Древний. Предыстория. Книга седьмая. Опасная фаза - Страница 12
Цивилизация, к которой принадлежал отец Бхекизиты, именовала себя народом Яэй и, по рассказам отца, была доброй и миролюбивой. Жила себе спокойно в своём спиральном рукаве, кормилась, плодилась и никого не трогала. Так говорил отец. Сам Бхекизита относился к его ностальгии с пониманием и уважением, и потому не перечил. Хотя любому понятно, что и у Яэй рыльце в пушку по самые плечи, ибо несложно догадаться, что они сделали прежде, чем распространиться по всему спиральному рукаву. Любой спиральный рукав в любой галактике – это сотни живых планет. И едва ли не на каждой кто-нибудь живёт. И никто без боя свою планету тебе не отдаст, так что притчу о доброте и миролюбивости Империи Яэй Бхекизита воспринимал философски. Тем более что всё это было за многие миллионы лет до рождения отца.
В общем, кровожадная Империя Дземон поработила два спиральных рукава и вторглась в третий, где и столкнулась с мирной Империей Яэй. Более вероятно, что Империя Яэй за сотни тысяч лет бесконкурентного доминирования давным-давно размякла и утратила боевую жилку, но отец настаивал на пацифизме Яэй, и Бхекизита относился к этому с пониманием. Пусть понятия «Империя» и «Пацифизм» взаимоисключают друг друга, обижать старика он не хотел. Хорошие Яэй не справились с плохими Дземон, которые были значительно более многочисленны и умелы в военном деле. Империя Дземон поработила Яэй и включила их в состав себя.
С тех пор прошли тысячи лет, но порядки в Галактике Дзе не изменились: Империя Дземон господствует над гуманоидной частью галактики и перманентно воюет с её негуманоидной частью. Внутри Империи, как несложно понять из её названия, доминирует народ Дземон. Дземон возвели себя в ранг особенных, насоздавав для этого всевозможных самураев, кодексов чести, воинских культов и прочее. Народу Яэй оставлено место обычных людей, более похожее на место людей второго сорта. Логика проста: раз Яэй не рождаются с безграничной любовью к сражениям и убийствам, то пусть приносят пользу более смелым и сильным: кормят, поят, одевают, стирают-убирают и так далее. Традиционно Дземон занимают все высшие руководящие посты в Империи, выходцам же из Яэй путь в имперскую власть заказан. Выше руководящих постов в структурах собственного народа им не подняться.
Впрочем, один плюс во всём этом всё-таки есть: народу Яэй не приходится умирать в битвах. Этим с удовольствием занимаются Дземон, которых полным-полно. Что неудивительно, ведь когда ты живёшь сытной жизнью на всём готовом, отчего бы тебе не плодиться? Вот они и плодятся так, что даже постоянные войны не помеха. Не правда ли, что-то напоминает? Например, Сияющих с их воинской кастой? Не?
Дземон тоже возвели себя в культ на почве своей воинской доблести и даже запретили Яэй служить в армии, ибо оружие, мол, вещь благородная и всякие грязные колхозники не имеют права осквернять его своими недостойными ручонками. Что, впрочем, совершенно не мешает Империи Дземон иметь закон о поголовной мобилизации в случае межгалактической войны. Типа, когда война пришла в твой дом, сражаться должны все, и всё такое прочее. Отец даже не сомневался в том, кто у кого спёр сей жизненный уклад. Достаточно было посмотреть на количество и древность цивилизации Сияющих и сравнить это с какой-то там Империей Дземон, возникшей во время Второй Всеобщей, чтобы понять, как всё было. И Дземон могут даже не тратить силы на россказни а-ля «мы сами сформировали свою уникальную культуру, а все совпадения – это случайность, потому что истинные воины есть воины везде, независимо от энергонного пространства» и так далее, и тому подобное.
Эта маниакальная жажда возвеличивания себя на фоне унижения остальных и стала причиной разрушения семейного благополучия. Империя Дземон начала очередную войну с кем-то из негуманоидов, не закончив ведения ещё двух таких же, уже бушующих. Воевать на три фронта самураям понравилось, потому что это втрое больше крови и смертей, и они с воодушевлением принялись распалять жар сражений. Но ведение трёх войн потребовало от Империи тройной экономической нагрузки. Ведь великим воинам Дземон нужно больше кораблей, оружия и всего прочего обеспечения. Несложно догадаться, кому пришлось вкалывать втрое сильней – народу Яэй. Империя увеличила продолжительность обязательной трудовой повинности, подняла налоги, ещё как-то затянула гайки, Бхекизита уже не помнил, да это и неважно.
