Дресс-код вдохновения - Страница 16

Все улыбаются. Справа кудрявая девочка и ее спутник пьют красное вино, он смотрит на нее, она – на бокал. Воздух вокруг становится прозрачнее, еще прозрачнее, на веранду поднимается мужчина, его густые волосы увязаны в хвост. Он возбужденно говорит по телефону:

– Ну и убирайся! Можешь собирать барахло и уматывать обратно!

Юлия с удивлением понимает, что он говорит по-русски. Ничего себе, встреча с земляком.

Мужчина извиняется:

– Да жена снова блажит. Каждый день скандалы. Устал, ну… В Италию вот привез. Думал, хоть здесь поутихнет. Так нет! Не понимаю, чего хочет в принципе?

Пышная женщина в наглаженном переднике могла бы ответить: «Любви». Мужчина бы возразил: «А я что же?», но женщина не знает русского.

– Любви, – ответила Юлия.

Мужчина возразил:

– А я что же?

Совсем светло, редкие автомобили, люди отправляются на работу. С приятным шорохом шин останавливается велосипедист, ставит ногу на бордюр и спрашивает, который час. Пригибается к рулю и продолжает путь.

Справа кудрявая девочка встает, оказывается в коротком пестром платье и высоких сапогах, обнимает себя руками за плечи, делает несколько танцевальных движений между столиками, останавливается, улыбается Юлии и продолжает танец.

Юлия допивает очень крепкий, очень вкусный кофе, и уже утро.

Когда она уходит, длинноволосый мужчина говорит:

– Я бы хотел, чтобы меня кто-то ждал, понимаете?

А пышная итальянская женщина гладит его по голове и понимает, понимает.

Он вышел вслед за ней.

– Можно с вами поговорить? – сказал глухо. – Я просто хочу поговорить по-русски.

– Проводите меня немного, – согласилась Юля. – О чем вы хотите поговорить? О своей жене?

– Нет. Хочу рассказать о другой женщине.

– Как ее зовут?

– Зовут? Ну, допустим, Ангелина. Вы выслушаете меня?

– Охотно.

Юлия посмотрела на мужчину с симпатией.

– Ее вполне могли бы звать Ангелиной, ей подходит это имя, кажется. Обманчиво мягкое. Ангелина никогда не имела отношений на расстоянии. Она прекрасно верит в существование таковых, она перечитывает письма известных писателей, русских классиков, к своим далеким возлюбленным. Но применительно к себе – нет, ответит она легко, никогда не случалось и упаси бог.

И это правда. Ангелина не писала писем, не ждала ответов, не сидела, затаив дыхание, перед монитором, гипнотизируя красный цветок или лимон. Ее любимый человек тоже ничего этого не делал. Они с Ангелиной пообещали, твердо пообещали друг другу именно не делать «ничего этого». Они расставались навсегда, это не было капризом, прихотью или кокетством, скорее – как у основоположника марксизма – осознанной необходимостью.

– Постойте, – прервала его Юлия, – раз уж мы с вами разговариваем на такие личные темы, вы позволите уточнить?

– Да. – Мужчина смотрел с неопределенной мукой.

– Любимый человек Ангелины – это вы?

– Да, – он помолчал, – но мне легче говорить о себе отстраненно. В третьем лице. Так я менее ненавижу себя. Вы не представляете, сколько слов было сказано, сколько слез пролито, сколько сердец растоптано! И хорошим, очень хорошим финалом стала территориальная разлука, чистым и незамутненным. Любимый человек Ангелины уехал в Канаду. Ему там предложили работу. По специальности.

Он уехал, а Ангелина осталась.

Он уехал, чувствовал себя спокойно, целеустремленно занимался разными делами, расширял круг знакомств, но без фанатизма. Никакого общения с Ангелиной, щепетильно соблюдал данное слово. Но никто не брал с него клятв, что он не будет заходить, скажем, на ее личные страницы в социальных сетях. Такие милые информационные листки, где всегда можно посмотреть новые фотографии, встретить друзей, послушать избранные мелодии и так далее. Как много возможностей для отслеживания настроения и общего состояния далекого абонента! Как легко достижимо – одним нажатием кончика пальца на левую кнопку мыши.

