Другая победа. Если бы победил Гитлер - Страница 20

С ростом потерь немецкой стороны разведывательные службы люфтваффе, и без того не отличавшиеся особой точностью поставляемых сведений, необычайно завысили количество потерь, соответственно понесенных истребительной авиацией военно-воздушных сил Великобритании. По данным люфтваффе, получалось, что в «День орла» (в среду 10 июля) не было кровавой бани, уготованной им английскими летчиками, и объединенные эскадры немецких истребителей и бомбардировщиков между островом Уайт и устьем Темзы летали в практически пустынном небе. В тот день Геринг уверял Гитлера, что военно-воздушный флот Великобритании уже побежден, предпочитая не замечать в следующий день, что во время воздушного налета на Лондон британские истребители сбили 39 немецких самолетов. «А вот они и пожаловали, – с мрачной усмешкой говорил немецкий летчик своему напарнику, – очередные последние пять десятков «спитфайров»[62].

Несмотря на бомбардировки, король Георг VI не допустил, чтобы он сам или его семья покинула Лондон, и потребовал, чтобы премьер-министр и военное командование ежедневно информировали его о складывающейся обстановке. Не приходится удивляться, что 27 июня король написал своей матери: «Лично мне стало легче после того, как у нас не стало союзников, с которыми нужно быть вежливыми и которых необходимо ублажать»[63]. В ранние часы утра субботы 14 июля бомбардировщик Ju.88, который, в силу того, что британские генераторы радиопомех заглушили имеющуюся на нем установку наведения Knickebein, на много километров отклонился от курса и был сбит прямо над центром Лондона. Со всей бомбовой нагрузкой, которая была у него на борту, самолет упал прямо на Букингемский дворец. Среди тех, кто получил смертельные ранения, оказалась королева Елизавета[64]. По словам пресс-секретаря Двора, ее последними словами были: «Я рада, что бомбы упали на наш дворец. Теперь, мне кажется, я могу смотреть прямо в глаза жителям Ист-Энда»[65]. Она родилась в начале столетия и умерла, не дожив до сорокалетнего возраста. Убитый горем король и две юные принцессы были тайно вывезены в безопасное убежище в Шотландии.

Случившееся стало тяжелым испытанием и для Галифакса. И без того потрясенный разворачивающимися событиями, он твердо решил, что нужно хотя бы предотвратить немецкое вторжение. В тот вечер (которому предшествовало бурное заседание Военного кабинета министров военного времени) посол Великобритании в Женеве вручил своему немецкому коллеге дипломатическую ноту, гласившую, что в случае достижения соглашения о прекращении огня правительство Его Величества готова сесть за стол переговоров. Всего за 12 часов до начала операции «Морской лев» и высадки десанта немцы оказались в том же положении, что и во время кампании в Нидерландах ровно два месяца назад. Являлось ли данное предложение признаком капитуляции или просто попыткой договориться? Было ли желание английской стороны искренним или же это была очередная уловка с целью сорвать операцию «Морской лев»? Если учесть, что сами англичане не могли дать однозначный ответ на эти вопросы, трудно винить немцев, что они сочли нужным не обращать внимания на предложения, содержащиеся в ноте. Тем не менее их явно пренебрежительный отказ от переговоров и последовавшее затем вторжение были сильным ударом по Галифаксу.

