Драконы севера (СИ) - Страница 181

Вчера латник на коне бросил посредине брода на камни сумку с криком «Подарок дракону!» Отрубленная голова моего горца, уже тронутая тлением, лежала на дне сумки. Как все случилось, не знаю… Габриель не могла все время сидеть возле своего шара… Я похоронил останки друга как принято в горах и сам разжег погребальный костер.

Габиель сейчас как на иголках. Бастард Финней обложил Лонгфорд и готовится к штурму. В городе остались только тысяча гвардейцев и городское ополчение. Габриель давно бы умчалась туда, но бросить меня она не может. Уехав, она ослабит мои силы в ожидании сражения, и тогда шанс проиграть резко возрастает.

Без меня Габриель не удержаться в Лонгшире. Мы крепко связаны с моей магичкой. Погибну я — придет конец и ей.

Я также жду подхода рыцарей под командой баронов Корки. Исполнят ли они свою вассальную клятву?

Епископы в Гвинденхолле объявили мне анафему и интердикт моим владениям. Убийства священников и архиепископа мне не могли не отозваться.

На что отец Гульд спокойно заявил:

— Это решение незаконно и для меня не имеет силы!

— Почему?

— Потому что Бог на вашей стороне, государь!

Сегодня я впервые в жизни помолился перед сном. Может быть, Господь услышит меня? Грета составила мне компанию. Стоя на коленях перед распятием в палатке, мы шептали слова молитв. Мелькнула мысль отправить девочку с охраной подальше отсюда, дав денег. Может, хоть она спасется.

Мне нужен совет отца, но места сосредоточения силы очень далеко. Есть ли другие — на юге — я не знаю. Почему Руперт не атакует? Чего он ждет?

Осталось одно неоконченное дело. Я спускаюсь вниз до самого подвала донжона с факелом в руке. В маленькой каменной комнатке, сырой от близких вод реки, на гнилой соломе сидит Джойс Марвин — вожак Рибблского мятежа.

При моем появлении он жмурит глаза, но не встает с соломы. Ему терять нечего.

Сажусь на табурет, принесенный стражником.

— Не спится, Марвин?

— А вы смогли бы уснуть здесь в этой сырости?

— Монах дерзок, потому что не боится смерти?

— Я видел смерть много раз, король Грегори, и уже не боюсь ее. Страшна не смерть, а ее ожидание, что превращает людей в кисель, в жалкие дрожащие существа.

Вы пришли убить меня?

— Я еще не решил. Скажи мне — ты сам веришь в то, что проповедуешь — в равенство, в общую собственность и прочую чепуху?

— Это в моей душе, король Грегори! Все люди братья! Все произошли от Адама и Евы. В Священной книге нет ни слова о том, что Господь одним детям Адама установил власть и богатство на вечные времена, а другим вечную нужду без тени надежды. Аристократы не появляются из чрева матери со шпорами рыцаря на пятках! А короли не рождаются с короной на голове! Вы сами не рождены же королем?! Вы захватили власть оружием, и теперь к вам пришла расплата! Через пару дней не пожалеете ли вы о том, что родились на свет?! Ваша смерть не будет легкой, король Грегори!

Блестящие глаза фанатика. Брызжущая с губ слюна… Он и вправду верит в свои слова, бедняга!

— Почему ты думаешь, что я проиграю?

— Вы не можете выиграть! Время драконов прошло и не вернется! Аристократы покончат с вами, а потом мои сторонники покончат с аристократами! Мы снесем господ с лица земли и заживем свободно и счастливо! Я этого не увижу, но это время придет, король Грегори!

— А как же ваши слова — все люди братья?

— Аристократы не братья нам, а выродки, плесень на нашей земле! Мы эту плесень сдерем с кожей, с мясом, если потребуется!

— Набьете рвы телами — как в Риббле?

— Да, кровь не остановит нас на пути к свободе! Вы слепы и глухи, — не слышите поступь времени — ваше царство заканчивается!

— Ты глуп, Марвин! Люди никогда не были равны и не будут равны! Один умен, другой хитер, третий дурак, четвертый лентяй! Все разные, и в твоем царстве свободы никто не будет работать, а все займутся грабежом, но когда грабить станет некого — сдохнут с голода!

