Древний Восток - Страница 52

Каждое аморейское племя имело собственную автономную территорию. Постепенно вожди таких племен делали своими центрами близлежавшие города и добивались фактической княжеской власти над различными месопотамскими областями. Как правило, они выбирали для этого мелкие города, ранее ничем не примечательные: в старых крупных центрах сохраняла слишком сильные позиции коренная элита. В результате в Месопотамии появились новые крупные центры, где правили амореи: южномесопотамский город Ларса стал столицей племенного союза ямутбала, считавшегося старейшим из аморейских племен, Мари на Среднем Евфрате — столицей племенного союза ханеев, а Вавилон (аккад. Баб-или, «Ворота Богов»), до того небольшой городок на Евфрате, — столицей племени амнану. Стоит отметить, что эти амнану выделились из аморейского племенного союза бини-ямина (досл, по-аморейски «Сыны Юга»), часть которого составила столетия спустя древнееврейское «колено» (племя) Беньямин (Вениамин), упоминающееся в Ветхом Завете.

Амореи почитали, наряду со своими старинными богами, шумеро-аккадские божества, и те амореи — в том числе верхушка большинства племен, — что заводили себе дополнительное или основное жилище в городах, присоединялись к соответствующей городской общине, поддерживали культ ее бога-покровителя и рассматривались как часть народа «черноголовых». В итоге вообще все амореи, поселившиеся в стране «черноголовых», причислялись к ним. Никаких признаков этнической вражды между амореями и потомками коренных жителей страны не возникало около полутысячелетия.

В конце XX — начале XIX в. до н. э. аморейские вожди один за другим объявляют себя царями реально контролируемых ими областей, которые уже и формально не зависимы от Иссина. В этом им подражают и удачливые выходцы из коренного населения. В результате в начале XIX в. до н. э. Месопотамия распадается на более чем десяток независимых государств. В 1895 г. до н. э. такое царство с центром в Вавилоне основал Сумуабум, вождь племени амнану. Время правления его династии в Вавилоне выделяется в так называемый Старовавилонский период истории Двуречья. Между образовавшимися государствами и княжествами вспыхивают ожесточенные непрерывные войны; союзы и отношения зависимости возникают и распадаются в самых причудливых конфигурациях. В результате этих войн к 1800 г. до н. э. политическая карта Месопотамии приобрела следующий вид. юг страны контролировало царство Ларса; вскоре оно уничтожило и аннексировало Иссин, до последнего пытавшийся претендовать на все наследие III династии Ура, и переняла эти претензии у него. Царь Ларсы обожествил себя по образцу ниспровергнутой им династии Иссина. В центре Двуречья доминировали Вавилон и Эшнунна. Сирийские государства Ямхад и Элам активно взаимодействовали с месопотамскими царствами. Так, племя ямутбала, контролировавшее Ларсу, слилось с соседними племенами горцев-эламитов.

Множество мелких политических образований — царств, племен и племенных союзов — находилось в зависимости от перечисленных выше крупных государств. «Никто не силен сам по себе, — утверждал один из царей этого времени, — за каждым сильным государем идет 10–15 зависимых». Отдаленным идеалом всех этих правителей было царство III династии Ура, раз и навсегда поразившее их воображение своей небывалой мощью, поэтому последующие эпигоны охотно присваивали себе громкую титулатуру урских царей. Однако большинство из них не осмеливалось посягать на обожествление. Как мы увидим ниже, обожествление царя — это, собственно, шумерская концепция, в то время как семитам, в том числе амореям, было свойственно проводить резкую непреодолимую грань между богами и людьми, не исключая царя.

В конце XIX в. до н. э. земли Верхней Месопотамии неожиданно оказались объединены в руках удачливого завоевателя, выходца из племенной общности амореев-ханеев Шамши-Ада-да, сына мелкого племенного предводителя Илакабкабу, правившего в одном из городков Северной Месопотамии. Как видно из имен, и отец и сын были до крайности честолюбивыми, самонадеянными и гордыми людьми: «Илакабкабу» дословно значит «Мой бог — звезда», а «Шамши-Адад» — «Мое Солнце-Шамаш — бог грома Адад», т. е. «вместо бога Солнца я чту бога грома»; в обоих случаях подчеркивается нетрадиционный, сугубо индивидуальный и дерзкий выбор бога-покровителя.

