Драматические произведения. Повести. - Страница 7

Вот он, мой голубчик. Ну-ка, какую-нибудь песенку с прибаутками или сказочку пострашнее, чтобы целую ночь не заснуть.

КобзарьЛадно, ладно. Хочешь — сказочку, хочешь — песенку, — что любишь!

ГолосаСказку, сказку!

ДругиеНет, песню, да такую, чтобы поджилки тряслись. Мы еще не танцевали.

Первые голоса( и с ними Стеха паче всех) Натанцуетесь до третьих петухов.

СтехаДо петухов еще долго. Сказку! ( К хозяйке.) Сказку, тетя?

ХозяйкаИзвестно, сказку, пока не так поздно. После и слушать страшно будет.

КобзарьСказку так сказку, мне все равно.

В толпеПерещебетала-таки, цокотуха.

Другой голосИшь какая!

СтехаА что? Таки перещебетала!

Кобзарь садится на скамейку. Кругом него с шумом и хохотом в беспорядке казаки и девушки.( Подносит кобзарю рюмку вина.) Выпей, дедушка, для смелости.

Кобзарь( выпивши) Спасибо тебе, милая. ( Прокашлявшись.) Слушать — что кушать: в горшке не болтать, усов не марать, слов не пропускать, другим не мешать.

Общий легкий шепот и смех.

СтехаПослушаю, послушаю, есть ли что такое страшное, чего бы я испугалась.

ГолосСлышишь ты? Если не будешь молчать, то проваливай.

ДругойНе то выгоним!

СтехаИшь какие дерзкие! Сотник вас всех перевешает.

ГолосКак бы не так! Смотри, чтоб на одной осине тебя рядом с сотником не повесили…

ХозяйкаДа замолчите же, ради бога. ( К кобзарю .) Говори, дед, говори. Их не переслушаешь.

Кобзарь( прокашлявшись)

В венгерской стороне, у цесарцев, за шляхетскою землею, стоит гора высокая, а в той горе нора глубокая, в норе сидит не зверь, не птица, — турецкая царица. Сидит она сто тысяч лет, не молодеет, не стареет, а только, чем дальше, лютеет; ест она от раннего утра до заката — не хлеб печеный, не курей и не какие-нибудь яства людские, а жрет-пожирает детей, потому что когда-то в Туреччине, перед тем, как родила она дочь, армянский знахарь сказал ей, что эта дочь, когда вырастет, будет в тысячу раз ее краше. И вот чуть родила она дочь, так сейчас же и съела ее, и с той поры сидит в своей норе и без передышки пожирает детей. Не разбирает, крещеные они или некрещеные — глотает, да и только. И девочек и мальчиков…

Стеха( быстро) И мальчиков? Ах, треклятая баба! Ее счастье, что я не знаю, где та гора…

ГолосА что бы ты сделала?

СтехаЧто? Задушила бы злодейку.

ГолосКуда тебе, трусиха!

Второй голосТы боишься и за двери выйти.

СтexaКто? Я?

В толпеДа не мешай же слушать… Кто же, кроме тебя, ты!

СтехаЯ трусиха?! Хочешь, сейчас пойду на кладбище? А хотите, так и в старую корчму, что на старой дороге?

В толпеИшь, какая прыткая! За порог не выйдешь, умрешь.

СтехаЯ умру? Давай об заклад! Что ставишь?

В толпеЯ плачу музыкантам за всю эту ночь, а ты?

СтехаПолведра сливянки, три куска сала и паляница.

В толпе Ладно. Только чтобы сливянка была из панского подвала.

СтехаУж где ни возьму, до этого вам дела нет. А поставлю. Где моя шубка? ( Надевает верхнее платье.) Смотри, не идти на попятный. ( Кобзарю.) Когда вернусь, тогда, дедушка, и доскажешь. ( Уходит.)

КобзарьЛадно.

В толпеА чтоб поверили, принеси кусок кирпича, или изразец от печки, или что хочешь, только из корчмы.

Стеха( за сценою) Принесу, принесу.

ГолосаВот удалая девка! Так-так!

ВторойЕй бы усы да чуприну, и хоть в самое пекло.

ТретийПодумают, что казак.

ХозяйкаКозырь-девка, не чета вам. Вот пойдет да вернется, тогда и плати.

ГолосЛибо сливянку пей, салом да паляницей закусывай.

