Доводы рассудка - Страница 3

Небольшую часть имения, расположенную на отшибе, сэр Уолтер мог бы продать без особенного ущерба, однако даже если бы вся земля была расположена точно также, это бы ничего не изменило. Он снизошел до того, чтобы заложить имение, поскольку имел такую возможность, но он никогда бы не согласился ничего продавать. Нет, он ни за что не опозорил бы так свое имя. Киллинч-Холл должен перейти к его наследникам целиком и полностью, как он сам когда-то получил его.

Двое доверенных друзей, господин Шепперд, живший в торговом городке по соседству, и леди Рассел, были теми людьми, от которых ждали совета в сложившейся ситуации. И отец и дочь ожидали, по-видимому, что кто-нибудь из этих двоих найдет выход из затруднительного положения, и расходы сами собой сократятся, не заставляя их поступаться ни чувством вкуса, ни гордостью.

Господин Шепперд предпочел бы, конечно, недостойное решение проблемы, которое напрашивалось само собой, но, какими бы ни были его соображения относительно сэра Уолтера, он был корректным человеком и осторожным юристом, а потому вежливо уклонился от дачи каких-либо советов, и полагался только на здравомыслие леди Рассел, от которой ждал предложения тех самых радикальных мер, которых, по его мнению, в конечном итоге все равно не удастся избежать.

Леди Рассел приняла проблему чрезвычайно близко к сердцу и отнеслась к ней со всей возможной серьёзностью. Она была женщиной скорее обстоятельной, чем способной быстро принимать решения, а в данной ситуации ей особенно трудно было прийти к какому-либо выводу из-за противоречивости собственных ощущений. Леди Рассел была женщиной весьма строгих правил и очень чувствительной в вопросах чести. Но, вместе с тем, она искренне хотела помочь сэру Уолтеру и сберечь репутацию семьи, поскольку ее понятия о том, как подобает жить столь благородному семейству, были ничуть не менее аристократичны, чем у самого сэра Уолтера. Это была великодушная, отзывчивая и добрая женщина, никогда не поступавшаяся правилами, строго соблюдавшая приличия, с манерами, которые были примером безупречности воспитания. Ее суждения отличались разумностью и, в целом, рациональностью и последовательностью, но не были свободны от предрассудков в том, что касается происхождения. Она ценила титулы и положение в обществе, а потому ее мнение о тех, кто ими обладал, не всегда было достаточно объективным. Будучи вдовой простого дворянина, она отдавала должное титулу баронета. Поэтому сэр Уолтер, даже не будь он старинным знакомым, внимательным соседом, любезным землевладельцем, мужем дорогой подруги и отцом Энн и ее сестер, все равно был бы, с точки зрения леди Рассел, достоин всяческого сочувствия и понимания в столь затруднительных обстоятельствах.

Необходимо экономить – это не вызывало ни малейшего сомнения. Однако леди Рассел очень хотелось бы, чтобы сэр Уолтер и Элизабет страдали как можно меньше. Она разрабатывала планы экономии, делала расчеты, и она советовалась с Энн, чего никто в семье не делал, поскольку никто, похоже, не считал, что и для нее эта проблема не безразлична. Однако леди Рассел это сделала, и именно на советах Энн во многом основывался план экономии, представленный, в конце концов, сэру Уолтеру. Все, что внесла в план Энн, было, скорее, на стороне честности, чем чести. Она полагала, что меры должны быть решительнее, перемены глубже, что от долгов надо освобождаться как можно быстрее, и что не стоит особенно заботиться ни о чем, кроме справедливости и беспристрастности.

– Если мы сможем убедить во всем этом вашего отца, – сказала леди Рассел, прочитав предложенный Энн план, – то многое можно будет сделать. Если он согласится с этими правилами, то за 7 лет расплатится со всеми долгами. Надеюсь, нам удастся убедить вашего отца и Элизабет, что респектабельность Киллинч-Холла не пострадает, если сократить расходы, и что достоинство сэра Уолтера Эллиота в глазах разумных людей ничего не потеряет, если он будет действовать как человек с принципами. В конце концов, что такого особенного он будет делать? Только то, что уже многие делали до нас, или должны сделать. В этом не будет ничего исключительного, а ведь именно она приносит обычно больше всего страданий и хуже всего выглядит. Я очень надеюсь, что мы возьмем верх. Мы должны быть серьезны и решительны: как бы там ни было, долги надо платить. Конечно, нельзя игнорировать чувства джентльмена и главы семейства, каковым является ваш отец, но честный человек обязан оставаться честным.

