Драконий маг (СИ) - Страница 1

========== 1 ==========

Свет, проходя через магический витраж, падал на пол небольшими цветными полукружьями. Когда-то Тарелль шутил по поводу хождения по осколкам радуги.

В детстве, знать не зная ни о каком даре, он видел мир иначе, чем большинство окружавших его людей. С годами зрение притупилось, сменилось почти обычным. Солнце сияло золотом днем и краснотой на закате; трава выглядела зеленой, а не бирюзовой; небо… оно оставалось синим и звездным даже в самые ненастные дни. А еще он видел драконов там, где их никто не замечал. У многих теплокровных эти создания вызывали страх, подобный тому, который испытывает деревенская дурочка, на которую прыгнула лягушка. Тарелля же, наоборот, тянуло к ним прикоснуться.

— Маг мой… — Камень, венчавший посох, засветился самочинно без призыва силы. Впрочем, это было не ново: с тех пор, как Тарелль обманом заключил в него Дракона, собственный магический инструмент ему почти не подчинялся.

Тарелль не признавался в этом, но уже не представлял своих вечеров и одиноких дней без их бесед. Временами плененный Дракон казался ему сродни приятелю или даже другу. Иногда благоразумие давало трещину настолько, что освобождающее заклятие повисало на языке, но пока Тареллю хватало то ли ума, то ли мужества, то ли, наоборот, трусости не поддаться. В конце концов, он прекрасно помнил о произошедшем между ними. Очутившись на месте Дракона, он не простил бы никогда.

— Да, мой Дракон?

— Ты обдумал вчерашнее предложение?

Тарелль поднялся из кресла, подошел к книжной полке, провел кончиками пальцев по корешкам книг — так себе отсрочка. По идее, он мог бы ничего не отвечать своему пленнику, но это казалось по меньшей мере нечестным.

Пять лет назад люди проиграли войну холоднокровным под предводительством Дракона. Тот потребовал, чтобы к нему в замок отправили отряд из пяти человек: мечника, лучника, целителя, разведчика и мага. Вряд ли кто-либо понимал, зачем они захватчику. Кто-то приписывал ему желание поглумиться над побежденными. Другие предполагали намерение досконально изучить представителей чужой расы. Тарелль и не пытался вникнуть во все страхи, высказываемые при дворе людского правителя. Он вызвался добровольцем, прихватив с собой друзей, и, разумеется, взяв с короля немалую сумму вперед. Тот согласился. Пусть магов за время войны и принято стало ценить на вес золота, наемники и чужаки ему дороги не были — впрочем, как и рядовые воины. Никто из «своих» не обещал спасения, а у Тарелля имелся план, ему лишь требовалось оказаться к Дракону как можно ближе.

На самом деле план был так себе. Следование ему, основанному больше на самоуверенности, нежели на расчете, принесло бы поражение и смерть в девяти случаях из десяти, однако ради одного мизерного шанса все же стоило попытаться. Не из-за благодарности людского короля, трясущегося за свой трон; не во имя всех людей и теплокровных, уже пострадавших от драконьей армии — для себя! Тарелля захлестнул азарт и предвкушение, сравнимое с постижением нового заклинания. Магия убивала слабых чародеев или давала им могущество — приблизительно то же самое обещало убийство или пленение Дракона. Вот только тот, в отличие от высших сил, являлся разумным. Тарелль не учел ни этого факта, ни собственных эмоций.

Он создал иллюзии своих спутников, им же самим наказал ждать у небольшой рощи в четырех днях пути от столицы по восточной дороге. Тарелль во всех подробностях, и даже слегка приукрасив, описал, что именно сделают с ним холоднокровные, если раскроют обман. Кроме того, он не желал, чтобы друзья увидели, как ведут себя их двойники.

Вели они себя более чем скверно, но такова была их природа: мороки пили мага, а для лучшего усвоения вызывали у него негативные эмоции. Тарелль получал и оплеухи, и словесные оскорбления. Терпел и молчал, осознавал все, но запоминал. К сожалению.

