Драгоценности Эптора. Сборник - Страница 62

— Что?!

— Пока ничего серьезного, но пошли разговоры о том, что пора ужесточить Норму, уничтожить всех Одноглазых.

— И кто же такое придумал?

— Понятия не имею. Сама мысль о том, что город может взлететь на воздух, оказалась невыносимой для большинства жителей. Я вижу, как мои сородичи подпрыгивают от нетерпения и мечутся в поисках внутреннего врага. Одноглазые — вот на ком они отведут душу.

— Но почему?

— Логика людей проста: последнее сообщение с «Эпсилона шесть» передал Одноглазый. Следовательно, он и его сородичи встали во главе города. А это значит, что они силой подавили офицеров, и так далее, и тому подобное.

— А потом взорвали город?!

— Я и сам понимаю, что это — чепуха. Но одна из сект уже включила гибель корабля в свой ритуал: они накачиваются парами эфира, становятся в круг, а ведущий выдавливает глаз у большой куклы, при этом все стонут. Называется эта церемония «Разрушение».

— Нюхают эфир! Это же наркомания! Мне это совсем не нравится.

— И мне тоже. Пусть развлекаются как могут, но только без наркотиков!

Я была с ним согласна. Надеюсь, сектанты не выйдут из-под контроля. Иначе...

Утром ко мне явился Паркс. Он — управляющий Родильного Банка. Речь шла об его ассистенте. Паркс сказал, что этот парень приносит блокнот и карандаш и время от времени что-то записывает. Парксу всегда казалось, что парень что-то подсчитывает. Так все и продолжалось какое-то время. Но когда ассистент явился на работу сегодня, Паркс никак не мог заставить его хоть что-то делать. Парень сидел и чертил в блокноте. Когда управляющий Родильного Банка спросил, чем тот занимается, парень ответил, что в его секте всегда заносят в блокнот определенные знаки, когда в голове появляются определенные мысли. Он не объяснил, какие это мысли, но явно думал об этом все время, сидел в углу, рисуя кружочки, кресты и параллелограммы.

— Ужасно, — вздохнул Элва, когда я рассказала ему об этом. — Меня это начинает серьезно волновать. Боюсь, скоро нам придется решать проблему сект».

Четвертая запись:

«Я работала в своем кабинете, когда меня попросил о встрече Судья Картрайт.

— Войдите, — объявила я в интерком.

И вот Судья появился на пороге.

— Доброе утро, — улыбнулся он мне. Я тоже поздоровалась, и тогда Судья продолжил: — Я вот шел мимо и решил поговорить с вами, прежде чем закопаюсь в своих делах. Грядут большие перемены. Теперь придется строже следить за соблюдением закона.

— О чем это вы?

— Разве вы не слышали официальное объяснение катастрофы на «Эпсилоне шесть»?

Я сплела пальцы перед собой и откинулась на спинку кресла.

— Насколько мне известно, никакой официальной версии выдвинуто не было.

— Перестаньте, — игриво отмахнулся Судья. — Не хотите же вы сказать, что ничего не слышали об этом? Я зашел к вам лишь затем, чтобы узнать: познакомились ли вы с официальной версией? Она ведь уже известна всему городу.

— И что же такое важное известно всему городу? Интересно узнать, какую чепуху вы там насочиняли.

— Одноглазые на «Эпсилоне шесть» попытались захватить город. Они перебили всех офицеров и большую часть мирных граждан, а потом взорвали корабль.

— Ни о чем подобном ни на одном совете Капитанов и речи не шло.

— Тогда вы должны связаться со всеми и поговорить...

— К тому же ваша версия событий — глупость несусветная.

— Вы уверены?

— Конечно. Я хочу, чтобы вы сами прослушали запись, сделанную той ночью, когда погиб город.

Я связалась с Микером и попросила его прокрутить запись. Следующие полчаса Судья просидел перед экраном как завороженный. Я уже видела эту пленку раз пятнадцать, потому забыла, какое потрясение испытываешь во время первого просмотра. Судья не произнес ни слова, лишь черты лица заострились. Наконец он что-то буркнул...

— Разве этот Одноглазый похож на бунтовщика, который только что взял штурмом корабль?

