Древний Китай. Том 1. Предыстория, Шан-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н. э.) - Страница 42

При подобного рода раскладе дат можно только гадать, как и откуда взялся на востоке Китая в эпоху перехода к позднему неолиту гончарный круг. Много логичней — в свете всего того, что известно о гончарном круге как историко-культурном феномене, — было бы ожидать, что даты на востоке континента не будут древнее цюйцзялинских. Но факт остается фактом, и мы вынуждены с ним считаться — не говоря уже о том, что и в случае иных датировок проблема происхождения круга осталась бы нерешенной: между Цюйцзялином и ближайшими районами Западной или Средней Азии и Индии, где круг был известен ранее, лежит огромная зона археологически неизученных территорий, пересечь которые, даже имея в виду лишь «диффузию стимулов», очень непросто.

На севере Китая, в бассейне Хуанхэ, гончарный круг и черная лощеная керамика ранее всего стали известны в восточной шаньдунской зоне — как полагают некоторые, возможно, за счет заимствования с юга, от цинляньганской культуры. Постепенно эти нововведения, как то ныне многими принято считать, перемещались на запад, в хэнаньскую зону, где луншаньско-луншаноидный горизонт представлен широко и богато, хотя и датируется сравнительно поздним временем, рубежом III—II тысячелетий до н.э. Примерно этим же временем, разве что чуть более ранним, можно датировать и луншаноидный горизонт на западе бассейна Хуанхэ, в Шэньси и Ганьсу.

Если принять все только что высказанные предположения и датировки, на которых они основаны, то проблема генезиса луншаноидного горизонта окажется в тупике. Или — к чему все обычно и ведется — следует признать, что новый горизонт с гончарным кругом и черно-серой луншаноидной керамикой возник без влияний извне. Но так ли все было на самом деле? На мой взгляд, весьма интересна в плане формирования луншаноидного горизонта культура Цицзя, которая еще сравнительно недавно официально датировалась достаточно поздним временем (начало II тысячелетия до н.э.), а в последние годы предстала более сложным культурным явлением, чем то представлялось прежде. Ныне эта культура подразделяется на три периода и восемь этапов-слоев, ранние из которых явственно восходят ко второй половине III тысячелетия до н.э., т.е. примерно к той же эпохе, когда в южном Китае появились первые следы существования луншаноидного горизонта позднего неолита.

Цицзя как культура генетически родственна ганьсуйскому Яншао, но демонстрирует при этом немало нововведений. Во-первых, это уже знакомые нам черная лощеная керамика с поворотным кругом. Во-вторых, одомашненные баран и бык - животные, которые были приручены человеком на Ближнем Востоке, где только и водились соответствующие породы их диких предшественников. В-третьих, практика скапулимантии (гадание на лопатках рогатого скота) и сосуды-триподы типа ли. На последних стоит остановиться поподробнее. В отличие от трипода типа дин с тремя ножками-подставками под котлом-основой сосуд ли имеет иное происхождение. Как полагают специалисты (см. [162, с. 98]), трипод такого типа был, скорей всего, глиняной модификацией кожаного сосуда типа бурдюка, сшитого из трех шкур, снятых с задних ног животного вроде козы или овцы. Кроме территории Китая и некоторых районов к северу от нее трипод ли не встречается, это типичный для Северо-Восточной Азии сосуд. В чем его специфика?

Есть достаточно весомые основания полагать, что появился он в среде скотоводов, знакомых с разведением овец и коз. Яншаосцы к числу таких народов не относятся. Создается впечатление, что нововведения, условно скажем, скотоводческого комплекса (одомашненный рогатый скот незнакомых яншаосцам пород, скапулимантия и трипод ли) появились в поздненеолитической культуре луншаноидного горизонта Цицзя откуда-то с севера или северо-запада. Если добавить к этому, что Цицзя была знакома, как упоминалось, с черной керамикой и гончарным кругом, а поздние ее слои демонстрируют также знакомство с изделиями из металла — явно импортного происхождения, то гипотеза о Цицзя как варианте Луншаня, наиболее насыщенном типичными для луншаноидного горизонта элементами культуры, в основном заимствованными извне, окажется достаточно обоснованной.

