Дракон, эрл и тролль - Страница 16

— Арагх, — сказал Джим, — а этот тролль… не друг ли он тебе?

— Друг? Ведь только минуту назад ты видел, что я готов был убить его. Просто я его понимаю.

Джим попал в затруднительное положение. Но голова его продолжала работать. Если там наверху, в замке, появился другой тролль, следовало отвести туда Арагха, нос которого с легкостью обнаружил бы неприятеля. С другой стороны, почему там должен быть тролль, зачем какому-то гостю привозить его? На зги вопросы трудно ответить человеку в здравом уме.

— Послушай, Арагх, если я сделаю тебя невидимым или почти невидимым, то, поднявшись наверх к гостям, когда твой нос будет достаточно далеко от Мнрогара, сможешь ли ты обнаружить еще одного тролля? Конечно, если он там есть.

— Естественно, могу, но я не буду этого делать. Пойми, я терпеть не могу замки, трактиры и всякие ловушки, которые вы, люди, понавыдумывали. Нет, я не пойду с тобой наверх. И не задавай мне больше этих вопросов, Джеймс. Все равно ответ останется тем же. А кроме того, у меня нет причин оставаться здесь. Я ухожу.

И волк шагнул куда-то в темноту и исчез. Джим задумался, Брайену тоже, казалось, было нечего добавить. Если Арагх ставит вопрос таким образом, не стоит тратить время и силы, пытаясь переубедить его. Средневековье, в котором Джим и Энджи теперь жили, отличалось тем, что здесь никто и никогда не менял своего мнения.

И это касалось не только Арагха, подумал Джим. Это справедливо и для Брайена, и для Каролинуса, и даже для его собственных воинов, слуг и для всех, кто работал на землях Маленконтри. Всех, кто готов выполнить любой приказ, исходивший от господина. Джим мог распоряжаться, практически, всеми своими людьми, но не мог ни на йоту изменить точку зрения любого из них.

Любопытно, но они чувствовали ответственность только за то, что считали своим делом или долгом, и исполняли это всегда привычным, традиционным образом. Джим в лучшем случае был их временным надсмотрщиком.

Получалось так, что он здесь только для выполнения собственной работы, которая заключалась в том, чтобы следить за выполнением их работы привычным и традиционным образом. Часть их долга требовала, чтобы они отдали за него жизнь, но это не нарушало круга их представлений, когда они чувствовали некое существующее между ним и ними неписаное соглашение. Они беспрекословно исполнили бы его самые дикие причуды, если эти причуды не противоречили соглашению. Но оказали бы вежливое, молчаливое, но упорное сопротивление, если бы его желание противоречило соглашению.

Оба они, и Джим, и Энджи, к своему великому огорчению и печали, неоднократно сталкивались с этим, когда пытались обустроить замок Маленконтри в соответствии с представлениями двадцатого века.

— Что ты намерен делать, Джеймс? — спросил Брайен.

Ну вот, подумал Джим, опять соглашение. Брайен его лучший друг в этом мире — после Энджи, конечно. Он невероятно храбр, смело смотрит в лицо любому противнику, бесконечно верен и во имя своего долга, своего слова, своей веры вынесет самые страшные мучения и не отступит ни на шаг даже перед смертью.

Но он еще и простой рыцарь. Проблемы таких существ, как тролли, как Мнрогар, лежали вне сферы его ответственности. И если рядом оказывался кто-то более сведущий в этой области, сэр Брайен мог только следовать за ним.

Сейчас лидером был Джим. Внезапно Джим, по наитию, мысленно ухмыльнулся и составил магическое заклинание.

«Каролинус, ты мне нужен. Джим».

Если подмастерье обязан мастеру послушанием, то и мастер, в свою очередь, должен оказывать помощь подмастерью. Это условие соглашения было на руку Джиму.

Джим на несколько секунд задержал магическое заклинание в мозгу, а затем отправил его. Он улыбнулся Брайену, который изумленно уставился на друга, — только на это у него и хватило времени.

Он ожидал некоторой задержки с ответом. Но Каролинус внезапно появился в подземелье. Он посмотрел на Джима, на спящего Мнрогара, на секунду прикрыл глаза, будто для того, чтобы воссоздать произошедшее здесь, открыл их вновь и взглянул на Джима своим обычным взглядом:

— Ты здесь не для того, чтобы баловать троллей!