Энн очень хотелось бы, чтобы ее отец следовал в дальнейшем этим принципам, а друзья помогали бы ему. Она считала абсолютно необходимым рассчитаться с кредиторами настолько быстро, насколько могла позволить самая жесткая экономия – любые другие пути казались ей недостойными. Она хотела, чтобы экономия была строго обязательной и воспринималась именно как обязанность. Энн была готова ограничить себя во всем, однако, сколь бы большие надежды не возлагала она на влияние леди Рассел, у нее было предчувствие, что убедить отца и Элизабет в необходимости решительных действий будет немногим более невозможно, чем уговорить их на полумеры. Насколько она знала этих двоих, пожертвовать одной парой лошадей для них будет ничуть не менее болезненно, чем двумя, – и так далее, по всему списку леди Рассел, который Энн считала неоправданно щадящим.

Как были бы восприняты более радикальные идеи Энн не суть важно, поскольку план леди Рассел полностью провалился, как нечто, с чем невозможно мириться и что нельзя терпеть ни при каких обстоятельствах.

– Как! Отказаться от всего, что есть хорошего в жизни! Путешествия, Лондон, слуги, стол – во всем себя ограничивать! Отказаться даже от того, что подобает каждому джентльмену! – нет, он скорее сразу уедет из Киллинч-Холла, чем будет жить здесь на таких недостойных условиях.

«Уехать из Киллинч-Холла», – за эту мысль моментально ухватился господин Шепперд, у которого был свой интерес в экономности хозяйства сэра Уолтера, и который был глубоко убежден, что без переезда этой проблемы не решить. Он заявил, что, поскольку предложение исходит от самого хозяина, то теперь и он, Шепперд, может прямо сказать, что полностью с ним согласен: нет никакой возможности изменить образ жизни в доме, где сложились определенные традиции гостеприимства, и где необходимо поддерживать веками существовавшие устои. В любом же другом месте сэр Уолтер будет решать сам за себя, и какие бы порядки он не завел в доме, все будут смотреть на него снизу вверх и руководствоваться его примером.

Сэр Уолтер уедет из Киллинч-Холла. Через несколько дней сомнений и нерешительности вопрос стоит ли ехать был решен, и был составлен первоначальный план этого предприятия.

Существовало три альтернативы: Лондон, Бат или какой-нибудь другой дом недалеко от Киллинч-Холла. Энн очень хотела, чтобы выбор пал на последний вариант: небольшой дом в деревне, где они продолжали бы наслаждаться обществом леди Рассел, были бы недалеко от Мэри и имели бы возможность изредка любоваться лугами и рощами Киллинча – такова была ее мечта. Однако как случалось и раньше, было принято решение, абсолютно противоположное ее желанию. Она недолюбливала Бат и считала, что он ей не подходит – так вот именно этот город должен был стать ее домом. Сначала сэр Уолтер больше подумывал о Лондоне, но господин Шепперд, чувствуя, что это слишком ненадежно, сумел разубедить его и заставить предпочесть Бат. Это было гораздо более подходящее место для джентльмена в затруднительном положении – там можно быть важной персоной и не нести при этом особенных расходов. Бат имел также два объективных преимущества перед Лондоном, которые были представлены со всей возможной наглядностью: он был ближе к Киллинчу – всего в 50 милях, и леди Рассел обычно проводила здесь часть зимы. В результате, к немалому удовольствию леди Рассел, которая сразу же подумала о Бате, когда возникла мысль о переезде, сэра Уолтера и Элизабет удалось склонить к мысли, что, переехав в Бат, они не уронят своего достоинства и не перестанут получать удовольствие от жизни.