Наверное, именно тот поход побудил его через два года расстаться с друзьями. Умом он понимал: дело в нем, а никак не в них, но это уже ничего не решало. Ему стало сложно быть рядом, в каждой невинной шутке он начал искать второе, третье… четвертое и пятое дно. Тарелль боролся с собой и проигрывал, и когда мечник Дюран полюбил хозяйку трактира и решил остаться с ней, только обрадовался. Лиерт очень скоро стал личным лекарем герцога, которого излечил от лихорадки в том же трактире. Лучница Кира окрутила какого-то военачальника — наверное, и сейчас воюет где-то, — а Крег… в один сумрачный вечер он попросту растворился в тумане и больше не возвращался.

Тарелль не горевал. Он занимался новым заклятием и осознал, что остался в одиночестве, вероятно, лишь через месяц с небольшим. Он осел в своей старой недостроенной башне, а единственным живым и разумным существом рядом оказался плененный им Дракон. Дракон, который когда-то проявил к нему сочувствие и поплатился за это.

Поддержание четырех иллюзий одновременно — слишком затратное занятие и очень сомнительное удовольствие. Тарелль полагал, будто выдержит, но ошибся. Первоначальный план был прост — добраться до драконьего замка, втереться в доверие к его хозяину, остаться с ним наедине и уничтожить — однако Тарелль едва не рухнул замертво, не дойдя до ворот.

Он пребывал в состоянии, очень похожем на полузабытье, из которого его вырвала смерть первой иллюзии. За ней последовала другая. Гибель морочных тварей приносила облегчение и вместе с тем резала, словно лезвие по кровоточащей ране. Тарелль очнулся лишь когда Дракон подошел к нему. Магическое зрение превзошло обычное, и он увидел только исходящее от него сияние и темный силуэт, похожий на человеческий. Дракон казался самым настоящим божеством, и божество это вдруг протянуло ему руку. Несколько мгновений Тарелль смотрел на раскрытую ладонь, затем все помутилось у него перед глазами и куда-то исчезло.

Без должной подпитки иллюзии могут существовать не более пары часов. Если бы тела не кинули в яму для нечистот, а оставили на площади, они очень скоро превратились бы в коряги, из которых и были сотворены изначально. Холоднокровные оказались слишком брезгливы для этого, а их предводитель…

Дракон лично оттащил его в свои покои. Удивительно, но Тарелль добился его расположения, не проронив ни слова. Дракон хотел его, несмотря ни на какие различия, противореча всем трактатам и утверждениям о том, будто холоднокровные и теплокровные существа никогда не сходятся, а Тарелль и не думал противиться. Быть как можно ближе — единственное, чего ему хотелось. Дракон являлся магическим существом, он излечивал одним своим прикосновением.

Тарелль позволял брать себя, самозабвенно отдавался чужим рукам и напору, а Дракон излечивал его от магического истощения. Голова оставалась ясной до поры, пока собственное удовольствие не завладело им без остатка. Тарелль собирался погибнуть или убить, а потому хотел взять все от этой ночи, однако утром, проснувшись рядом с никуда не ушедшим от него Драконом, он решил поступить иначе.

Заключение в посох магического существа практиковали многие чародеи древности. Лучше всего для подобного действа подходили огненные саламандры. С ними удавалось поддерживать нечто вроде договора: маг питал саламандру, а та усиливала его чародейскую мощь и являлась чем-то вроде магического резерва. Эти существа не являлись разумными, с ними вряд ли удалось бы поговорить, но роль любимца они выполняли превосходно. Никому из предшественников и в голову не приходила мысль заключить подобный договор с драконом, а тем паче пленить его. Но кто же сказал, будто подобное невозможно в принципе?

Тареллю удалось и совершить все задуманное, и сбежать из замка незамеченным, пополнив свои силы за счет драконьей мощи. За спиной словно выросли крылья. Однако продолжалось это недолго — лишь до встречи с друзьями и заката солнца. Ночью же он ощутил самую настоящую агонию. Если бы не целитель, вовремя оказавшийся рядом, Тарелль вряд ли увидел бы рассвет. Более он никогда не прибегал к силе своего пленника и не просил о помощи, а Дракон в свою очередь ее не предлагал — до вчерашнего вечера.