Сказанное означает, что основная часть нововведений луншаноидного горизонта появилась с запада. Только оттуда могли прийти некоторые новые одомашненные именно в ближневосточной зоне породы домашнего скота, о которых уже упоминалось, а также новые злаки, например пшеница, с которой китайцы во II тысячелетии до н.э. были уже знакомы. Новые породы скота и злаки, бесспорно, свидетельствуют о внешних воздействиях, под влиянием которых складывался луншаноидный горизонт позднего неолита в северном Китае. Но поскольку радиокарбонный анализ фиксирует, что многие слои Цицзя хронологически были более поздним явлением, нежели появление черной лощеной керамики и поворотного круга на востоке Китая, логика реконструкции процесса генезиса луншаноидного горизонта побуждает предположить, что весь процесс состоял как бы из двух потоков. С одной стороны — из Цицзя, с запада, где-то в конце III тысячелетия до н.э. шел весь комплекс нововведений луншаноидного горизонта позднего неолита (черная лощеная керамика, гончарный круг, скапулимантия, сосуд ли, одомашненный рогатый скот и некоторые новые злаки), а с другой — с востока через юг Китая — часть этого же комплекса (черная лощеная керамика и гончарный круг), происхождение которой на юге Китая остается загадкой.

Есть еще загадка, о которой в свете затронутой проблемы стоит сказать несколько слов. Речь идет о практике захоронения вместе с покойником челюсти свиньи. Этот странный обычай, который специалисты не без оснований считают очень сильным этногенетическим признаком, зафиксирован археологами как в Цицзя, так и в цинляньганском слое Люлиня (подробнее об этом см. [17, с. 248]). Как известно, Ганьсу отстоит от восточного побережья Китая на тысячи километров. Но быть может, их не следует считать столь уж непроходимыми? Протояншаосцы преодолевали такое расстояние достаточно быстро. Почему бы не предположить, что нечто похожее произошло и с протоцицзясцами? Что Цицзя — поселения осевшей в Ганьсу части какого миграционного потока, чьи волны могли уже на весьма раннем этапе проникнуть и к югу от Ганьсу, после чего двигаться вдоль Янцзы до восточного побережья Китая? Конечно, это не более чем гипотеза, к тому же уязвимая с многих сторон. Но быть может, она не столь уж и невероятна?

Если предположить, что элементы скотоводческого комплекса по дороге вдоль Янцзы вынужденно отмирали, ибо на юге Китая для него не было условий, и что достигли побережья лишь основные идеи (гончарный круг и черная тонкая лощеная керамика, захоронение челюсти свиньи как этногенетический признак), то не будет ли это соображение основанием для новых оценок? Известно ведь, что на восточном побережье Китая именно для луншаноидного горизонта стала характерна пластромантика (вариант скапулимантии — гадание по панцирям черепах), что там появилась модификация сосуда ли из двух частей — сверху круглый котел без дна, снизу трипод ли.

Есть и еще один момент, о котором стоит упомянуть: луншаноидный горизонт на юге производит впечатление периферийного. Там были гончарный круг, лощеная черная керамика, вариант трипода ли, пластромантика и захоронение челюсти свиньи.

Казалось бы, зафиксирован почти весь комплекс нововведений цицзяского луншаноидного горизонта, кроме разве что встречающихся на севере, в частности в Цицзя, изделий из металла (признак для луншаноидного горизонта несущественный) и новых пород скота и видов злаков. Но именно скот и злаки создали тот облик подлинного позднего неолита, каким в северном Китае стала развитая культура Луншань. И именно на севере эта культура наиболее энергично развивалась и проявила себя, в то время как на юге такого не произошло, несмотря на то что, если верить датировкам, там было больше времени для движения в сторону развитого позднего неолита, да и условия для эволюции были отнюдь не благоприятными. Не объяснять же периферийность юга тем, что там жили предки не китайцев, а соседних с протокитайцами племен, лишь позднее ассимилированных китайцами?!