Он и нажимал. И Ангелина нажимала. Они посещали обоюдно личные странички друг друга. И имели всю информацию. Осенью любимый человек Ангелины путешествовал по Южной Америке, потом вернулся к работе, Новый год встретил в компании коллег, в январе завел собаку, в марте опубликовал научную статью, в июле отпраздновал день рождения, в августе побывал около знаменитой горы Японии и на пляжах Бали, в сентябре получил повышение по службе и дал званый обед. На обеде выглядел удовлетворенным, и темносиний цвет был ему очень к лицу.

Ангелина стала заведовать отделом, у нее появился свой кабинет, она командовала ремонтными работами, ее муж сменил автомобиль, ее ребенок выиграл соревнования по боксу на городском турнире. Ангелина съездила по работе в Москву и сфотографировалась на Красной площади, а также в дорогом ресторане, аэропорту и на набережных Санкт-Петербурга. Собачек в ее доме не прибавилось, но Ангелина подумала и решила, что малопушистая кошечка – отличное подспорье. Кошечка поселилась, получила стильное имя; свое блестящее выступление на съезде прогрессивных фермеров России Ангелина выложила на ю-тубе и тщательно отслеживала, чтобы попасть в кадр на мероприятиях.

Ну, вот так обстояли дела, никаких, разумеется, отношений.

А потом произошло вот что.

В какой-то день третьего по счету лета разлуки Ангелина шла по улице. Она договорилась встретиться с подругой – вместе выпить темного пива, как бы ирландского в ирландском же пабе. Это было недавно открытое и модное заведение. В соответствующем стилю заведения полумраке Ангелина уселась на высокий барный табурет и мгновенно осушила кружку пива. Бармен наполнил кружку заново и придвинул ближе плоскую тарелку, полную квадратных гренков – с крупной солью и чесноком. «Ангелина?» – вдруг кто-то окликнул ее странным голосом. Будто бы обладателю голоса прищемили пальцы дверью, он их вынул со стоном, подставил под холодную воду, и тут надо что-то говорить.

А это так и было, уверяю вас!

Мужчина остановился, и на его лице плескалась вся скорбь мира.

Да лучше бы ему сломали пальцы! Ангелина повернула голову, не узнавая прищемленного голоса, но точно зная, кому он принадлежит. Раздавила в ладони гренок. Ее любимый человек стоял в двух шагах.

– Что ты тут делаешь? – спросила Ангелина.

– Отмечаю день рождения племянника, – ответил любимый человек.

– Странно, что ты в этом городе, – сказала Ангелина.

– И мне странно, – согласился ее любимый человек.

– Ну, пока, – Ангелина показала пивной кружкой на приближающуюся к ней подругу, – ко мне пришли. Моя бывшая одноклассница.

– Да, – подтвердил ее любимый человек, – помню ее. Мы ездили с ней вместе на фестиваль японских барабанов. Может быть, присоединитесь к нам?

– Пока, – повторила Ангелина.

Она смотрела вниз, на свои ноги в открытых туфлях, на раскрошенный гренок на полу, кристаллы соли сверкали и призывно пахло чесноком.

– Пока, – согласился ее любимый человек.

Постоял три секунды. Или десять. Вернулся за столик, где уже вопросительно переглядывались четверо молодых мужчин.

Подруга громко извинялась за опоздание. Ангелина кивала. Улыбалась. Извинившись, присела на корточки и подобрала остатки гренка, отчего-то положила в карман цветного платья. Ее любимый человек чудесно провел время, кондиционированная прохлада, темное как бы ирландское пиво, его собеседники пересказывали недавний скандал в футбольном клубе города. Скандал закончился увольнением тренера и чуть ли не по статье такой-то. Ангелинин любимый человек живо реагировал, выражал сочувствие, давал советы, он ничего не слышал, он никому не признается.

– В чем? – переспросила Юлия.

– Ни в чем! – захохотал мужчина. – Простите меня, я совсем вас заговорил, голову заморочил. Я знаете что хочу вам сказать? Вы не бойтесь, вы своего сердца не бойтесь. Оно подсказывает правильные решения, да только мы предпочитаем не слушать его тихого голоса. Мы предпочитаем по сердцу – хрясть! – и сапогом. Или каблуком. Прощайте!

Мужчина отворил перед ней дверь гостиницы и скрылся за углом. Юлия медленно поднималась по лестнице.