Столица державы Шамши-Адада, известной под названием «Субарту», располагалась в Шубат-Эллиле (совр. Лейлан). Шамши-Адад провел длительную войну с Лшшурским номом (будущей Ассирией) и в конце концов, взяв в 1810 г. до н. э. Ашшур, полностью аннексировал его. Поначалу он присвоил себе титул ашшурского «ишшиаккума». Затем, около 1798 г. до н. э. он передал область Ашшура своему старшему сыну Ишме-Дагану в качестве особого «вице-царства» с центром в Экаллате (первый крупный город Ашшурского нома, захваченный Шамши-Ададом в ходе войны). В 1795 г. до н. э. Шамши-Адад захватил ханейско-аккадское царство Мари на Среднем Евфрате и передал его в качестве аналогичного «вице-царства» другому своему сыну, Ясмах-Ададу.

Держава Шамши-Адада (в науке она долгое время была известна как «Староассирийская», а современники обычно именовали ее «Субарту») непосредственно охватила всю Верхнюю Месопотамию и бассейн Среднего Тигра, включая его левобережье с Арбелой, Аррапхой и предгорьями Загроса; вся эта огромная территория была разбита на четырнадцать единообразно организованных военных округов. Глав этих округов назначал и перемещал сам Шамши-Адад. Общинная администрация сохранялась, но теперь уже утверждалась на своих местах царем при условии полной лояльности (в том числе поднесения даров и клятвы беспрекословно подчиняться требованиям царских чиновников); фактически общинное самоуправление было парализовано.

Кроме того, вассальную зависимость от Шамши-Адада признавали Хаммурапи Вавилонский, Катна в Южной Сирии с соседними областями вплоть до гор Ливана и Средиземного моря, и, наконец, племена Приурмийского региона и смежных областей Северо-Западного Ирана. Один из крупнейших торговых и стратегических центров Северной Сирии город Каркемиш, служивший местом главной переправы через Евфрат, стал союзником Шамши-Адада. Основными противниками правителя были аморейское царство Ямхад в Северной Сирии (именно из страха перед ним к Шамши-Ададу обратились Катна и Каркемиш) и аккадское царство Эшнунна на Дияле (вместе с примыкающими к нему племенами Северо-Центрального Загроса); на обоих этих фронтах Шамши-Адад так и не добился победы.

Войско Шамши-Адада состояло из гвардии — постоянного царского полка — и отборных ополченцев, выставлявшихся обшинами и племенами (чаще прочих призывали ханеев, из среды которых вышел сам царь). Личная охрана царя состояла из евнухов храма богини Иштар. Доверенных царских людей высоких рангов переводили из одного города в другой, пресекая таким образом возможность злоупотребления властью. Царские вельможи почти не получали от государства землю — подавляющему большинству служилых людей, включая высших чиновников, государство платило лишь жалование (натурой). Военнопленных и вражеское население массами обращали в государственных невольников, после чего сажали на царскую землю или посылали в царские мастерские. Используя их труд и опираясь на служилую верхушку, не связанную с определенными общинными структурами, Шамши-Адад мог чувствовать себя подлинным автократом и не считаться ни с общинами крупных центров своей державы, ни с их главными оплотами — городскими храмами; те были переданы в ведение царского двора.

В 1777 г. до н. э. Шамши-Адад умер, и престол в его державе перешел к Ишме-Дагану, который давно уже выступал как фактический соправитель отца. Держава же стремительно развалилась. Большая часть прочих областей приобрела независимость, а самого Ишме-Дагана пытались сместить оставшиеся было в его подчинении местные правители. Он сохранил престол в Экаллате, признал зависимость сперва от Элама, а потом от Хаммурапи Вавилонского и пытался удерживать верховную власть хотя бы над соседними областями востока Верхней Месопотамии (в том числе над Ашшуром и былой столичной областью своего отца — Шубат-Эллилем) — в общем, без особенного успеха.