда вы отсутствовали одновременно. Автоответчик на твоей лондонской квартире сообщал мне твоим голосом, что тебя нет, но я-то знала, что вы в это время занимаетесь любовью. Я так тебя ненавидела, что мне даже приходило в голову убить тебя, вернее, не убить, а отравить, подсыпать что-нибудь тебе в еду. Мне хотелось отравить и ее.

- Не могу понять, почему ты мне раньше этого не говорила?

- А что толку? Все равно ты бы ее не оставил. Да к тому же я не хотела развода. Девочки были маленькими и нуждались в тебе. Я ждала. Страдала, плакала, много ела и ждала. И вот этот день наступил. Я рада, что все тебе высказала. Я получила огромное удовольствие от нашего разговора.

- Мэгги, мне очень жаль, - сказал Джеймс.

- Чего тебе жаль? - На лице Мэгги было неподдельное изумление.

- Жаль, что я заставил тебя страдать.

- Неужели? Можно подумать, что это остановило бы тебя.

- Не знаю, но я бы попытался.

- Ты бы ничего не сделал! Для этого ты слишком большой эгоист. И кроме того, ты ведь любишь ее. Но мне это сейчас безразлично. Я всем сыта по горло, и меня больше ничто не заботит. Теперь ты можешь на ней жениться. Она тебе больше подходит, чем я.

Джеймс молча смотрел в окно.

- Я счастлива, Джеймс. Мне больше не надо играть никакую роль. Крессида нуждается во мне, и я счастлива.

- Что? Неужели ты собираешься жить с ней и этим человеком? Что за глупая идея?

- Нет, я не собираюсь жить с ними, Джеймс. Ты действительно очень низкого мнения обо мне. Я не так глупа, чтобы жить с ними. Я сниму маленькую квартирку в Патни. У меня там есть друзья, и я начну жизнь сначала. Я все уже заранее спланировала. Крессида хочет, чтобы я прилетела в Париж и познакомилась с Жераром, а когда родится ребенок, я могу немного пожить у нее, чтобы ухаживать за ним. Когда Жерара не будет, то она сама решит, где ей лучше жить и с кем.

- И ты действительно поверила всей этой истории? - спросил Джеймс после долгого раздумья.

- Конечно, поверила. Я ведь очень доверчивый человек, не в пример тебе. Может, ты знаешь что-то еще, чего я не знаю?

- Нет, нет, - поспешил ответить Джеймс.

- Тогда я собираю вещи и ухожу.

- Прямо сейчас? Но куда же ты пойдешь?

- Я собираюсь остановиться у своей старой приятельницы в Гилдфорде и займусь поисками квартиры. Это Сара Дженнинг, ты ее знаешь. - Джеймс молча кивнул. - Ты никогда ее не любил, да и она тебя тоже. Она в восторге от моего решения. Ее муж давно умер, и она живет совсем одна. Я могу у нее жить сколько захочу. А потом я в любое время могу поехать к Крессиде. Не смотри на меня так, Джеймс. Она сейчас очень напугана. Ее страшат результаты анализов Жерара. Мне надо поддержать ее. Ты должен дать мне денег, Джеймс. Думаю, что я их заслужила. Я ничего не возьму из дома, пусть все остается тебе. Я приду попрощаться с тобой, когда соберу свои вещи.

И она вышла из комнаты и ушла из его жизни, о чем он так долго мечтал и чего добивался. Джеймс остался один и чувствовал себя ужасно.

Подобно королеве Виктории, Теодор Баган не терпел даже мысли о возможном поражении. Слова королевы, сказанные по этому поводу лорду Бальфуру, всплыли в его памяти, когда он застрял в пробке напротив Букингемского дворца и задумчиво смотрел на него. Тео был большим поклонником старой королевы. Он восхищался ее упорством, проницательностью, политическим чутьем, а главное - ее приверженностью консервативным принципам. Он часто говорил, что он и королева отлично поладили бы, на что Гарриет, смеясь, отвечала, что вряд ли королева стала бы иметь дело с человеком, у которого было пять жен, но Тео не сдавался и говорил, что он завоевал бы ее сердце, подарив ей свой остров в Шотландии, и тем, что стал бы носить килт6.

- Ты и килт - вещи несовместимые, - отвечала Гарриет.

Обычно эти разговоры происходили в постели, и они, смеясь, придумывали, что бы Тео надел под килт. Эти воспоминания вызвали у Тео сначала улыбку, а затем внезапную боль в том месте, куда его ударила Гарриет, оскорбив его мужское достоинство. Это оскорбление еще больше укрепило его в мысли о невозможности поражения. Он хотел ее, он любил ее, он нуждался в ней, и она будет ему принадлежать, что бы это ему ни стоило. Главное - проявить терпение и выдержку.

Он рывком снял трубку телефона. От резкого движения боль усилилась.

- Ведьма! - громко сказал он. - Вот ведьма!

- Я, мистер Баган? - спросила Мира. - Что я такого сделала?

- Извини, Мира. Это у меня вырвалось случайно.

- Где вы сейчас?

- На улице Малл. Кто-нибудь звонил мне?

- Раз шесть вам звонил Манго. Он приглашает вас сегодня на обед. Звонил Хайден Коттон и просил вас как можно скорее позвонить ему, - сказала Мира с заметной долей презрения в голосе. Она не любила американцев и держалась с ними свысока, за что Тео часто ругал ее. - Несколько раз звонил Марк Проторо. У него для вас есть сообщение относительно «Кэл-Вин». Просил вас позвонить. Еще звонил некий мистер Хеннеси. Он действует от имени миссис Баган. У него к вам срочный разговор. Звонил Джеймс Форрест и хотел бы встретиться с вами сегодня вечером. Все остальное может подождать.

- Хорошо. Скажи Манго, что я не очень уверен насчет сегодняшнего обеда, но встречусь с ним при первой возможности. Все остальное обсудим, когда приеду.

Тео повесил трубку. Новая пробка ожидала его около Сент-Джеймсского дворца. Коротая время, он позвонил Джеймсу.