Впервые Джим почувствовал себя на равных с опытным магом.

— Вопрос не в этом. Вопрос в том, что где-то в замке находится еще один тролль. Все осложняется еще и тем, что Мнрогар трясет замок уже более тысячи лет — столько, сколько живет здесь.

Каролинус иногда удивлял окружающих своей реакцией. Не всегда, но часто он реагировал совершенно неожиданно, так, как никто не ожидал.

Вероятно, сейчас был один из таких случаев.

— Гм…— Он оглядел тролля и каменные опоры. — Невероятно… что ж, надо подумать. — Он повернулся к Брайену: — Ты найдешь дорогу назад?

Брайен огляделся, темнота, если не считать исходящего от тролля сияния, полностью обволакивала их.

— Я принес только один факел, — сказал он, глядя на свой погасший светильник, — но он уже прогорел. В темноте же я могу заблудиться и бродить долго. Может быть…

Внезапно в его руке оказался ярко горящий факел.

— Иди и не задерживайся, — напутствовал Каролинус. — Иди быстро, но старайся не привлекать внимания. Не беги и не торопись без нужды. Иди прямо в комнаты Джима, где осталась Энджи. Пусть прислуга впустит тебя во внутреннюю комнату, где ты дождешься Джима. Мы с Джимом пойдем своим, магическим, путем.

— Я понимаю, маг, но…— начал серьезно объяснять Брайен.

Джим так и не услышал, что он хотел сказать. Подвал вокруг него и Каролинуса исчез, и Джим вместе со старым магом оказались в какой-то пыльной комнате. Она была забита старой утварью, грудами наваленной у стен. Было ясно, что комната находится в башне, потому что ее стены слегка закруглялись, а из-за домашнего скарба, наполняющего комнату, просачивался слабый свет начинающегося дня.

— Минутку, — сказал Джим, — мы ведь оставили Мнрогара внизу. Я приказал ему заснуть. И он будет спать вечно, пока чей-нибудь приказ не отменит…

— Ты полагаешь, что я такой же пустоголовый недотепа, как ты? — оборвал его Каролинус. — Не учи ученого. Я приказал ему проснуться через пять минут. И не только. Если он вздумает опять трясти замок, руки его ослабеют на пять минут. Это заставит его задуматься! — Каролинус повернулся в ту сторону, откуда шел дневной свет. — Очистить стену! — приказал он наваленному около стены скарбу.

С виноватым писком, скрипом и шуршанием вещи тотчас начали расступаться, и через мгновение стена полностью освободилась. Открылись бойницы для лучников, сквозь которые и проникал свет. Менее чем в шести дюймах в стене справа от бойницы виднелась вертикальная трещина длиной в шесть футов, края которой начинались в скале, а в середине зияла дыра, достаточно широкая, чтобы пропускать столько же света, что и бойницы.

— Никогда не видел ничего подобного, — задумчиво произнес Каролинус, глядя на бойницу. — Наш хозяин обратился ко мне с этой проблемой. Но Хьюго не тот человек, с которым можно что-то обсуждать, он действует раньше, чем думает. Подобные трещины на главной башне повсюду, десятка два или больше, но, к счастью, большинство меньше этой. Однако до сих пор он держал это в тайне.

Хотя Джим видел графа из Сомерсета очень недолго, он легко мог вообразить, как тот тотчас же взрывается в пользу или против то одного, то другого решения, не дав себе времени понять, выгодно оно ему или нет.

— Итак, — продолжал Каролинус, — я решил посоветоваться с сэром Джоном Чендосом, у которого весьма здравый ум, а также епископом Бата и Уэльса, чьим суждением в подобных случаях не следует пренебрегать. Кроме того, у обоих есть опыт и знания, которых я лишен. Джон видел много замков, и старых, и новых, а добрый епископ общается с архитекторами, каменщиками и прочими, работающими над его собором в Уэльсе. Он послал за некоторыми, чтобы оценить, посоветоваться и решить, что можно сделать. Спокойно начать ремонт и удостовериться, что больше такого не случится. Но почему и как это вообще случилось, осталось для нас троих загадкой. — Он посмотрел на Джима: