Дракон на границе - Страница 66

Джиму пришло в голову, что валлийца можно сравнить с опытным профессиональным футболистом, который, заинтересовавшись игрой в гольф, даже если прежде никогда в нее не играл, способен через две-три недели показать приличный результат.

Между тем в замке де Мер и в замках других приграничных жителей полным ходом шли приготовления битве. Из каждого замка отправлялись отряды за новым оружием и доспехами.

Это поразило Джима, но потом он вспомнил, что оружие, ни доспехи, как правило, не выдерживают нескольких стычек. Даже средневековые мечи, выкованные из мягкой стали, не говоря уже о таком оружии, как булава или «утренняя звезда» – последняя представляла собой палку, к которой прикреплялась стальная цепь с шаром на конце, снабженным стальными шипами, – быстро превращали доспехи в бесполезную груду металла, а само оружие зазубривалось, ломалось и ремонту никак не подлежало. Джим видел все это собственными глазами битве при Пуатье.

Помимо своих уроков Джим счел необходимым нанести по крайней мере по одному визиту полым и маленьким людям – хотя бы затем, чтобы уточнить детали предстоящей встречи с теми и другими.

Воспользовавшись случаем, он еще раз постарался внушить предводителям полых людей, особенно Эшану, как важно всем им явиться в условленное место вовремя, поскольку опоздавшие не получат золота.

Отправляясь же к маленьким людям, Джим взял с собой Геррака, и они вместе рассказали о том, как Геррак добился у приграничных жителей согласия принять на свой совет пятерых маленьких людей; еще Джим дипломатично сообщил новость: приграничных жителей будет не восемнадцать, а никак не меньше двадцати, а то и больше.

Он, впрочем, намекнул, что маленьким людям это даже выгодно, ведь при таком представительстве приграничные жители обязаны привести около восемнадцати сотен воинов, а это значительно облегчало задачу шилтронов.

Однако Ардак заявил, что маленькие люди все равно будут там в полном составе – по двум причинам. Во-первыx, приграничные жители могут привести меньше воинов, чем обещали. Во-вторых, маленькие люди не хотели оказаться на поле боя в меньшинстве.

Помимо этого, Ардак охотно согласился, чтобы маленькие люди атаковали первыми, а затем расступились, открыв дорогу приграничным жителям, которые занялись бы главным образом всадниками на конях-призраках.

– Я хотел бы добавить, сэр Геррак, – сказал в заключение Ардак, – что рад видеть именно вас предводителем приграничных жителей. Я ожидаю от вас справедливого отношения к нашим людям, которые будут участвовать в этом сражении.

– Залогом тому мое слово, – отозвался Геррак. Я не упоминал об этом прежде, поскольку еще не был командиром, но, хотя мне, кажется, уже известен ответ, я должен спросить, будете ли вы претендовать на долю шотландского золота после окончания битвы?

– Нам не нужно золота. Я знаю, у вас оно ценится высоко; но мы не пользуемся деньгами и не делаем украшений, подобно вашим. Золото не годится для изготовления инструментов и орудий. К тому же мы видели, как оно действует на ваш народ, и нам бы не хотелось, чтобы оно оказало подобное действие на нас.

Поэтому, если там есть какое-то золото, пусть приграничные люди заберут его себе – никто из нас не будет возражать.

– Благодарю вас, Ардак, – кивнул Геррак, – я не сомневался в вас. Но как командир я должен был задать этот вопрос. Вы понимаете?

– Понимаю. А теперь поговорим о другом. Вы намерены собрать приграничных жителей на некотором расстоянии от места сбора полых людей, да?

– Да. Я бы хотел привести их к тому месту пораньше, но оставаться хотя бы в миле от него, чтобы наше присутствие не вспугнуло полых людей. А каким образом вы намерены собрать шилтроны?

– Как только соберутся ваши люди, мы присоединимся к ним. Вам нет нужды знать, как мы соберемся, где сойдемся и каким образом присоединимся к вам.

