Драконы бумажной горы (СИ) - Страница 4

В этот раз Чайльд пообещал себе, что устроит лучшее Рождество.

Это решение пришло само собой, когда месяц назад он встретил в коридоре колледжа расстроенную Люмин. Она изо всех сил скрывала от него свои слезы, но Чайльду все же удалось выяснить, что путешествие, в которое они должны были отправиться с Итэром на Рождество, накрылось медным тазом. Люмин мечтала встретить праздник в Лондоне, но все пошло не по плану. «Ну, — дрожащим голосом объявила она. — Ничего. Это ведь просто еще один день. Нет ничего страшного, если я проведу его в общаге».

Рождество — «еще один день»? Провести Рождество в своей комнате, уныло взирая на голые стены и прозябая со скуки?

Нет, Чайльд не мог этого допустить.

В тот же вечер он разработал план «Лучшее Рождество» — и с энтузиазмом принялся за его исполнение.

И вот теперь, когда Рождество почти наступило, выясняется, что родители оставили дома елку! В голове Чайльда так и зазвучал расстроенный голос Люмин: «Ничего. Это ведь просто еще один день. Нет ничего страшного, если я проведу его с кактусом».

Никаких кактусов.

— Мы должны найти елку, — упрямо заявил Чайльд.

Родители обменялись виноватыми взглядами. Каждый год они старались создать для детей особенную атмосферу и теперь, оставив дома главный атрибут праздника, терзались муками совести.

Наконец отец, вздохнув, предложил:

— Мы можем пойти в лес и найти подходящее дерево.

— Не пойдет, — покачал головой Чайльд. — Тоня нам головы за такое открутит. Она же не одобряет вырубку деревьев ради праздников, забыли?

Мама с отцом снова погрузились в размышления. Чайльд уже готов был бежать к канатной дороге, чтобы успеть на последний поезд в сторону города, но тут маму осенило. Ткнув отца локтем в бок, она сказала:

— Игорь, где ключи от чердака?

— От чердака бабушки Миры? — растерянно переспросил отец. — О, минутку. Они где-то у меня.

Порывшись в карманах, он достал связку ключей. Одним, увесистым, с самой большой головкой, он обычно открывал дверь в дом. Предназначение остальных долгое время оставалось для Чайльда загадкой. Теперь же отец отыскал среди них маленький серебристый ключик и, показав его Чайльду, вложил связку в его ладонь.

— Бабушка Мира, твоя прабабушка, хранила на чердаке много разных вещей, — объяснила мама. — Может, и елка среди них найдется?

Лицо Чайльда просветлело. Он развернулся, намереваясь уже отправиться на чердак, и тут столкнулся на лестнице с Люмин, Фишль и Кадзухой. Прежде, чем Чайльд успел сказать хоть слово, мама за спиной виновато выдала:

— Мы забыли дома елку.

Чайльд чуть не хлопнул себя рукой по лбу. Ну зачем так сразу?

— О, — отозвался Кадзуха привычно умиротворенным голосом. — Ничего страшного. В конце концов, мы всегда можем выйти в лес и полюбоваться живыми елками.

— И потом, вы оставили в наших комнатах на редкость симпатичные маленькие елочки, — добавила Фишль.

Люмин ничего не сказала, и Чайльд, подстегнутый этим, поспешно вмешался:

— Я иду на чердак. Может, найду там что-нибудь подходящее.

— Я с тобой, — вызвалась Люмин.

Кадзухе с Фишль тоже стало интересно, и Чайльд решил, что раз уж он все равно обречен, можно попробовать превратить поиски елки в веселое приключение.

Так все четверо отправились на чердак.

Этот фрагмент можно читать под музыку: Harry Gregson-Williams, John Powell — Fairytale (arranged by Geek Music)

Толкнув рассохшийся люк, Чайльд глотнул целое облако пыли. Откашлявшись, он первым забрался на чердак и протянул руку Люмин, помогая ей вскарабкаться по крутой выдвижной лестнице.

На чердаке было темно и пахло стариной. Не пройдя и двух шагов, Люмин тут же ударилась локтем о неопознанный предмет. Чайльд пошарил рукой по шершавой деревянной стене и смог отыскать выключатель. Под потолком вспыхнула тусклая лампочка. В ее мерцающем свете ребята обнаружили на стенах россыпи гирлянд, и вскоре чердак залило уютное золотистое сияние.