Он снова забормотал, но в этот раз я смогла разобрать слова:

— Может, все это подстроено, а, Капитан? Что могло уничтожить город?! Зеленый человек с пылающим взором или как там говорилось... Глупости! Это все — Одноглазые!

Когда Судья ушел, мне позвонил Паркс:

— Капитан, я вынужден снова побеспокоить вас. Излучение становится все интенсивнее. Мутации, которые произойдут в результате этого, могут изменить саму Норму.

— Я сейчас зайду к вам и взгляну сама.

А что еще я могла сказать ему?

— Сделать ничего нельзя, — вздохнул Паркс. — Но ваш приход хоть немного подбодрит персонал.

Люминесцентные лампы ярко освещали Базар. С бесконечными коридорами блестящих колб, в которых происходило таинство зарождения жизни. Стена прямо передо мной была заполнена генеалогической картотекой. Там хранились данные ДНК всех жителей города.

Помощник Паркса склонил русую голову и так увлекся своим блокнотом, что не заметил моего появления. Паркс же вынырнул из-за стеллажа. На лице его сияла ослепительная улыбка. Увидев, что я внимательно разглядываю каракули молодого человека, он покачал головой и безнадежно махнул рукой.

— Не обращайте внимания. Пойдемте, я покажу, какие меры защиты предпринял.

Мы углубились в лабиринт колб и пробирок.

— Я завернул контейнеры с зародышами, находящимися на ранней стадии развития, в свинцовую фольгу. Зародыши наиболее подвержены мутации. Всем известно, что наследственный аппарат человека наиболее хрупок в первые несколько недель после оплодотворения. Не уверен, что фольга поможет, но надо же было что-то делать.

Я заметила, что одна секция ячеек не блестит в свете ламп, и поняла, что это и есть колбы, завернутые в фольгу. Глядя на свинцовую фольгу, я внезапно ощутила весь груз нашей ответственности перед этими тысячами рожденных и нерожденных душ, несущихся меж звезд, затерянных в безднах космоса, в море и песке...

— Ты все сделал так, как нужно. Я вряд ли смогу еще чем-то помочь. Но мне нужно идти. Базар угнетает меня.

А может, во мне просто говорило материнское начало...

Паркс грустно улыбнулся на прощание. Я оставила Базар и вернулась в своей кабинет».

Пятая запись.

«Капитан Элва позвонил поздно вечером. Его голос показался мне очень расстроенным.

— Ли, как у вас дела с Одноглазыми?

— Картрайт досаждает им как только может.

Я услышала его прерывистое дыхание в микрофоне.

— У меня на корабле положение намного хуже. Я собираюсь попросить тебя сделать довольно необычную вещь.

— Слушаю внимательно.

— Присоединишься ко мне в официальном обращении ко всем Судьям с просьбой не преследовать Одноглазых? Я хочу, чтобы все Капитаны подписались под этим обращением. Если все пойдет так и дальше, начнется бунт, и Одноглазых уничтожат. Вместе с ними исчезнут последние крохи знаний. Тогда мы окажемся совершенно беззащитными...

— Нам не положено вмешиваться в сферу духовной жизни горожан... — ответила я.

— Ли?...

— Не перебивай, Элва, я всего лишь размышляю вслух. На нашем корабле тоже не все в порядке. Если ты заручишься поддержкой других Капитанов, я соглашусь... Хотя, нет! В конце концов... Я присоединяюсь, только вышли текст обращения, прежде чем выступишь с ним.

— Спасибо, Ли. — Мне показалось, он облегченно вздохнул. Да и у меня, когда я согласилась, словно камень с души упал. — Ты уже третья, кто поддержал меня.

— Думаю, согласятся все Капитаны. Ведь не один из нас не хочет, чтобы в его городе начались беспорядки. Надеюсь, это принесет хоть какую-то пользу.

Элва снова вздохнул.

— Я тоже на это надеюсь».

Запись шестая:

«Все погибли.

Кричать мне или негодовать?

Города «Сигмы девять» больше нет. На этот раз процесс разрушения занял десять часов. Началось, как обычно, с сильнейшей бури помех, забивших трансляцию Суда над Одноглазым Джексоном. Мы все, затаив дыхание, следили за этим процессом.