ХозяйкаПосмотрим, посмотрим, чья возьмет… Чего сидеть? Чтобы зря музыкантам не платить, ну-ка, потанцуем еще. А ну, сыграйте, да по-нашему.

Толпа в беспорядке расступается. Казак с девушкою выходит танцевать. Музыканты заиграли, и пляска началась. Занавес тихо опускается.

Акт третий

Внутренность развалин корчмы. Стены без потолка и несколько уцелевших стропил. Все занесено снегом и освещено луною. Несколько минут молчания. Вдали слышна песня; потом ближе, ближе и является Стеха, робко припевая: «Ах, сережки!..» Она останавливается у развалившейся печи и с робостью осматривается кругом.

СтехаКак страшно! Где же они? И коней тоже не видать. Уж не махнули ли они без меня? То-то будет славно! За два червонца продать свое счастье… ( Осматривает следы.) Нет никаких следов, только мои. Что, если они обманули да проехали другою дорогою? Вот тебе и сотничиха… Побегу поскорее домой, не случилось ли там чего?.. Если скажут, что я помогала, — все пропало. ( Поспешно возвращается.)

Навстречу ей Назарнесет на руках Галю.

Это вы? А здесь так страшно… Не случилось ли чего?

Назар( опустив Галю) Ничего, не бойся. А кони тут?

СтехаНет, не видала.

НазарСбегай посмотри и, если нет, беги скорей в слободу, не встретишь ли на дороге.

ГаляСтеха, почему ж ты не идешь? Беги скорее… Батюшка проснется! Беги!

СтехаСейчас, моя панночка, для вас полечу на край света. ( Поспешно выламывает из печи изразец.)

ГаляЧто ты делаешь?

СтехаСейчас. Это от волков. ( Быстро удаляется.)

ГаляИдем на дорогу… Тут мне страшно.

НазарНельзя, сердце мое: там увидят, а сюда никто не войдет.

Галя( грустно) Ну, делай, как знаешь, а я… я все сделала… Боже! На заре проснется отец… Ох, Назар, Назар! Что я наделала?..

НазарНичего лучшего и сделать нельзя.

ГаляОтец проклянет меня.

НазарСебя пусть проклинает… Ты озябла, моя крошечка. Возьми мою кирею. ( Снимает плащ и расстилает на снегу.) Отдохни, мое серденько, положи в мою шапку ноженьки. ( Галя садится на плащ. Назар вкладывает ее ноги в свою шапку.) Вот так теплее! ( Целует ее.) Теплее, сердце мое.

ГаляО, мой голубок, мой сокол ясный! Как мне тепло, как мне весело! Только я боюсь: батюшка такой сердитый.

НазарНичего не бойся, моя пташечка, пока я с тобою. Не бойся, только люби меня. А я подумал тогда… когда…

ГаляКогда? Что подумал? Может, недоброе?

НазарНе то что недоброе, да не теперь вспоминать о недобром, когда на сердце такая радость. А завтра… что со мною будет завтра? Я умру, меня задушит мое счастье, моя доля. ( Кладет ей на колени свою голову. Галя перебирает его волосы. Назар, подняв голову, с нежностью смотрит ей в очи.) О мои очи, мои карие! ( Немного помолчав.) Сердце мое, ты не говорила отцу, что пойдешь замуж за полковника? не говорила?

ГаляОпять! Какой ты в самом деле! Я заплачу. Ведь он ничего мне не говорил о полковнике, так как же бы я ему сказала?

НазарБедняжка! Он продавал тебя, а ты ничего и не знала… Прости его! Пусть бог милосердный на том свете судит его и карает.

ГаляЯ буду молиться о нем! Может, бог и простит ему грехи.

НазарМолись за кого хочешь, только меня не разлюби, моя галочка… Я умру тогда…

ГаляКакой ты чудной! Ты думаешь, что я так только тебя люблю. Нет, Назар, я не люблю, а и сама не знаю, что со мною… Как бы тебе рассказать? Даже страшно… Знаешь, что? Когда я смотрю на тебя, так мне кажется, что ты — это я, а я — это ты. Странно… не знаю, отчего оно так. Когда останусь одна, то все про тебя думаю-думаю, и мне представится, что ты в Чигирине гарцуешь на вороном коне перед гетманскими хоромами, а все гетманши, полковницы ни на кого больше и не глядят… только на тебя. У меня в очах так и потемнеет… Я заплачу… заплачу… так тяжело станет на сердце! Отчего это так, Назар, ты не знаешь?