Немногим ранее 6 часов утра понедельника 15 июля отряд военно-транспортных самолетов Ju.52, находящийся немного западнее Дувра, занял коридор на высоте 120 метров, чтобы десантировать парашютистов 2-го парашютного полка. Операция «Морской лев» началась несколькими часами ранее: ее открыли последовательные, волна за волной, налеты бомбардировщиков люфтваффе и рейды истребителей над побережьем Британских островов. Несколькими минутами позже к северу от Хаита и Фолкестона десантом на парашютах был выброшен 3-й парашютный полк, определив тем самым ширину полосы запланированной высадки морского десанта. Несмотря на массированное прикрытие с воздуха, и та, и другая высадка парашютистов не прошла успешно. Британские радары смогли засечь нападающие самолеты, и огонь зенитной артиллерии во взаимодействии с истребителями «Харрикейн» и «Спитфайр», поднявшимися с аэродрома Биггин Хилл, заставляли безоружные немецкие транспорты или сбрасывать десант, не долетая до цели, либо проскакивать мимо нее. Как минимум четверть парашютистов опустились в море, у подножья береговых утесов, или же оказались разбросанными по земле за много миль от намеченной точки. Были сбиты или же при попытке сесть на плантациях хмеля в Кенте разбились о шесты и растяжки практически все легкие самолеты «Физелер Шторьх», на которых летели бойцы диверсионно-десантных отрядов дивизий «Бранденбург» и «Великая Германия»[66], имевшие задачу захватить и удерживать пересечения стратегически важных дорог, повторяя тем самым подвиги, совершенные ими в Бельгии. В 7 часов утра, почти сразу же за десантом с неба, на побережье от Хаита до Фолкестона высадился первый эшелон десантников 17-й дивизии, вышедшей из Кале, тогда как в Дувре высадились солдаты переправленной из Дюнкерка 6-й горнострелковой дивизии. Не имея никакого специального оборудования и уже попавшие под огонь британских малых боевых кораблей, большинство немецких десантных средств совсем не смогло попасть на участок берега, назначенный им для высадки. Трудно сказать, сколько человек утонуло либо посередине пролива Ла-Манш, либо в последний момент перед высадкой, потому что их баржи захлестывало волнами и они шли на дно. Но и там, где немецким войскам удавалось добраться до берега, их положение зачастую оказывалось далеким от безопасного. Большая часть личного состава 143-го горнострелкового полка окончила свой путь у основания Утеса Шекспира к западу от Дувра, а 55-й пехотный полк высадился на берег как раз напротив военного Шорнклифф-Кэмп, в котором находилась Британская армейская стрелковая школа.

Для англичан был приготовлен сюрприз. Атака непосредственно на Дувр проводилась с помощью немецких катеров на подводных крыльях, каждый из которых нес на своем борту 30 гренадеров 6-го пехотного полка. На пути через Ла-Манш некоторые из них были потоплены, другие потонули сами. Однако остальные катера доставили десантников на мол или же к восточным докам раньше, чем их смогли заметить англичане. Это было рискованное мероприятие, но, как объяснил один из капитанов, «лучше форсировать пролив так, нежели чем со скоростью, до некоторой степени уступающей той, с которой форсировали его легионеры Цезаря 2 тысячи лет назад»[67]. Вслед за ними к берегу подошли самоходные баржи; они доставили остальные подразделения 7-й танковой дивизии, в составе некоторых из которых плавающие танки PzKpfw III 25-го танкового полка, которые самостоятельно поплыли по акватории Дуврского порта. Многие из них упали в море, свалившись со стенки мола, или же были подбиты в самом городе. Тем не менее к концу дня Модель сумел создать на побережье у восточной окраины Дувра плацдарм с сильной боевой группой, в составе которой имелось 34 танка и полторы тысячи пехотинцев, которые занимались тем, что реквизировали любые моторные транспортные средства, которые попадались им на пути.

Ответные действия англичан заключались не в том, чтобы пытаться сбросить немцев с вершин утесов и согнать их с побережья, но в том, чтобы оборонять порты силами имеющихся в них гарнизонов (включая части морской пехоты и военно-морского флота), и использовать имеющиеся пехотные дивизии для того, чтобы удерживать высоты сразу же за этими портами. Если учесть недостаток транспортных средств и низкую подготовку личного состава, это было практически все, что генерал Айронсайд мог потребовать от своих войск. Однако вполне может быть, что немецкое продвижение в глубину территории в большей степени задерживалось неудачами при высадке и особенностями самой местности, а не действиями британских войск. К середине утра все три батальона 2-й Лондонской бригады вели бои с немецкими парашютистами, а 1-я Лондонская бригада походным маршем двигалась к югу от Дила. К этому времени стало более ощутимым присутствие в проливе Ла-Манш военно-морских сил Великобритании, поддержанных всем, что только мог дать ее военно-воздушный флот, включая торпедоносцы береговой охраны. Несмотря на большие потери, английский флот и авиация ближе к концу дня смогли вновь завоевать господство в проливе, и немцы не могли переправить через него ни подкреплений, ни боеприпасов. Вместе со всем штабом XXXVIII армейского корпуса Манштейн оставался в Кале, используя Моделя в качестве своего заместителя, командующего боевыми операциями в Дубре.