Дракон Потапов и украденное сокровище - Страница 8

В воде что-то громко булькнуло.

– А там что бултыхается? – спросил Потапов. – Как в ванне, когда пробку вынешь, только громче.

– Наверное, священные разноцветные карпы. Но вообще-то такие громкие бульки карпу не сделать, – забеспокоился Цзян.

– Может, если все рыбы хором булькнут? – предположил Франсуа.

Бульк повторился. Как будто там целый крокодил плескался.

– Это подозрительно, – сказал Цзян, прижимая к груди жемчужину. – Этого не должно быть по канонам садового искусства.

– Может, это подлодка всплывает? – вспомнил Потапов недавнее прошлое.

– Подлодка по канонам садового искусства тоже не положена!

– Надо позвать кого-нибудь из местных, – вскочил Цзян. Жемчужина вырвалась у него из лап и покатилась по веранде, тяжело ухнула на песок, разровненный граблями до ажурного узора. Цзян поймал её, легонько отшлёпал и сказал:

– Подозрительно это. Пойду поищу хозяев.

А в это время…

Штаб неизвестной армии в неизвестной стране, отдел внешней разведки.

Дешифровщик принёс генералу ещё тёплый листок из принтера.

«Он на грани провала, – подумал генерал. – А послать следующего мы уже не успеем. Неужели придётся ждать ещё сто лет? Сто лет назад, в 1919 году мы тоже не смогли этого сделать, а как в тогдашней политической обстановке нам бы пригодилась… ладно, что толку сожалеть. Время ещё есть. Конгресс только начался».

Цзян ушёл в темноту павильона. Потапов и Франсуа остались смотреть на пруд и камни.

– Не понимаю я тут ничего, – сказал Франсуа, глядя на камень, изображающий богиню Каннон. – Ну какая это богиня? Вот у нас в Версале богини так уж богини: смотришь на неё, и всё у неё на месте. Явно, что не бог и не лошадь какая-нибудь. А тут…

– Да, – согласился Потапов. – А перед павильоном у главного входа, помнишь? Высокий камень означает Будду Разума, а камешки поменьше – бодхисатвы, которые тоже хотят стать буддами, но пока не получается. У нас за городом точно такие же камни торчат, и никто их буддами не считает.

– И ведь японцы умеют делать настоящие красивые статуи! – поддержал Франсуа. – Вот была экскурсия в Нару, там такой Будда сидит – красотища! Весь золотой, разукрашенный, лицо потрясающее, жесты рук изысканные. А эти…

Потапов, не отвечая, смотрел на камень, изображающий карпа, карабкающегося вверх по водопаду. Ему показалось, что карп уже немножко выше залез, чем полчаса назад.

«Может, и заберётся, – подумал Потапов. – Один камень лезет вверх по другому камню, чтобы стать драконом… хм».

– Завтра у нас заседание в Рёандзи, в Храме Миролюбивого дракона, – сказал Франсуа. – Там всемирно знаменитый сухой сад для медитаций. Тоже с камнями. Там на всех снисходит просветление. Может, и мы просветлимся и что-нибудь поймём.

Потапов не успел ответить – на веранде появилась целая компания. Цзян привёл с собой незнакомого японского дракона и ещё двоих – живописного американца в ковбойской шляпе, широкой клетчатой рубахе и джинсах и большого серого европейского дракона, очень серьёзного.

– Вон там! – показал Цзян на пруд. – Да чтоб тебя!

Это Жемчужина опять выскользнула из его лап и покатилась к пруду. Цзянь её поймал и отшлёпал.

– Возможно, она не просто так катится, – сказал серьёзный дракон. – Возможно, Тот, Кто Сидит в Пруду, её подманивает.

– Прошу простить мою невежливость, в пруду никто не сидит, – возразил японский дракон. – Пожалуйста, извините, но я проверял пруд перед началом конгресса, он был пуст. Кроме карпов, разумеется.

– Сэр, это ничего не значит. Вчера в пруду были карпы, а сегодня – некое чудовище, сожравшее карпов на ланч и булькающее от возмущения, что их больше нет, – возразил серьёзный дракон. – Есть ли в храме радарная установка?

– Нет, конечно, сэр Сэвил, это же храм, а не подлодка. Многоуважаемый Цзян Фу-Тсан-Лун, вы сегодня читали доклад о Драгоценностях Прилива и Отлива. Если опустить в воду Драгоценность Отлива, вода уйдёт, и мы увидим, что на дне. Вы имеете их с собой?

– Драгоценности Прилива и Отлива хранятся в сокровищнице подводного дворца Лун-Вана, Морского Царя-Дракона, повелителя всех лунов, – сказал Цзян. – Я их с собой не таскаю. Хватит с меня и этой… чтоб тебя медуза съела.

Жемчужина рванулась по направлению к пруду, но Цзян держал её крепко.

– Пруд очень древний, – задумчиво сказал японский дракон. – Храм был построен в 14 веке, но до этого здесь находилась императорская вилла Камэяма, а ещё раньше, в 8 или 9 веке, храм Данриндзи. И пруд в виде иероглифа «просветлённое сердце», возможно, существовал ещё раньше. Потому что никто толком не знает, откуда он взялся, великий мастер Мусо Сосэки по легенде только перестраивал сад, а не создавал на пустом месте. Возможно, пруд имеет проходы к горной реке Ходзу. Или к морю через подземные рукава. С гор спускаются горные духи, с моря издавна приходят к нам чудовища. Прошу извинить, господа, я не представился: Амэ-но-ано, семидесятый сын Амэ-но-муракумо-рикю, великого дракона, вздымающего облака небес. Занимаю скромную должность смотрителя мхов сада Тенрюдзи.

– Семидесятый сын! – восхитился Потапов. – А сколько их всего? Сыновей?

– Да кто их считал, – отмахнулся Амэ-но-ано. – Теперь я представлю моих спутников. Сэр Сэвил, многоуважаемый правительственный дракон из Суссекса, Англия, сотрудник Британской службы МI5. И мистер Джек Кецаль из Америки, большой знаток детективов. Мне показалось, что они как профессионалы помогут нам разрешить загадку булькающего пруда.

– Кецаль? То есть Кецалькоатль? – воскликнул Франсуа. – Знаменитый любитель кровавых жертв и убийств?

– Это давно в прошлом, – обиженно сказал американец и демонстративно отправил в рот порцию попкорна. – И вообще это был не я, а мой прадедушка. А я ем только попкорн и гамбургеры с помидорами. И я дал подписку о том, что не буду требовать кровавых жертвоприношений с жителей Японии. И кольт у меня на входе отобрали. Даже обидно, господа.

– Пожалуйста, извините. – поклонился Амэ-но-ано. – Мы заботимся о безопасности гостей. А это не так просто, когда половина из них огнедышащие, а вторая половина привыкла начинать завтрак с гамбургера с принцессой.

– Суеверия! – отрубил Кецаль. – Чушь! Я – передовой американский дракон! Я не ем принцесс! Я за прогресс!

В пруду опять что-то булькнуло и вроде даже застонало.

– Водолазов запустить, – предложил практичный Потапов.

– Водолазы нарушат гармонию сада, – возразил Амэ-но-ано. – Ну представьте: пруд в виде «просветлённого сердца», каменный водопад с карпом, внутренняя тишина и сосредоточение… и вдруг водолазы. Делегаты конгресса медитируют, созерцая трёх водолазов на фоне пламенеющей листвы клёнов Арасиямы.

– Мистер китаец, а эта цацка, что у вас в лапах – она хоть сколько-нибудь ценная? – спросил Кецаль.

– Это величайшее сокровище драконов, – провозгласил Цзян.

– Тогда возможно, что чудовище в пруду подманивает её к себе, как предположил сэр англичанин, – сказал Кецаль и противно захрустел очередной порцией попкорна. – Я читал много детективов. У нас в Америке самые лучшие детективы. Я знаю, как поймать чудовище. Его надо подманить вашей штучкой. Она изображает жемчужину? Как? Она и есть жемчужина? Ой, не смешите мои тапочки. Такие жемчужины не бывают. Мой дорогой китайский друг, вы слишком простодушны. Вас обманули, это фальшивка. Я видел настоящие жемчужины в ювелирном магазине на Четвёртой Авеню в Нью-Йорке накануне его ограбления – вот это жемчужины! Они даже на нитку надеты! А это – футбольный мяч, покрашенный эмалью для ванн. Ну, не обижайтесь, дружище, не каждый обязан разбираться в драгоценностях так здорово, как я. Тем не менее эта фальшивая жемчужина чем-то нравится Тому, Кто Сидит в Пруду. Предлагаю положить её на берегу, а самим спрятаться в укрытие. Тот, Кто Сидит в Пруду, выйдет и набросится на неё, а мы его как схватим!