Драгоценная ночь - Страница 14

Она слегка пожала плечами:

– Я просто не могу вообразить себя в подобной роли.

На Блэйка отрезвляюще подействовало ее движение. Он посмотрел ей в лицо, встретив ее проницательный взгляд.

«Дьявол!»

– На меня произвело впечатление, какой неприхотливой ты была сегодня. Ты не сидела на месте и не ждала, что тебя обслужат.

Он быстро взглянул на ее ноги.

– …Если не считать нынешнего наряда, выполнила мою просьбу. Я понимаю, что надеть на себя большего размера одежду нелегко, но ты не поленилась сделать это, как надо.

Она ощутила удовольствие от его похвалы. Он сам провел между ними четкую черту. Никаких личных отношений. Он всегда сдерживался. Ей так и не удалось пробиться сквозь его защиту, и это ее злило, раздражало и в то же время интриговало.

Но черта, проведенная им, исчезла. И вот теперь он ее даже хвалил. И смотрел на нее как на женщину. Она задавалась вопросом, как далеко она может зайти. Было бы забавно слегка подтолкнуть его. Проверить, на какие кнопки можно нажать. Они были взрослыми людьми, и ночь принадлежала им.

Она улыбнулась ему и провела ладонью по своей шее, после чего ее рука опустилась к груди.

– Легко носить мешковатую одежду, если под ней ты балуешь себя нижним бельем. Ничто другое не способно дать человеку так почувствовать свою сексуальность, и не важно, что на нем сверху, – сказала она.

Блэйк нахмурился. Она говорит это специально?

– Джоанна со мной согласна, – добавила Эва. – Ей тоже не хотелось, чтобы я изменилась до конца.

– Не сомневаюсь, что так и есть, – сказал он. Его сестра вечно считала своим долгом устроить его жизнь. Но разве не ясно, что Эва Келли не в его лиге? Сестре следовало помнить, что у него драмы в жизни и без того хватало. Недоставало еще дивы с подиума.

– Кстати, – продолжала Эва. – Должна отметить, что она прекрасно разбирается в нижнем белье. Хотя сейчас его на мне и нет.

Воздух между ними, казалось, наэлектризовался, и Эва почувствовала, что настало время действовать. Она знала, чего хочет, и обладала уверенностью в себе. Кто-то называл бы это смелостью. Она – решительностью.

– Я тут подумала, – начала она, глядя прямо ему в лицо, – о том, как мы будем сегодня спать.

Она остановилась. Подождала. Он не возражал и не пытался уйти.

– Не думаю, что будет справедливо, если ты опять уступишь мне кровать. Так что я подумала… может… разделим ее?

Эти слова оказали должное действие на Блэйка, и он оторвал взгляд от ее груди.

Она что, делает ему предложение?

– То есть ты ложишься головой вверх с одного края, а я головой вниз с другого, и мы крепко спим до утра?

Эва покачала головой:

– Нет.

Она и правда делала ему предложение. Эва отнюдь не была недотрогой.

Пульс Блэйка замедлился, когда кровь устремилась вниз его туловища. Может, его мозг и говорил «нет», но другие части тела не слушались.

– Я… не думаю, что это очень хорошая мысль, – ответил он.

Эва застыла. Сама она считала, что это лучшая ее мысль за длительный период времени. Но Блэйк три месяца подряд соблюдал дистанцию, и она уже знала, что он сильный, серьезный и осторожный мужчина.

– Хорошо. – Эва поставила чашку на кофейный столик и поднялась. Она прошла три шага, отделявшие ее от кресла Блэйка. – Я знаю, мы не это планировали. И знаю, что таких отношений ни у тебя, ни у меня не бывало прежде. Но я просто скажу все, как есть.

Подняв правую ногу, она переступила через него так, что его бедра очутились у нее между ног. Он поерзал в кресле, и она на мгновение закрыла глаза.

– Ты мне нравишься, Блэйк, – сказала она. – Думаю, я тебе тоже нравлюсь. У нас есть эта ночь, а может, и несколько ночей на этой лодке. Мы оба взрослые люди. Мы могли бы развлечься. В этом ведь нет ничего плохого, верно?

Верно. Блэйк знал, что она права. Он ничего не имел против удовольствия по взаимному согласию. Секс был для него чем угодно – средством общения, избавлением от стресса. Удовольствием. Наслаждением. Необходимостью. Но только не развлечением. Развлекаться ему казалось неправильным.

