Драконова Академия. Книга 2 - Страница 3

– Говори.

Со стороны это выглядело, должно быть, очень интересно. Или очень скучно для тех, кто близко знаком с Люцианом Драгоном: поскольку вряд ли принц зажимал вот так у стеночки одну меня. Эта мысль внезапно отозвалась короткой вспышкой-уколом ревности, и я немедленно задвинула ее подальше. Сложив руки на груди, посмотрела в красивое лицо.

– А давай для начала говорить будешь ты? Например, о том, почему не предупредил, что твой отец использует на мне драконий взгляд, чтобы в случае опасности прибить на месте?

– Тебе есть что скрывать, Ленор? – прищурился Люциан.

– Нет. Но о таком как минимум предупреждают!

– Не вижу смысла предупреждать о том, что не может тебе навредить. Он проделывал это со всеми моими друзьями и со всеми друзьями Сезара и Нэвьери. Никто не жаловался.

– Мы вроде бы уже выяснили, что я – не все, – заметила я. – И я не просила для себя особых условий. Просто предупреждения.

– Это уже в прошлом, – отмахнулся Драгон. – Не вижу смысла об этом говорить.

Ах, вот как?

– В таком случае нам вообще не о чем говорить, – улыбнулась. – Потому что все случившееся тоже в прошлом.

Принц недобро сощурился.

– Шутишь, Ленор?

– Да нет же! Говорю совершенно серьезно и со всей искренностью, – я попыталась поднырнуть под его руку, но он опустил ее ниже. – Люциан. Отойди.

– А то – что? – усмехнулся драконий принц.

– Мы уже проходили это, и не раз.

– Может, мне нужно закрепление материала? – неожиданно зло поинтересовался он. А потом так же зло, рывком, впился поцелуем в мои губы. Настолько резким, что я не успела вздохнуть, а воздух, оставшийся во мне, замер в груди. Этот поцелуй получился грубым и яростным: Люциан просто ворвался в мой рот языком, сминая мои губы без малейшего намека на нежность. Пытаясь отстраниться, уперлась ладонями ему в грудь, в ответ он только сильнее рванул меня на себя, вжимая всем телом в драконопринцеву скалу, сметая остатки моего сопротивления, сдавливая мою нижнюю губу до боли. Миг – и я, опомнившись, просто впиваюсь зубами в его, чувствуя металлический привкус, а пальцы на моей шее под длиной волос сжимаются с силой, в собственническом драконьем жесте. В следующее мгновение укус обжигает уже меня, и воздух из груди вырывается стоном. В его рот.

– Вам явно нужно уединиться.

Этот голос врывается в меня холодом потусторонней силы. Хотя скорее, его присутствие или его магия, Люциан отстраняется, в упор глядя на Валентайна.

– Завидовать нехорошо, магистр Альгор.

Валентайн изменился. Я чувствую это каким-то странным стопятидесятым чувством, которого во мне раньше не было и в помине, с другой стороны, во мне раньше много чего не было. Много чего из того, что есть сейчас, но вот это вот то, что есть, какой-то внутренний компас не просто сигнализирует, он орет как неисправная сигнализация: «Опасность»! Не знаю, о чем это – глаза Валентайна остаются светлыми, но я почему-то чувствую текущую, обволакивающую угрозу темной силы как никогда раньше.

– Лю… – начинаю было я, но Валентайн перебивает:

– К сожалению для вас, сейчас начинаются занятия, – он говорит так, будто Люциана и не слышал, будто его вовсе не существует. – Поэтому придется немного подождать. Прошу вас.

В этом жесте, когда он указывает на двери аудитории раскрытой ладонью, привычная издевка. Помимо нее – та самая угроза, от которой в мое сердце вползают ледяные корни непонятного чувства. Это даже не страх, я не могу его объяснить, просто беру Люциана за руку и, глядя ему в глаза, говорю:

– Пойдем.

Люциан поворачивается к нему спиной. Демонстративно касается кончиком языка ранки на губе.

– Предупредила бы, что ты настолько соскучилась, Ларо.

Я бы закатила глаза, но сейчас просто ныряю в аудиторию, и ему не остается ничего кроме как последовать за мной. Энергия, которая бурлила во мне после физподготовки, явно перешла в какую-то иную стадию, потому что сейчас она пульсирует в каждой клеточке тела напряжением. Я даже спотыкаюсь, когда собираюсь подняться к местам, которые заняли для нас друзья Люциана.