— Мы люди труда — то, что вы едите, то, что одеваете на себя, сделано нами! Мы сами вырастим хлеб и скот!

— Горожане тоже вырастят хлеб и скот?

— Горожане займутся своими ремеслами без всяких цехов и ограничений и получат за свои товары хлеб и мясо. Разве это трудно понять? И никто не отберет у них плоды трудов!

— И не будет ни лентяев, ни пьяниц, ни воров?

— Мы с ними покончим — кто сможет — изменится — кто не сможет — умрет!

— Как и кто будет управлять твоими свободными людьми?

— Никто! Свободные люди будут собираться на площадях и решать все сами, открыто!

Я засмеялся.

— Для твоего царства свободы нужны идеальные люди, Марвин, а таких не было и нет!

На земле не живут ангелы!

— Дайте людям свободу и не узнаете их!

— Нужна ли людям свобода, Марвин? Им нужна сытость, безделие, и чтобы сосед своим достатком не мозолил глаза!

— Все будут жить в одинаковом достатке и зависти не будет!

— Кто же будет следить за этим?

— Для этого свободные люди изберут координаторов из числа лучших!

— Координаторы превратятся в господ, Марвин! Они получат власть и не захотят с ней расстаться! Сменить одних господ на других — твоя цель?

— Это будут лучшие из лучших, и господами они не захотят быть!

— Э, нет, Марвин, порода человека в том, что он заботится сначала о себе и своей семье. Твои координаторы будут делать то же самое!

— Мы отменим семью — женщины будут общими и дети тоже общими.

— Как же вы поделите женщин, Марвин? Всех превратите в шлюх, что отдаются любому по первому требованию?

— Женщина должна подчиняться мужчине — это заложено Господом в ее природу!

— Вот видишь, Марвин — женщины и мужчины не равны и не могут быть равны! У каждого пола свои особые органы и функции тел. Мы с тобой не можем рожать — а любая селянка с легкостью это устроит!

— Женщину господь произвел из тела мужчины, и потому она должна повиноваться мужчине!

— Твои координаторы наберут себе по десятку красоток и обвешают их награбленным золотом?

— Отборные стражи будут следить за этими координаторами и карать за нарушение правил.

— А кто будет сторожить сторожей, Марвин? Не слишком ли много людей будут сторожить друг друга, не производя ничего? Чем они будут отличаться от аристократов?

— Наша дискуссия не имеет смысла… Пришли убивать — убивайте…

— Я не буду тебя убивать, Марвин, потому что не верю в то, что твои идеи можно воплотить в жизнь. Более того, если я одержу победу — ты получишь свободу. Если же меня ждет поражение — бароны Рибблшира найдут тебя здесь и порвут на множество маленьких марвинов! Сиди и жди исхода, приятель!

— Мне и так ничего не остается…

Этот разговор меня весьма позабавил. Какая каша в голове этого человека! Надо быть полным остолопом, чтобы поверить в такие проповеди. Надо же — поделить женщин! Только монаху такое придет в голову! Попробовал бы он поделить Сью и Габриель!

Я засмеялся, представив такую ситуацию.

Страж у двери вздрогнул и вытянулся, словно проглотил копье.

Утром в лагерь привели парламентера.

Мы с Габриель завтракали в небольшой компании своих приближенных в гостиной манора, когда о конфландце доложил Кайл.

Я приказал его привести. Угрюмый конфландец средних лет в синем колете с гербом принца Клермона на груди. Три золотых пчелы над черной башней.

— Мой господин желает встретиться с королем Грегори. Соблаговолите, ваше величество, назвать место и время!

Я окинул взглядом лица своих офицеров и приближенных. Зачем принцу встречаться со мной? Просто любопытство или большее — он имеет свои цели здесь на острове, совершенно отличные от целей короля Руперта.

Герцогиня Лонгфордская сделала незаметный знак — она предлагала принять приглашение принца к переговорам.

— Передайте своему господину, что я рад буду встретиться с ним сегодня в два часа пополудни посредине брода.