Драгоценная ночь - Страница 18

Даже завернутая в полотенце, почти обнаженная, она умудрялась снисходить до него. Возможно, стоило высадить ее у замка, чтобы переночевала с королевой. По крайней мере, она не была бы здесь. Почти голой и соблазняющей. Инстинкт подсказывал ему, что от нее надо держаться подальше.

Ее голые плечи были совсем близко. Она подошла вплотную к нему. Вряд ли ему пришлось бы вытягивать руку, чтобы коснуться этих плеч. Чтобы притянуть ее к себе и дать их телам слиться.

Блэйк посмотрел ей в глаза, встретив ее откровенный, знающий вызов. Целый мир соблазна глядел ему в лицо.

– Это так. Но я упаду в своих собственных, – ответил он.

С полуулыбкой она чуть опустила веки, подобно экранной богине:

– Обещаю, я тебе не дам упасть.

После вчерашнего вечера она сменила тактику, теперь самоуверенности она предпочитала кокетство. И Блэйк решил, что эта Эва нравится ему больше. В голове своей в последние несколько лет он копался много. Прямо как сейчас. Махнуть на все эти мысли рукой и на время раствориться в Эве казалось ему интересным предложением.

Он смотрел на ее рот, на губы, готовые к поцелую. Он хотел бы облизать ее прямо здесь и сейчас. Облизать ее дивные ключицы.

Это так просто. Он облокотился плечом о дверной косяк.

– На время оставить мозги на тумбочке у кровати?

Эва, чувствуя, что он взвешивает ее предложение вместо того, чтобы сразу же отвергнуть, улыбнулась:

– Ну, не обязательно все мозги. Не забывай, что и главный половой орган называют мозгом.

Блэйк слегка фыркнул:

– Так говорят мужчины с мелкими пенисами.

Эва рассмеялась его быстрой и презрительной реплике. Внешне он оставался серьезным, но ответ мог бы сойти за шутку. Если бы он только улыбнулся своим потрясающим ртом.

Казалось, он начал поддаваться, и надежды ее не напрасны:

– Ну, это… – взгляд ее опустился к его ширинке, затем поднялся обратно, – к тебе не относится.

Стоило ей бросить эту фразу, и Блэйк вспомнил касание ее теплой руки. Как она ласкала его накануне – нежно и уверенно. И как ему это нравилось.

Он жаждал притронуться к ней. Погладить ее плечи, ее шею. Однако ее одеяние в виде полотенца напомнило ему, как она ранима. Напомнило, что она под его защитой.

Эва чувствовала, что он колеблется. Она улыбалась ему, не зная, удалось ли ей его убедить. Но подумала, что убедит, проявив осторожность. От ожидания у нее чуть не свело живот.

Она вздохнула, сделав шажок вперед:

– А девушкам с тобой нелегко, Блэйк Уокер.

Блэйк не доверял ее спокойному голосу. Ситуация становится опасной. Пора остеречься женщины-кошки.

Он мысленно шагнул назад.

– Я уверен, ты это выдержишь, – сухо ответил он.

Эва испугалась, что теряет его, но постаралась не паниковать. Она все еще могла преуспеть. Вне всяких сомнений.

– Ты же знаешь, какие мы, модели. – Она снова пожала плечами, с удовольствием отметив, что и это движение он не пропустил. – Нам всегда нужен рядом кто-то, кто говорит, какие мы красивые.

Блэйк боролся с желанием убеждать ее, нашептать ей заверения на ухо. Но вместо этого он выпрямился.

– О, ты прекрасна, Эва Келли, – сказал он. – Но мне нужно принять душ.

Холодный.

Эва подняла брови:

– Это приглашение?

Между ног у Блэйка поднималось восстание при мысли обо всем, что сейчас было возможно. Очень холодный.

– Нет, это не оно, – сказал он и повернулся, чтобы уйти.

Нет, нет, нет! Эва знала, что упустила его. Упрямец! И отказалась сдаваться.

– Блэйк.

Рука ее сзади легла ему на плечо.

Его спина напряглась. Он не хотел, чтобы она его трогала. Это будило в нем желание притронуться к ней. И не только притронуться. Он повернулся.

– Что? – нетерпеливо осведомился он. – Думаешь, пришло время предложить мне еще денег?

Эва ахнула. Он будто дал ей пощечину. Ее больно ранило, что он напоминал ей об оплате. Но больше ранило, что это звучало так дешево в его устах.

