Друг и лейтенант Робина Гуда - Страница 8

Стрела вонзилась всаднику между глаз, качнув его назад и заставив выронить меч. Воин наверняка был уже мертвее мертвого, когда грохнулся о землю, угодив под копыта пегого жеребца.

Однако хозяин пегого успел вскочить и подобрать арбалет и теперь стоял, держа его у плеча. Он лихорадочно искал цель, но не успел пустить болт, как еще одна стрела свистнула в полумраке, войдя в его горло под ремешком шлема.

Я отпрыгнул от двух трупов, инстинктивно чувствуя, что это еще не конец.

У Симона де Моллара наверняка возникло то же самое ощущение. Он пришпорил коня и галопом поскакал по тропинке, торопясь укрыться в буковой роще. Он даже не позаботился бросить приказание последнему из своих людей – а тот оказался то ли не таким проворным, как командир, то ли не таким трусливым. Вместо того, чтобы удариться в бега, уцелевший воин перегнулся с седла и потянулся за арбалетом…

Теперь вокруг стояла полная тишина, и в этой тишине дважды тенькнула тетива.

Одна стрела швырнула храбреца на землю, вторая ударила в спину де Моллара. Норман покачнулся, почти упав на шею своему коню, но все-таки удержался в седле и исчез за деревьями.

– Чертова сарацинская кольчуга!

Робин Локсли перепрыгнул через труп арбалетчика и пустил стрелу на затихающее в темноте рощи звяканье бубенцов.

– Дикон прав – вся дрянь идет с Востока! – рявкнул он, в бешенстве ударив себя кулаком по бедру. – Чертова сарацинская сталь!

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?!

Староста налетел на Локсли, вцепился в его плечи и яростно затряс.

– Тебе мало Шервуда, разбойник?! Тебе надо убивать еще и здесь?! Это Руттерфорд, а не Шервудский лес!

Робин вырвался из его хватки.

А все лесные стрелки уже стояли рядом со своим главарем, но и за спиной старосты столпились все крестьяне Руттерфорда. Только что не смевшие сказать ни слова де Моллару, эти люди теперь орали и потрясали кулаками и дубинками. Похоже, шервудским стрелкам угрожал самосуд… А заодно и мне.

– Первую стрелу в де Моллара всадил Олифант, не я! – крикнул Робин. – И если бы я не выстрелил, здесь сейчас лежал бы труп Джона!

Его товарищи начали натягивать луки, что немного охладило толпу. Совсем чуть-чуть.

– Ну и пусть бы солдаты Моллара прикончили чужого верзилу, невелика беда! – заревел староста. – Но за убитых норманов отвечать придется всей деревне!!!

– Нас и без того пустит по миру этот новый сбор, – завопили в толпе, – так теперь еще шериф сдерет с нас шкуру по круговой поруке![7]

– В Шервуде своя круговая порука! – Дик Бентли направил стрелу на крикуна. – И мы не позволяем трогать наших людей!

– Этот верзила – не ваш! – заорали с другой стороны. – Он даже не помнит, откуда он родом!

– Правильно! Верно! – крестьяне, побаивавшиеся шервудских стрелков, наконец-то нашли козла отпущения – в моем лице. – Чужой громила напал на ноттингемских солдат! Его надо отвести в Ноттингем. Пусть шериф решит, что с ним делать!

– Убери от него лапы, Берт! – Вилл Статли, стрелок с огненно-рыжими волосами, считавшимися здесь подарком дьявола, и с таким же огненным нравом, крутанул палкой перед носом подступившего ко мне человека. Статли уже успел пару раз подраться с местными парнями, но явно горел желанием ввязаться в новую стычку. – Убери от него свои поганые лапы, не то я живо отправлю тебя к костоправу!

Крестьянин поспешно отступил, а я с удивлением посмотрел на Вилла и на остальных стоящих плечом к плечу стрелков. Конечно, им было бы проще выдать на расправу чужака, из-за которого началась свара, чем рисковать дракой с целой деревней, – но, судя по всему, такая простая мысль даже не приходила им в голову.

