Драконий чих, или Отскребайте мага - Страница 9

– Всего хорошего. Извините за беспокойство, – медленно произнес Инквизитор.

Как вдруг по потолку кто-то пробежал. Я даже знала, кто. «Тыдымс-тыдымс-тыдымс!».

Нам на головы посыпались струйки пыли. Распутался? Я же его как бы прочно заматывала!

– Как интересно. А я уже собирался уходить, – остановился в дверях Инквизитор. – Что же это такое?

– Это голуби, – спокойно пожала плечами я. – Жизни не дают!

Бух! – послышалось с потолка.

Случаются ситуации, когда все идет слишком хорошо. А потом «бамс!». И все. Это примерно то же самое, когда посреди свидания у тебя рвутся волшебные колготки. Не смотря на пожизненную гарантию производителя и зуб создателя. Который прилагается к каждому обещанию.

– Это – голуби, – повторила я для особо непонятливых, подняв голову. – Просто слышимость хорошая. Я привыкла.

Внутри меня все бегало кругами и орало: «Мы пропали!». Я понюхала одежду. Нет, вроде бы не пропали.

– Бух-бух-бух! – донеслось с потолка. Такое чувство, словно кто-то бросался увесистыми кирпичами.

Все подняли головы наверх. Повисла тревожная пауза.

– Можете поздравить голубей с облегчением, – вздохнула я и спокойно направилась к столу.

Ректор медленно посмотрел на преподавателей. Преподаватели – на ректора. А потом все дружно перевели тревожные взгляды на инквизитора.

Если раньше «голубиный сморчок» считался денежной приметой. То сейчас никто не хотел стать богачом.

– Да… Такой голубь прицельным ударом памятнику голову снесет, – послышался тревожный шепот среди преподавателей. До этого дня они не задумывались, какая опасность пролетает у них над головами.

– Ой, да ладно! – невозмутимо ответила я, заправляя кровать. – Я уже привыкла.

Повисла решающая пауза. Если ничего сейчас не произойдет, то нам с Фуфлыжником – конец!

– Бубух! – послышался звук. Словно уронили стол. Слабонервные сделали шаг назад. И снова посмотрели на потолок.

Кто-то даже вслух пожалел, что дракон и голуби не встретились. Неизвестно, кто победил бы. Но очень интересно.

Я осторожно, пользуясь заминкой, бросила заклинание в путы огненной ящерицы. И тут же спрятала дрожащую руку в карман.

Саламандра почувствовала свободу. Но так и не поняла, зачем она нужна? Но услышав гнусавый крик, она бросилась обратно в комнату. На ходу она испуганно воспламенялась, поджигая все на своем пути.

На шкафу осталось художественное выжигание в виде черной полосы. Я вскочила, пытаясь потушить одеяло.

– Ловите ее! – слышались голоса, пока я боролась с огнем.

Лучшим способом бороться с огнем был увесистый учебник. И капелька магии.

– Тушите меня! – взвизгнула миссис Винс. Она пыталась погасить горящую мантию заклинанием. Будет о чем рассказать кактусу!

– С луком или так тушить? – как бы спросила ящерица, пытаясь спрятаться у меня под кроватью.

Через пять минут возни беглянку уже конвоировали в коридор. Она тащилась неохотно. Особенно мордой по полу. Связанная магической веревкой, как колбаса.

Местами в комнате что-то тлело. Черные дымки тянулись вверх. Воняло горелым, как возле пожарища. Огромные дыры с обугленными краями зияли даже в старых занавесках. У меня был прожжен рукав и гольф.

Я поймала на себе взгляд инквизитора. От чего по коже пробежали предательские мурашки. «Я где-то прокололась?», – промелькнула мысль. И мне стало не по себе.

– Завтра останешься после уроков! – сурово произнес ректор. – В Академии строго запрещено иметь фамильяров, питомцев и …

Его взгляд упал на здоровенную ящерицу.

– И иметь саламандр! – закончил ректор строго и торжественно.

Даже брови сдвинул в знак неодобрения.

– Саламандра явно против того, чтобы ее имели, – задумчиво заметил Инквизитор, провожая глазами добычу.

Ящерица посмотрела на всех свирепо и злопамятно. Словно прикидывала, кому, что откусит при первой же возможности.