Теперь они наконец смогли как следует окинуть взглядом заставленное хламом помещение под двухскатной крышей.

— Это же целый лабиринт, — восхищенно выдохнул Кадзуха.

— Это место воистину могло бы стать сокровищницей Принцессы осуждения, — высказалась Фишль.

Пробираясь между старинных комодов, шкафов, кресел, ящиков и стеллажей, ребята принялись осматривать чердак. В золотистом свете гирлянд в воздухе кружили мерцающие пылинки. Стараясь не задумываться, во что превратится после подобной вылазки ее одежда, Люмин завороженно наблюдала за их танцем.

Несмотря на всю свою простоту и старость, чердак и впрямь казался сокровищницей. Нет. Кладовой Чародейки Бумажной горы.

— Эй, иди сюда, — окликнул Чайльд.

Люмин пробралась к нему через завалы немыслимых костюмов и вещиц, о предназначении которых бывало даже трудно догадаться.

— Что такое?

Чайльд продемонстрировал ей старый фонарь с резным абажуром.

— Наверное, если поставить внутрь свечку, будет красиво, — сказал он.

— Смотри! — перегнувшись через его плечо, воскликнула Люмин. — Вот здесь вырезан силуэт бумажного дракона. Твоя прабабушка в самом деле любила эту историю.

Чайльд всмотрелся туда, куда указывала Люмин.

— Ого, и впрямь.

Люмин скосила на него взгляд. После упоминания прабабушки Чайльд погрустнел. Желая приободрить его, Люмин отыскала среди завалов длинный синий колпак ужасно глупого вида и, не придумав ничего лучше, натянула его Чайльду на голову.

— Эй, эй! — засмеялся он. — Это еще что такое?

— Это я вернула тебе шапку, — высунула язык Люмин.

Чайльд напустил на лицо сердитое выражение и бросился в погоню за Люмин, а она со смехом пустилась наутек, огибая завалы и перепрыгивая через кучи удивительных артефактов прошлого.

Вдруг она замерла, да так резко, что Чайльд невольно в нее врезался.

— Чайльд…

Он стянул налезший на глаза колпак и поднял голову.

— Ого…

Перед ними стоял старинный деревянный стол. На нем покоилась пыльная печатная машинка. Приблизившись, Чайльд и Люмин обнаружили рядом бумажную фигурку дракона с желтым пластырем на крыле и стопку старых листов, каждый из которых оказался страницей из последней сказки прабабушки Чайльда.

Он замер, положив ладонь на заветные страницы. Люмин осторожно провела рукой по клавишам печатной машинки, стирая пыль.

Увидев над столом гирлянду, Чайльд зажег ее и некоторое время смотрел, как золотятся под потолком огоньки лампочек. Затем он опустил взгляд и, взяв в руки верхнюю страницу из стопки, вчитался в текст. Люмин было любопытно, что там написано, но ей не хотелось без спросу влезать в личную жизнь Чайльда.

— Смотрите, что мы нашли! — раздался откуда-то из мебельных глубин звонкий голос Фишль. Она показалась из-за стеллажа с деревянной коробкой в руках, широкой, длинной и удивительно знакомой по форме. — Это же одна из оригинальных версий «Священного призыва семерых»!

— Это редкий, едва ли не уникальный экземпляр, — заметил Кадзуха. — У твоей прабабушки и впрямь удивительная коллекция.

Чайльд едва скользнул взглядом по коробке с игрой и вновь опустил глаза в листок. Фишль с Кадзухой приблизились.

— Извините, я немного заплутал в мыслях, — признался Чайльд. — Это, кажется, продолжение той сказки, которую я рассказывал вам в фуникулере.

— Что там написано? — осторожно спросила Люмин.

Чайльд потер переносицу.

— Ну, здесь повествование ведется от первого лица, а потому напоминает ее личный дневник. Прабабушка пишет, как однажды она, совсем юная чародейка, заселилась в дом на вершине горы, который унаследовала от своей матери. И как она познакомилась здесь с бумажными драконами.

— Жаль, что твоя прабабушка так и не смогла закончить эту историю, — с грустью сказала Люмин.

Чайльд одарил ее печальной улыбкой.

— Да. Жаль. Ну, — он положил страницу обратно на стол и вновь напустил на себя беззаботный вид. — Как успехи с елкой?

Фишль развела руками, а Кадзуха с сожалением покачал головой.