Важно то, что среди Яэй возросло недовольство, и это стало злободневной темой. И некоторые СМИ, в том числе и семейный ресурс, начали активно писать на эту тему, высказывая свою гражданскую позицию. Храбрым самураям это не понравилось, и недовольным СМИ было предложено не лезть не в своё дело, заткнуться и публиковать то, что желает видеть Империя, читай – Дземон. Многие уступили диктату силы, но нашлись и те, кто проявил принципиальность. Семья отца была одним из их лидеров.
За что и поплатилась. Когда Дземон поняли, что простыми угрозами и требованиями горстку принципиально настроенных недовольных не заставить отказаться от активной жизненной позиции, храбрые самураи перешли от слов к делу. Всех, кто посягнул на святая святых – право самураев развязывать резню в любое время в любом месте, – объявили изменниками и пособниками Чужих, задумавших разрушить единство Империи и посеять рознь между народами, как будто до этого момента никакой розни не было. И, да-да, вы не ошиблись, и тут Единство! Опять совпадение, однозначно!
В общем, начались жестокие репрессии. Лидеров схватили и казнили, их состояния конфисковали, членов семей изменников преследовали всюду, создав вокруг них ареол всеобщего страха. Циничные самураи не просто пожелали искоренить всех тех, кто осмелился им перечить. Они поступили ещё изощрённей. Чтобы изменники не стали в глазах остальных Яэй мучениками, самураи не стали убивать всех сами. Они казнили только лидеров, а после стали жестоко репрессировать тех, кто осмеливался контактировать с их семьями или родственниками. Зато тех Яэй, кто демонстрировал лояльность Империи путём убийства родственников изменников, негласно награждали мощным карьерным ростом.
В результате уцелевшие изменники и их родственники из лидеров общенародных симпатий быстро стали прокажёнными, а также средством добыть себе лучшую жизнь, и желающих взлететь из грязи в князи нашлось предостаточно. Все дрожали от ужаса при одной только мысли о том, что их могут заметить неподалёку от изменников. За головами несчастных бросились охотиться миллионы, и все охотники поголовно являлись Яэй, наглядно доказывая древнюю аксиому о краткости людской памяти и недолговечности людской благодарности.
За год из всей многочисленной семьи отца в живых остался лишь он один. Отец тайно собрал все средства, что удалось укрыть в секретных семейных финансовых убежищах, и попытался скрыться. Но это ему не удалось. Где бы он ни прятался, рано или поздно за ним являлись охотники за головами, причём зачастую это были не профи, а обычные Яэй – соседи, знакомые или просто кто-то с улицы, внезапно исполнившийся подозрений. Несколько раз отец чуть не погиб, истекая кровью и спасаясь в самый последний момент благодаря деньгам. Деньги стали быстро заканчиваться, и он понял, что вскоре его ждёт смерть.
Отец предпринял попытку сбежать в пространство Чужих, но в ту пору самураи вели с ними сразу три войны, в которых то ли побеждали, то ли, наоборот, никак не могли взять верх, и потому свирепствовали с невиданной жестокостью. Взбешённые их зверствами Чужие возненавидели всех гуманоидов и убивали каждого такового без разбора, едва завидев. Корабль отца сожгли сразу после пересечения им линии фронта, и он чуть не погиб, неделю проболтавшись в космосе в спасательной капсуле. Спасло его удачное стечение обстоятельств. Самураи начали наступление где-то совсем рядом и потеснили Чужих, выбив их из этой солнечной системы. В систему загнали сборщиков ресурсов, собирать обломки разбитых в сражении кораблей, и отца нашёл боевой корабль Дземон.
Экипаж крейсера, естественно, не занимался сбором обломков, ибо благородные самураи не опускаются до грязной работы. Крейсер охранял утилизационные команды, и это спасло отца, как ни странно. Капитан корабля, как положено, самурай до мозга костей, убивать отца не стал. Личность спасённого установили сразу же, но отец не являлся изменником лично, он был лишь членом семьи уже казненного преступника. За голову такого награда полагалась только представителям народа Яэй, и самураю от того выгоды не было. Он было попытался убить отца ради удовольствия, всучив в руки бластер и вызвав на поединок. Но тут же выяснилось, что отец держит в руках оружие впервые в жизни, и капитан потерял к нему интерес, ибо убийство без адреналина извращённых самураев уже не вставляет.