Валентайн шагает в аудиторию, сцепив руки за спиной. Я где-то читала, что это негласная поза лидера – тот, кто держит за спиной руки, раскрывает грудь, а это означает, что он открыт для любой угрозы и не боится ничего. Стоит ему войти, как раздается сигнал, оповещающий о начале занятия.

Почему у меня такое чувство, что я в ловушке, и она только что захлопнулась?

Возможно, потому что так и есть? Потому что справа от меня сидит Люциан Драгон, а внизу маячит Валентайн Альгор, у которого взгляд как у того, кто готов убивать. С другой стороны, у него всегда такой взгляд, может, повода для беспокойства нет?

– У меня от него мурашки, – еле слышным шепотом делится со мной впечатлениями Милли, которая сидит слева от меня.

Или есть?

Продолжить тему Альгора, беспокойства и мурашек не получается, потому что Валентайн произносит:

– Добрый день, адепты. Если здесь есть те, кто меня еще не знает, меня зовут Валентайн Альгор.

С – Самомнение.

– Я буду преподавать у вас экспериментальный предмет с говорящим названием «Темная магия». Хотя вряд ли среди вас есть те, кому оно по-настоящему о чем-нибудь говорит.

– Разве что о том, что его будет преподавать наследник злейшего врага Даррании, – хмыкает Люциан. Вполголоса, но достаточно для того, чтобы это услышали все. Я мысленно холодею, а еще испытываю сильнейшее желание врезать драконьему принцу по голове чем-нибудь тяжелым, но все тяжелое осталось у меня в комнате: я имею в виду книги. Мой «виртуальный планшет» разве что забавно наденется сверху, когда из светящегося прямоугольника будет торчать драконопринцева голова. Но вряд ли это поставит ему мозги на место.

– И это тоже, – невозмутимо отвечает Валентайн. Настолько невозмутимо, что мои мурашки начинают собираться в стаи, а может быть, у них там военные построения и выборы генерала. Или, как здесь говорят, гритта. – У вас есть с этим проблемы, адепт Драгон?

– Нет, что вы, – Люциан отвечает так, что сахарная патока не стекает с потолка нам на головы только по какому-то волшебству, а я продолжаю чувствовать покалывающую, обжигающую ярость золотой магии каждой клеточкой тела, – никаких проблем, магистр Альгор.

– Замечательно. Тогда, если ни у кого из присутствующих не наблюдается с этим проблем, мы продолжим, – Валентайн шагает ближе к рядам, а я наступаю открывшему рот Люциану на ногу. Изо всех сил. Каблуков у меня нет, поэтому приходится давить хрупкой женской силой. То есть пяткой.

К счастью, это производит нужный эффект: драконопринц отвлекается от Валентайна и бросает на меня раскаленный золотой взгляд, а я плотно сжимаю губы и киваю в сторону преподавателя. Сейчас он для нас преподаватель. Точнее, магистр, и в данных обстоятельствах это лучшее, что могло случиться.

– Темная магия. Кто из вас что-то знает о ней? – Валентайн на меня не смотрит, но лучше бы смотрел. Потому что чувствовать темное пятно его пристального внимания, когда он обводит взглядом аудиторию, еще более странно, дико и мурашечно. – Адептка Драконова.

Он же нас всех называет по именам. В смысле, не по именам, а по фамилиям, хотя видит впервые. Он что, заранее нас изучал? Мысль приходит внезапно, за ней – следующая, Драконову знают все и надо бы мне уже успокоиться, но напряжения почему-то становится все больше, больше и больше.

– О темной магии почти ничего не известно, поскольку еще несколько веков назад сами знания о ней были запрещены, – произносит София, и я невольно поворачиваюсь в ее сторону. Густые длинные волосы струятся по плечам, темные глаза сверкают, на чуть пухлых губах – уверенная улыбка. Если бы не мысли-воспоминания, которые ко мне пришли – о ее стычке и поведении с Ленор, я бы подумала: «Какая красивая девушка», сейчас же у меня в голове крутится только одно: «Вот стерва». – Впоследствии это решение было отменено именно по той причине, что врага нужно знать в лицо, но тот факт, что темную магию изнутри допустили к изучению в Академии Драконова уже говорит о существенном сдвиге в этом направлении.