– Кажется, мы ничего не нашли, – послышался голос за моей спиной.

Меня еще тихо подергивало от испуга и напряжения. Попробуйте сохранить самообладание в такой ситуации! Я на вас посмотрю.

Перед тем, как вернуться в комнату, я снова почувствовала взгляд.

Он неприятной змейкой пробежал по спине. И несколько раз обернулся вокруг нижних чакр.

Мне показалось, что холодок предвкушения, окутывающий нижние полушария – это анестезия к будущим неприятностям.

«Он что-то заподозрил!», – прошила меня мысль, когда я закрывала двери.

Вытащив с чердака бессовестного Фуфлыжника я … ничуть не успокоилась!

«Где я прокололась?», – нервничала я, остановившись в центре комнаты. «Он смотрел на меня очень странно!», – начинали трястись руки.

– Я что-то сделала не так, – расхаживала я по комнате. – Где могла быть ошибка?

Фуфлыжник невозмутимо таскал по полу подушку. Переживаниям он предпочитал пережевывание.

От накатывающей паники я места себе не находила.

– Он явно что-то заподозрил! – кусала губы я, вспоминая пристальный взгляд. – Не станет же он просто так на меня смотреть таким взглядом?

– Уф-уф-уф! – тащилась по полу подушка. Она была зверски побеждена. И покорена.

– Просто так ведь не смотрят так пристально? – прищурилась я на свое отражение.

Глаз дергался. Нервы сдавали. Колени были ватными. А руки не могли удержать вещи.

Я уже представила позорный суд, свое гордое молчание, вынесение приговора, магическую клетку и …

– А потом меня казнят!!! – сглотнула я, мысленно репетируя собственную казнь.

Ноги подкосились. Я решила присесть.

Рука рефлекторно скользнула вниз, чтобы поправить юбку.

Но … юбки сзади не было!

Я бросилась к зеркалу. Спереди юбка была. А вот сзади вместо юбки был… кокетливый обгоревший поясок. И виднелись розовые трусы с подгоревшим кружевом.

Точнее, они и раньше виднелись, но не полностью. Модель у них такая. Интровертная. Я бы даже сказала – стеснительная. «Считайте, что нас как бы нет!», – намекали они, стыдливо прячась между чакрами. Сразу видно, интроверты!

Догадка пришла неожиданно. Я еще раз посмотрела на юбку. Потом вспомнила задумчивый взгляд Инквизитора. Особенно, когда я поворачивалась к нему спиной…

Я сидела перед зеркалом, прижав руки к щекам. Взгляд у меня был загадочный.

– Есть две новости, – пробормотала я, пытаясь отдышаться от пережитого и придуманного. – Хорошая и плохая.

Я взяла паузу, поднимая брови.

– Хорошая новость. Единственное, в чем меня пока что подозревают, так это в том, что у меня симпатичная попа, – заметила я. – Есть и плохая новость!

Мой взгляд скользнул по учебникам и тетрадям.

– Мне завтра нести ему научную работу!

На часах была полночь. Глаза слипались, хоть спички вставляй. Я лениво перелистнула страницу учебника. Если еще четыре часа назад я была уверена, что напишу вполне неплохую научную работу. То сейчас в это слабо верилось.

– Среднестатистическому дракону требуется около тонны еды в неделю. Главное приматой… ой, приметой! Ладно, исправим, – диктовала я себе.

Однажды я читала: "Он подарил ей бессонную ночь!". Что-то я подозреваю, что героиня любовного романа сидела и писала научную работу!

Перо вяло скребло по бумаге. Почерк был таким, словно я сижу на кровати, а позади меня занимаются любовью. И трясут ее, трясут, трясут.

Я зевала с таким ревом, что соседи передвинули кровати подальше от моей стенке. Я слышала. После саламандры от меня можно было ожидать всего, чего угодно.

На ноге качался Фуфлыжник. Он был крайне доволен. Вцепившись коготками в мою ногу, он обещал залезть выше. Если я перестану его развлекать.

– Среднестатистическому дракону, – перечитывала я, снова оглушительно зевая. Мутный взгляд посмотрел на открытое окно. Оно проветривало ненавистный запах духов.

– А он сейчас с-с-спит, с-с-сволочь, – сморщила я нос. – С-с-сладенько с-с-спит… А от кого-то…