– Блэйк?

Он продолжал смотреть на ее поясок, и она видела, что он держится из последних сил. Она опустила руки к поясу, потянула узел чуть дрожащими пальцами, и он оказался развязан. Блэйк тяжело сглотнул. Горло пересохло. А желание открыть ее платье – увидеть больше, чем просто полоску, – пульсировало в нем, как звук тропического ливня.

Он снова посмотрел ей в лицо и хотел сказать, чтобы она отошла, но ее кошачьи глаза и приоткрытые лепестки губ заставили его онеметь.

Он сделал глубокий вдох и впился руками в подлокотники:

– Эва!

В его сиплом полурыке Эва услышала нотки дикого желания. От этого она почувствовала, что голова ее идет кругом, и втиснула свои ноги в глубь сиденья, чтобы не упасть.

– Я шокировала тебя? Прости. Наверное, я не истинная леди. Всегда была слишком откровенной.

Блэйк фыркнул, услышав, как она извиняется перед ним своим соблазнительным голосом за откровенное предложение.

– Мне плевать, истинная ты леди или нет, – проговорил он.

Он любил, когда с ним под одеялом женщина, а не какая-то чопорная леди, со страхом испортить себе прическу. Эва могла говорить в превосходном наклонении и умела смотреть высокомерно. Но ее предложение, и как она его оседлала, и уверенность, когда она развязывала пояс, – все это говорило об одном: в спальне она была отнюдь не леди.

– Ну и прекрасно, – сказала Эва, с улыбкой взирая на него сверху. Он неотрывно смотрел ей в глаза, а она ждала, когда он сделает первое движение. Точнее, второе. Но во взгляде его она все еще видела искорки сопротивления.

Неужели он… напуган? Блэйк не производил впечатления парня, которого нужно вести за ручку, но если требовалось именно это…

Эва улыбнулась, стараясь придать ему смелости.

– Знаешь, это естественно, – сказала она. – Немного… бояться меня. Такое случается. Некоторые парни сначала испуганы из-за того, кто я. Боятся сделать что-то не так. Но пойми, я обычная женщина.

Она наклонилась, зная, что платье ее раскрывается все больше, взяла его руку и положила себе на бедро.

– Женщина из плоти и крови, – продолжала она. – Не думай обо мне как о знаменитости. Я просто Эва. Женщина, как любая другая.

Блэйк не сводил глаз со своей руки на ее бедре. Она выпрямилась. Тело ее было теплым под его ладонью. Плоть настоящей женщины – то, что он обожал, и то, от чего неизменно испытывал бурное возбуждение. До того сильное, что сейчас оно едва не заставило его забыть о сказанной ею глупости. Ее завышенная самооценка, несмотря на события прошлого вечера, явно никуда не делась.

Он вовсе не был ею напуган. Но она явно лезла к нему в душу.

Он убрал руку с ее бедра, хоть и жаждал сделать нечто совсем другое. Он поднял глаза, мысленно отбрасывая от себя искушение:

– Нет, Эва.

Эва чувствовала в его тоне необузданность желания, хоть он ему и противился. В чем проблема? И вдруг другая мысль пришла ей в голову, заставив ее ощутить себя глупой и бесчувственной. Броситься ему на шею. Он инвалид войны!

– Прости меня! – прошептала она. – Твои ранения! – Она покачала головой. – Я обязана была об этом подумать. Мне не пришло в голову, что ты… не можешь! Что ты импотент! Прости, мне так жаль!

Блэйк чуть не поперхнулся, услышав это дикое предположение. В это самое мгновение он испытывал сильнейшую в своей жизни эрекцию. И никогда еще не желал продемонстрировать ее так рьяно.

– К черту! – прорычал он, забыв обо всех своих доводах, и, взяв ее за руку, потянул на себя.

Эва едва успела вздохнуть, прежде чем опустилась к нему на колени, возвышаясь над ним и прижимаясь к его бедрам своими. Ее платье раскрылось, и ее обнаженные груди задевали ворот его футболки. Опершись на Блэйка ладонями, она ощутила упругие мышцы его груди. Она не пыталась остановить его. Лишь повиновалась своим инстинктам. А ее инстинкты тянули ее к губам Блэйка. Губам, которые желали слиться с ее губами. Его пальцы окунулись в ее пышные волосы, и он тихо склонял ее голову все ниже.