Другая принцесса Лея (СИ) - Страница 93

— Почему этот образ? — спрашиваю я, едва шевеля губами.

— Потому что ты ему доверяешь, — отвечает он знакомым тембром, и я понимаю, что согласна с этим доводом, даже, если с ним была знакома лишь Лея — образ мандалорского охотника запечатлен и в моей памяти.

Он протягивает мне руку и тянет меня следом. Мы движемся вдоль рощи труб, стоящих в шахматном порядке. Идём так долго, сколь я понимаю, что наше движение происходит не на месте, но собственных шагов я не ощущаю.

Роща редеет и светящиеся лужи, бегущие по полу впереди нас, словно ртутные, снова образовывают новую комнату и предметы. На сей раз я в зале связи. Так я понимаю это: мерцающие экраны, бегущие по ним ровные столбцы цифр. В пустующих креслах мерцают проекции людей. Все сосредоточенно смотрят на мониторы. По светящимся трубкам, расположенных вдоль стен, пульсирует свет. Я всё ещё не понимаю, что мне хотят показать. Мой проводник отпускает мою руку, плавно перемещаясь по комнате от одного экрана к другому, проводит над рабочей консолью ладонью и на экранах вместо цифр возникает проекция Земли. Я точно знаю, что это она, потому что у меня неожиданно перехватывает дыхание, как при желании расплакаться, но я лишь проглатываю ком в горле и вглядываюсь в экраны.

Тёмный визор смотрит на меня, а я в непонимании качаю головой, пытаясь собрать пазлы воедино.

— Эта планета — одна большая память? — предполагаю я.

— Холодно, — отвечает он, ожидая от меня правильного ответа.

— Это накопитель знаний? — я понимаю, что несу бред, но неожиданно слышу приободряющее: «теплее».

— Голокрон? — морщу я нос.

— Холодно.

Конечно, глупость. Я просто ткнула пальцем в небо и не угадала.

— Что может быть ещё? Я не знаю. Скажи мне.

Собеседник молчит. Снова проводит ладонью над клавиатурой и на экранах мелькают знакомые силуэты кораблей из тех, что прибыли на Землю много сотен лет назад. Символ ордена джедаев на борту корабля выведен на главный экран.

— Это убежище джедаев? — теряюсь в догадках.

Мандалорец неопределенно качнул головой. И да, и нет.

— Источник Силы? Маяк? Отправная точка? — перебираю варианты в голове, и мандалорец указательным пальцем делает жест «в точку».

— Отправная точка? — у меня замерло сердце.

Шлем мандалорца утвердительно кивнул.

— Послушай. Ты связан с памятью планеты, ты её страж, я знаю, — я тряхнула головой, не веря своим словам, но эти мысли вложили мне в голову, и я их произнесла вслух, — Почему ты не активировал маяк и не вернул их домой?

— Старый код…, — мандалорец указал рукой на один из экранов, показывающий непрерывную вереницу бегущих столбцов цифр.

Старый код защищал от вторжения извне: срабатывая на приближение судов, если те подходили слишком близко. Конец всех был одинаков, и вскоре орбиту планеты затянуло обломками кораблей, как защитным панцирем. Жертвой пали военные суда, торговые и гражданские. Все сигналы о помощи глушились: они не могли проникнуть и покинуть пределов этой системы. Те, кто не погибал на орбите, угасали на её поверхности, так как планета была одной большой ловушкой: без воды и еды, полной кровожадных хищников и изменяющих сознание образов, таких, как призраки, блуждающие огни и тому подобное. А попадая в эти ловушки разума, человек сходил с ума.

Информация с бортовых компьютеров попадала в накопитель, программы переписывали сами себя, и без контроля со стороны хозяев планета становилась опасной: братской могилой тысяч различных рас и поколений, бесследно исчезающих в космосе.

Что случилось, почему на мне всё остановилось?

Я была потомком хозяев, живущих на этой планете. Программа проникла в воспоминания Леи. Она отделила меня от сознания принцессы и испытала на прочность. Программа дала сбой, так как никто не называл её программой, никто не пытался заглянуть в самую её суть. Программа подобрала образ, к которому я была более всего расположена. Точная копия, невероятно реалистичная, и совершенно не опасная. Шелуха тысячелетий слетела. Но старый код безопасности программе не подчинялся. Он был отдельной боевой единицей, не отождествляя себя ни с добром, не со злом. Код безопасности можно было отключить только хозяину. Я им не являлась, но моим отцом был человек, дальний предок хозяев этой планеты. Могло бы получиться.

— Если мы отключим код, то планета станет беззащитной? — спросила я программу.

— Ненадолго, — ответил мандалорец.

— Маяк включится и вернёт потомков этих земель, — словно бы продолжила я мысль за программу. Но эти мысли просто возникали картинками в моей голове.

Настала пауза осмысления. У меня в голове вертелся другой вопрос, но я тянула с ним.

— Ты хочешь вернуться домой.

Не вопрос — утверждение, тембром охотника, заставило меня встрепенуться и сильнее забиться сердцу. Я кивнула.

— Ты в этом уверена?

Я помедлила.

Это означало оставить Лею, вернуться в свой родной мир, найти там отца, преодолеть море трудностей и рассказать потомкам про этот мир, про планету, пожирающую космические суда, про перевес в войне, борьбу сил Света и Тьмы. И вернуться в эту галактику в родном теле, если возникнет такая возможность. Но оправдано ли такое решение?

— Ты отпустишь Лею и всех тех, кто прилетел с ней на корабле? Лея нужна восстанию.

Программа кивнула.

— Ты отключишь код безопасности. Я, в свою очередь, смогу отделить твоё сознание от тела Леи и перенести тебя в твоё тело.

— Всё так просто? — нахмурилась я.

— Это потребует всех моих ресурсов. И я как программа, возможно, перестану существовать, но ты сможешь вернуться в свой мир, — ответил мандо, меняя свой облик на плоский силуэт, словно вырезанный человечек из чёрной бумаги на фоне мерцающих голубых экранов.

Не нужны были особые знания программиста, чтобы отключить код. Не нужно было тело, каких-то отменяющих паролей. Я мысленно повернула виртуальный ключ и выпала из сияющей комнаты, оказываясь в исходной точке, откуда начала своё путешествие в мир Звёздных войн, в постели.

Не сразу пришло осмысление происходящего. Руку лизал горячий шершавый язык. Холодный мокрый нос тыкал в ладонь.

— Родни, — шепнула я, отрывая голову от подушки и глядя на собаку, радостно виляющую хвостом у моей постели. Он очень хотел пролаять свою радость, но я держала его за морду, не давая претворить желание в действительность.

— Тише ты, тише. Я вернулась, — успокаивала собаку. — Вернулась домой.

Конец первой книги