Дорогие девушки - Страница 13

Родион вскинул голову и пристально посмотрел на Турецкого.

– Какая разница, сколько раз мы встречались? – сказал он довольно резко. – Иногда достаточно и одной встречи, чтобы понять, что перед тобой человек, которого ты искал всю жизнь.

– Вот как, – неопределенно проговорил Турецкий, которого почти насмешил нешуточный пафос Плотникова. От улыбки он, однако, воздержался.

– Вы, в самом деле, сделали Марине предложение? – поинтересовался Александр Борисович, закуривая.

– Да? А вас это удивляет?

– Конечно.

– Потому что мы с ней встречались всего несколько раз?

Александр Борисович выпустил облако дыма и покачал головой:

– Нет. Главным образом, потому, что вы уже женаты.

Плотников замер.

– Откуда вы знаете? – неприязненно спросил он.

– Навел справки, – спокойно ответил Турецкий. – У вас есть жена и дочь. Получается, что вы просто пудрили девушке мозги. Не понимаю, зачем вам это понадобилось.

– Вы что, никогда не были влюблены?

– Был-не был, какая разница? Вам не кажется, что делать предложение девушке, будучи женатым человеком, как-то… некрасиво?

– Мы женаты только номинально, а фактически уже давно в разводе, – горячо сказал Плотников. – Мы даже не живем вместе! Она еще полгода назад уехала к теще в Ростов.

– Правда? – Тут Турецкий усмехнулся. – А гости из провинции, о которых вы давеча говорили, это случайно не жена и теща?

В груди Родиона что-то забулькало, как в глотке у рассерженного зверя.

– Перестаньте ухмыляться, – прорычал он, глядя на Турецкого пылающими от ярости глазами. – Иначе мне придется стереть эту ухмылку с вашего лица.

– Вот уж не подумал бы, что вы такой чувствительный, – небрежно сказал Александр Борисович, тоже чувствуя, как в груди у него поднимается глухая ярость. – Интересно, а если бы Марина согласилась? Что бы вы делали дальше? Познакомили бы ее с женой и дочерью и зажили бы все вместе – одной счастливой семьей?

Плотников вскочил со скамейки. Он навис над Турецким, сжимая кулаки, и прорычал:

– А ну встань!

– Зачем? – поинтересовался Александр Борисович, с любопытством разглядывая Плотникова, как энтомолог разглядывает интересный экземпляр насекомого.

– Встань, чтобы я смог набить тебе рожу, – гневно прохрипел Родион.

– Что вам мешает набить мне рожу в сидячем положении? – насмешливо поинтересовался Турецкий.

– Я не бью сидячих.

– Правда? В таком случае, это ваша проблема. Послушайте, Плотников, хватит валять дурака. Девушка, с которой вы встречались, пропала. Вы – главный подозреваемый. Не в вашем положении изображать из себя Майка Тайсона.

Родион молчал, хрипло дыша и сжимая кулаки.

– Ну, хорошо, – кивнул Александр Борисович. – Допустим, мы набьем друг другу физиономии. И что это изменит?

– Для меня кое-что изменит, – сказал Родион и зловеще улыбнулся. – По крайней мере, я получу от этого удовольствие.

Турецкий покачал головой:

– Вряд ли. Я неплохой боец, уверяю вас. У меня была сложная жизнь, и я кое-чему научился. А к вам я пришел не драться, а выяснить истину. Истину, Плотников. А вы ведете себе как несмышленый ребенок. Если вы не хотите разговаривать, мне придется побеседовать с вашей женой и расспросить обо всем ее.

– Думаешь, я тебя к ней пущу?

– Думаю, я в любом случае найду способ с ней встретиться, – спокойно сказал Турецкий. – Потому что мне платят за мою работу, и я обязан делать ее хорошо. Так что кончайте паясничать и садитесь. Мы должны закончить разговор.

Плотников еще несколько секунд постоял, затем нехотя опустился на скамейку.

– Рад, что вы приняли правильное решение, – сказал Александр Борисович.

– Просто я решил, что набить вам рожу всегда успею, – огрызнулся Родион.

– И это правда, – кивнул Турецкий. – Итак, я хочу знать, какие у вас были планы относительно Марины? Только отвечайте честно и серьезно, без ваших пафосных выкрутасов.

– Планы были серьезные, – угрюмо ответил Плотников. – Я собирался развестись с женой и жениться на Марине.

