Древняя Русь и Великая степь - Страница 18

В западной части империи население было более смешанным, и потому перемены были более значительны, а процесс шел интенсивнее. На востоке, где было сплошное германское население, дольше сохранялись старые племенные объединения: саксы, франки, тюринги, швабы, байерны, что и отразилось в длительной тенденции к раздробленности Германии, когда уже появились саксонцы, баварцы, франконцы и т. д. Тот же процесс и в то же время коснулся западных славян, из которых выкристаллизовались поляки и чехи, а бодричи и лютичи вступили в смертельную схватку с соседними немцами и проиграли ее.

Наиболее показательна в этом отношении Скандинавия, страна бедная, долго пребывавшая в безвестности. С VIII в. там внезапно началось и в IX в. развилось новое явление – движение «викингов».

С этими явлениями совпадает первая волна Реконкисты в Испании. Астурийцы, дотоле державшиеся в своих горах, оттеснили арабов за Тахо. Правда, они вскоре были отбиты, но сама попытка показывает, что у них возродилась воля к борьбе и победе.

Молодые скандинавы могли воевать только с сородичами, но на открытую войну не решались и предпочитали эмиграцию. В IX в. они стали кошмаром для всех прибрежных областей Европы, используя реки для проникновения внутрь стран, манивших их накопленными богатствами. И не только Европа, но и Америка были жертвами «ярости норманнов», но нигде они не могли закрепиться, кроме Северной Франции, ныне именуемой Нормандия. Значит, не так уж велика была их сила; скорее сопротивление им в IX в. было слишком слабым.

Причина внезапного и кратковременного – всего 300 лет – свирепства норманнов была неясна еще их современникам. Первая гипотеза объясняла этот феномен как кару Божию за грехи людей. Однако до IX в. и после IX в. люди также заслуживали кары, но норманны не принимали в этом участия. По другой теории, суровый климат Скандинавии вызвал выселение людей, не имевших возможности прокормить себя. Эта мальтузианская теория сразу наталкивается на непреодолимые трудности. Климат Скандинавии благодаря Гольфстриму мягок. Заселена она и ныне слабо, а 1 тыс. лет назад вопроса о перенаселении не могло и возникнуть. И наконец, почему крестьяне, стремившиеся обрабатывать землю, вдруг сделали своей профессией грабеж, связанный со смертельным риском?

Нет, что-то не то!

По третьей теории, на севере Европы дом и землю получал старший сын, а младшим предоставлялось море. Так, но в Северном море шли миграции сельди, ловить которую было легче, безопаснее и выгоднее, чем класть головы во Франции, Англии и Ирландии. Ведь большая часть викингов гибла на чужбине. А вернуться домой с добычей было тоже нельзя: юноша, ушедший в «вик» – укрепленный поселок викингов, разрывал все связи с семьей и родом окончательно и бесповоротно. Его забывали сильнее, чем мертвого, и пути домой ему не было.

Но нашелся окольный путь, который привел к правильному решению. С движением викингов, противопоставивших себя зажиточным и трудолюбивым хевдингам, связано возникновение скальдической поэзии около 800 г. Это рассматривается литературоведами как «своего рода мутация».[126] Верно, но скальды пели для викингов. Следовательно, мутантами были и те и другие. А пассионарность – мутация, возникающая внезапно и исчезающая вследствие естественного отбора, что целиком соответствует фактической стороне наблюдаемого явления.

Несмотря на большую работу, проделанную многими учеными разных специальностей, вопрос о причинах походов викингов остается неясным. Некоторые историки полагают, что удовлетворительно объяснить этот взрыв активности и агрессивности вообще невозможно.[127] Другие всячески преуменьшают значение и масштабы походов викингов и хотят свести их к нормальной активности эпохи раннего Средневековья.[128] Во многих книгах, посвященных походам викингов, об их причинах говорится вскользь. Авторы ограничиваются общими соображениями о нехватке земли на их родине или об «овладевшей ими жажде приключений и добычи».[129] Последнее оказалось верным. В Скандинавии произошел пассионарный толчок.

А.Я. Гуревич описывает это явление так: «В жизни скандинавов в конце VIII – первой половине IX в. произошел резкий сдвиг – перерыв в постепенном развитии. Среди них появляется новый тип людей – смелые мореплаватели, искатели добычи, приключений и впечатлений, имеющие связи в разных странах… Короче, прежний и привычный строй жизни был сломан, сделался невозможным, – и это не для единиц, не только для изгоев или поставленных вне закона людей, которым приходилось искать место жительства возможно дальше от дома, но для множества знатных и бондов. Достаточно ли простого указания на все перечисленные ранее причины походов викингов, чтобы получить убедительное объяснение столь глубокого переворота в жизни скандинавов? Очевидно, недостает по крайней мере еще одного звена, которое превратило бы эти причины или предпосылки во внутренние стимулы движения людей. Но возможно ли обнаружить посредствующее „звено“?[130]

Конечно, если рассматривать Скандинавию как нечто уникальное, не имеющее аналогий, то этого звена не найти. Но если расширить диапазон наблюдений, то загадка найдет решение. Вернемся к описанию феномена викингов и посмотрим, что произошло.

Появились саги и поэзия скальдов[131] – сравним плеяду арабских поэтов перед проповедью Мухаммеда и в его время. Или Гомер и Гесиод накануне эллинской колонизации, Алкей и Сафо при ее расцвете. Уход молодых энергичных людей из родных домов – «люди длинной воли»[132] в Монголии при дедах Чингисхана, да и при его молодости. Степные походы были подобны морским, аналогия несомненна.

Смена религии – война старших божеств, «ванов», с новыми – «асами». Этот феномен характерен для всех фаз этнического подъема. Культ «асов» – божеств порочных, развратных, забияк, воров, клятвопреступников, злодеев.[133] – продержался до принятия христианства, т. е. всю эпоху походов викингов, но и после насильственного крещения в Скандинавии долго процветало двоеверие[134]

И, наконец, искусство. Древний звериный стиль к VIII в. выродился и сменился новым – изображениями зооморфных демонов и драконов.[135] Да, обновление было полным и стихийным, но ведь это и есть следствие взрыва этногенеза, или пассионарного толчка.

Сопоставление эпохи викингов, реконкистов в Испании с феодальной революцией во Франции позволяет уточнить расположение оси пассионарного толчка, прошедшей от Норвегии, через Париж в Астурию и Португалию. Там зародился «христианский мир», часть коего при рождении была всецело языческой.

«Христианский мир» – название столь же условное, как и «мусульманский мир». Подавляющее большинство населения Западной Европы было крещено, но не имело никакого представления о сущности новой религии, так как молитвы и прославление Бога разрешались лишь на трех языках – еврейском, греческом и латинском, которых миряне, естественно, не знали. Более того, в конце X в. англосаксонский клирик Эльфрик разъяснял, что светские люди не могут понять «тайного смысла» книг Библии и желание ознакомиться с ними не соответствует тому предназначению, которое Бог определил сословию рыцарей – людей войны. А в VIII в. уже существовала обширная литература на староанглийском языке.[136] Так легко было перевести Евангелие.