– Никому не позволено трогать «волков» из Шервудского леса! – рявкнул Локсли, вскидывая руку к колчану.

– Из-за тебя и твоих разбойников мы все станем «волчьими головами»! – раздались разъяренные вопли. – Вас всех надо отволочь к шерифу!

При этом возгласе луки аутло натянулись, Робин тоже бросил стрелу на тетиву. Я же нагнулся за арбалетом. Не знаю, сумею ли я из него выстрелить, но в крайнем случае всегда смогу врезать этой увесистой штукой по башке ближайшего оппонента.

Сама ситуация теперь напоминала заряженный арбалет: страх и злоба достигли предельного напряжения. Пока крестьяне подбадривали друг друга криками, но было ясно, что они немедленно всем скопом поддержат храбреца, который первым перейдет от слов к делу.

– Надо отвести разбойников в Ноттингем!

– Мы получим за них награду и сумеем расплатиться с новым сбором!

– Шериф обещал по пять шиллингов за голову каждого аутло!

– По пять шиллингов? – Робин Гуд неожиданно расхохотался.

Этот громкий смех прозвучал настолько дико, что толпа невольно примолкла. Локсли немедленно воспользовался затишьем.

– По пять шиллингов за голову каждого аутло? – сквозь смех повторил он, словно концовку смачного анекдота. – Могу поспорить, в аду шерифа ждет котел, предназначенный для самых отъявленных скупцов! Скажите-ка, сколько он платит за эль, который закупает для своих людей в Руттерфорде?

– Шиллинг за бочонок лучшего эля, цена которому полпенни за пинту! – после недолгого молчания отозвался из толпы обиженный женский голос. – Больше он никогда не платил, норманский скряга!

– Шиллинг за бочонок?! – ахнул Робин, возводя глаза к небесам. – И люди еще называют НАС грабителями! Но мы-то всегда сполна платим за свою выпивку, верно?

Староста не ответил. Трудно быстро подобрать нужный ответ, когда тебе в грудь почти в упор целятся из лука. Зато стрелки во всю глотку поддержали своего вожака.

– Правильно, Робин! Мы всегда платим за выпивку и жратву!

– И платим намного щедрее шерифа, так?

– Святая правда! Пусть кто-нибудь попробует сказать, что это вранье!

– Значит, заплатим и за дохлых псов де Моллара, хотя их вонючие шкуры немногого стоят, – Локсли пренебрежительно пнул труп, лежащий у его ног.

Наступила секундная тишина, потом его товарищи дружно взревели:

– Правильно, Робин! Пусть все запомнят, что круговая порука шервудских стрелков стоит круговой поруки руттерфордских трусов!

– Но… Шериф притянет нас к ответу за… – пробормотал староста.

– Скажи-ка, Хокс, а разве вас притянули бы к ответу, если бы людей де Моллара задрал волк? – Робин вернул стрелу в колчан, вместо гнева в его голосе явственно зазвучало озорство.

Стоя над трупами убитых им людей, этот сумасшедший вознамерился теперь поразвлечься. Ему, видите ли, показалось мало сегодняшних развлечений!

– Волк – лесная тварь, – угрюмо буркнул староста. – За него никто не может быть в ответе.

– Но ведь и мы – лесные твари из Шервуда, разве не так?

– Так! Верно! – в восторге заорали стрелки. – Вали все на «волчьи головы», рив!

– Пусть ноттингемский палач попробует снести наши головы с плеч!

– Пусть шериф насадит их на городской палисад, как грозится, ха-ха!

– Клянусь Пресвятой Богородицей, первая же кудрявая овечка, которая забредет в Шервуд, будет острижена в вашу пользу! – во всеуслышанье поклялся Робин Гуд. – А чтобы нам не так скучно было дожидаться этой овечки… В Руттерфорде ведь наверняка найдется еще пара бочонков эля? Превосходного эля, который варит вдова Хемлок?