– Вы ведь о ней почти ничего не знаете.

– Я знаю, что люблю ее. Этого достаточно.

– Что она вам о себе рассказывала?

Плотников мрачно покосился на Турецкого:

– А вам не кажется, что вы лезете не в свои…

– Не кажется, – перебил его Александр Борисович. – Пока девушка не нашлась, это мои дела. Итак, что она вам о себе рассказывала?

Плотников отвернулся, вздохнул и ответил:

– Да почти ничего. Ей казалось, что чем меньше мы друг о друге знаем, тем интереснее. Я догадывался, что она не бедствует. У нее были дорогие вещи. И в ресторане, в который я ее привел, она смотрела на еду брезгливо, как дворянка на крестьянскую еду. Поначалу меня это даже встревожило. Но потом я понял, что с Мариной все в порядке. Даже если у нее есть деньги, они абсолютно ее не испортили.

– Она не говорила вам, оттуда родом?

Плотников покачал взлохмаченной головой:

– Нет.

– А о родственниках не рассказывала?

– Не рассказывала.

– О друзьях, знакомых?

– Я же вам говорю – нет.

– О чем же вы говорили? – слегка удивленно поинтересовался Турецкий.

– О всякой всячине. Думаете, кроме родственников, людям и поговорить не о чем.

– Но должна же она была хоть что-то о себе рассказать! – гнул свою линию Турецкий.

– Да ничего она не рассказывала! – снова вспылил Плотников. – Мы просто болтали. Шутили, смешили друг друга, гуляли. Я рассказывал ей про Москву. А она… – В кармане у Плотникова зазвонил телефон. – Извините…

Он достал трубку, клацнул по кнопке и приложил к уху.

– Алло… Да-да, заказывал… Да, рамы. Пришлите по тому же адресу, что и раньше… – Плотников покосился на Турецкого и сказал: – Ну, примерно через час… Хорошо. Спасибо!

Он отключил связь и убрал телефон в карман.

– Что, решили поменять рамы на окнах? – поинтересовался Александр Борисович.

– Да, пора бы уже, – неохотно ответил Плотников.

– Я бы мог посоветовать хорошую фирму, но вижу, вы уже обо всем договорились.

Плотников ничего на это не ответил.

– Вернемся к нашему разговору, – сказал Александр Борисович. – Итак, вы рассказывали Марине про Москву? Выходит, она плохо знала столицу?

– Нет, не то. Насколько я понял, она передвигалась по Москве только в автомобиле, – объяснил Плотников. – А я научил ее ходить по городу пешком. Шляться по бульварам и площадям, глазеть на прохожих, есть мороженое в парках.

– И это все? – снова спросил Александр Борисович. – Это все, что вы делали?

– Почти.

– Но, кроме прогулок, у вас был еще и секс, – сказал Турецкий.

Плотников снова вскочил со скамейки.

– Знаете что… – глухо проговорил он. – Скажите спасибо, что вы сыщик, и что ищите Марину. Если бы я не думал, что вы можете принести ей пользу, я бы выбил вам мозги.

«Похоже, я его по-настоящему достал, – удовлетворенно подумал Турецкий. – Надавить бы на него еще посильнее, да видно уже не получится. А жаль – раскололся бы, как гнилой орешек».

– Спасибо, что были терпеливы, – сказал Турецкий, на этот раз без тени насмешки. – Вы правы, если Марина попала в беду, я могу быть ей полезен. Надеюсь, что с ней все в порядке. Но я хочу, чтобы вы помнили: если вдруг милиции случится найти труп Марины, вы будете первым, к кому они заявятся. И разговаривать они с вами будут не так, как я.

Говоря это, Турецкий внимательно разглядывал лицо Плотникова. Когда он произнес слова «труп Марины», лицо Родиона исказилось, словно его стянула болезненная судорога, а веки дрогнули.

«Похоже, он все-таки ни при чем», – подумал Александр Борисович.

Он тоже поднялся со скамейки.

– Но я надеюсь, что с Мариной все в порядке, – повторил Турецкий и протянул Плотникову руку. – Всего доброго.

Плотников посмотрел на протянутую руку, помедлил несколько секунд, потом хоть и нехотя, но пожал ее.

– Если что-нибудь узнаете, позвоните мне, хорошо?

– Хорошо, – кивнул Турецкий.