Достаточно того, что вам известно, сколь опытен наш древний род. К тому же мы знаем эти леса и скалы так, как никогда не узнаете их вы, если не проживете среди них столько веков, сколько прожили мы. Мы способны рассеяться и скрыться из виду, а затем снова построиться, готовые к маршу, в шилтроны, прежде чем вы успеете сделать сотню вздохов. Остальное пусть вас не заботит.

Геррак кивнул.

– Когда вы хотите, чтобы наши войска соединились и двинулись вперед? спросил Ардак.

– Я назначил полым людям время вскоре после полудня, – ответил ему Джим. Значит, обоим отрядам лучше встретиться не позднее третьего часа, тогда около шестого часа мы сможем занять позицию в лесу недалеко от места их встречи. К этому времени сэр Геррак и принц Мерлион…

Аррдак слегка усмехнулся и погладил свою бороду, услышав исковерканное древнее имя Дэффида.

– Как вам известно, мы не пользуемся христианским исчислением времени, холодно проговорил он. – Но мы знаем, что час третий означает позднее утро, а полдень вы зовете часом шестым. Вы можете сколько угодно пользоваться такими словами, но мы не будем употреблять их. Хорошо, время нам подходит; мы придем, как вы хотите. Я предлагаю в это время встретиться вам, сэру Джеймсу, принцу Мерлиону, – он произнес имя Дэффида правильно, – и еще кому-нибудь, если понадобится, со мной и другими предводителями шилтронов прежде, чем мы подойдем к месту сбора полых людей.

– Согласен, – ответил Геррак. – Так и сделаем. Со мной будут сэр Джеймс, принц Мерлион и еще один добрый рыцарь, сэр Брайен, который имеет большой опыт в сражениях. Возможно, еще один или два человека, но не больше. Я полагаю, вы встречались с сэром Брайеном Невилл-Смитом.

– Да, мы его помним. Он был с нами в бою с полыми людьми. Мы рады его видеть.

– Хорошо, – сказал Геррак. Он взглянул на солнце:

– Нам пора покинуть вас.

Больше до нашей встречи в лесу перед битвой мы не увидимся.

– Именно так, – подтвердил Ардак.

Они повернулись и направились в противоположные стороны. Джим, Дэффид и Геррак сели на коней и поехали в замок де Мер. По возвращении Геррак занялся своими делами, а Дэффид и Джим поднялись в комнату сгоравшего от нетерпения Брайена, чтобы рассказать ему, как прошла встреча.

Во время беседы Джиму показалось, что предстоящее сражение необычайно волнует Брайена. Это несколько озадачило Джима, но потом он понял, в чем тут дело: только сражение могло отвлечь мысли Брайена от его трагической любви к Лизет и ее постоянного общения с Ивеном Мак-Дугалом. Брайен, верный своему слову, предоставил их самим себе.

Мак-Дугал, несомненно, потерял голову от Лизет – верный признак того, что они, по несредневековому выражению, не были близки. Иначе такой придворный кавалер, как Мак-Дугал, привыкший к короткому флирту, неизменно заканчивавшемуся в постели, давно охладел бы и утратил всякий интерес к девушке.

Что же до самой Лизет, то Джим никак не мог понять, нравится ей Мак-Дугал или нет. Если он ей не нравился, значит, она была очень хорошей актрисой удивительно хорошей для девушки, выросшей в уединенном замке на берегу моря, рядом с шотландской границей, в столь пустынном краю, как Нортумберленд.

Однако, поскольку тут Джиму оставалось только гадать, он отбросил свои размышления и занялся более насущными делами, то есть подготовкой к сражению.

Он упорно продолжал упражняться в воинском искусстве. Брайен уже окреп настолько, что, к удивлению Джима, мог сам активно участвовать в их занятиях.

Брайен по-прежнему настаивал на своем участии в уничтожении полых людей, и Джим понял, что его друга не удержит ничто.

Еше несколько дней назад ему казалось, что времени у них уйма, но теперь дни летели все стремительней.

И вдруг настал последний вечер перед сражением – вечер, на который был назначен военный совет.

Джима оставалось еще немного времени до собрания, которое устраивалось внизу, в большом зале замка де Мер, поскольку Геррак стал командиром. Для собрания выбрали большой зал – в замке не нашлось другого помещения, где с удобством могли бы разместиться все участники совета.