– Иди к черту! – воскликнула она. – Ты думаешь, ты такой благородный рыцарь? Веришь, что отрицание фактов – это очень благородно? Верь на здоровье, если это поможет тебе уснуть, приятель! Но мы с тобой оба прекрасно знаем, как сильно ты меня хочешь, как хотел бы поддаться искушению, и знаем, что это всего лишь вопрос времени!

Блэйка поразило сверкание ее глаз, когда вся ее кошачья злость вырвалась наружу. Она сильно разозлилась, и он осознал, что его реплика стала ударом.

– Эва, я не поддался бы искушению, даже если бы ты лежала голой на моей кровати, – ответил он, указывая ей на ложе. – И поливала бы себя пивом из бутылки.

Эва понимала, что ответов на это может быть только два. Один – это захлопнуть дверь у него перед носом. Она выбрала второй и выхватила бутылку у него из рук.

– Хочешь, поспорим?

Если у Эвы когда-то и имелись комплексы на предмет раздевания, все они исчезли, когда она пробилась в высшую лигу. Проведя более десяти лет перед объективами камер, она смотрела на свое тело так, как этого требовали заказчики. Они относились к ней как к полотну, на котором творили художники и дизайнеры.

Годы подиумов, появления на публике в одежде, оставлявшей мало пространства для воображения, научили ее, что нагота – это естественно и что стыдиться ее нечего. Поэтому лечь на спину на кровати Блэйка и откинуть полотенце было для нее пустяком.

Однако в последний момент, когда полотенце с нее уже спало, она подняла ногу, согнув ее в колене, таким образом прикрыв нижнюю часть своего тела, создав иллюзию скромности. Она не знала, почему сделала это, но ей вдруг расхотелось обнажать себя целиком.

Зная, что Блэйк следит за каждым ее движением, она приподнялась на локте и сделала долгий, большой глоток пива из его бутылки. Затем задержала ее прямо у ложбинки своей шеи.

Блэйк не мог оторвать глаз от совершенно голой Эвы. Ее груди напряглись.

Он тяжело выдохнул:

– Эва!

Она устремила на него торжествующий взгляд. А он хотел отвернуться и не видеть ее восхитительного тела, но противостоять ей уже не мог. Она одарила его обольстительной улыбкой, будто зная, что он ожидает от нее шоу. Затем медленно запрокинула бутылку.

Холодное пиво соприкоснулось с ее кожей. Он смотрел, как пиво пузырится на ее груди, распадаясь на ручейки, как ее соски отвечают на холодную жидкость, которая растеклась между ее ребер, по центру живота и доверху наполнила ее пупок. Ее нога не позволяла ему увидеть, куда стекало пиво. Но этому он был даже рад.

Эта девушка в беде. Он рыцарь. Защитник. Охранник.

Честь.

Доверие.

Она потянула к нему руку и сказала:

– Ну пожалуйста!

И в нем будто что-то сломалось. Держаться дольше он не мог.

Он встал возле кровати, не отрывая от нее глаз. Красота, полная женственных противоречий; гладкая упругость и мягкая податливость.

Взгляд его проследовал по маршруту пивного ручья – от ее шеи до переполненного напитком пупка и ниже.

И ему вдруг очень, очень захотелось его выпить!

Ее нога, свесившаяся над краем матраца, потерлась о его ногу, отправляя теплую вибрацию вверх по бедру и подстегивая его к действию. И он хотел действовать. Присоединиться к ней на кровати и слизывать липкую жидкость до тех пор, пока Эва не начнет умолять его остановиться. А потом проделать это снова.

Она лежала перед ним, взирая на него возбужденными глазами, с легкой, дерзкой улыбкой. Но под маской самоуверенной соблазнительницы он видел ранимую молодую женщину, и именно к ней ему хотелось прикоснуться.

Эва подавляла в себе растущее в ней желание. Ее соски затвердели. И ей казалось, что кожа горит. Блэйк смотрел на ее тело, как на план действий, оценивая важность стратегических объектов и принимая решение о том, что именно он будет с ними делать. Он смотрел как разведчик. Как солдат.

Может, он запечатлевал ее в памяти, прежде чем уйти, теперь, когда она на пике возбуждения? И он даже не притронется к ней. Если произойдет это, она сомневалась, что выживет.