Дороги снов (СИ) - Страница 4

– А кто тебе даст? – я понял, что держаться нужно до конца. Вожак ставил меня в положение, когда отступление подобно полной потере лица.

– Не дашь? Ты чё такой дерзкий? – картинно удивился заводила.

Ударить его? Но в драку полезут и остальные... Бить всех? Но здесь есть маленькие мальчишки, их бить как-то не с руки. А если они меня? Их же шестеро... с главарем – семеро. Я лихорадочно вспоминал хитрые приемчики, которые осваивал на утренних тренировках... и не мог вспомнить ни одного. Последние упражнения для медитации – стояние на одной ноге – не подходили... Любимый комплекс «Журавль на взлете»... тоже был не очень применим. Жаль, не взял с собой веер, им можно было бы насмешить банду до колик.

– Кто за тебя подпишется? – прищурился вожак.

– Никто не подпишется. Зачем за меня подписываться? – елки-палки, я забыл, чем нужно бить сначала: рукой или ногой?

– Ладно, глиста, гони двадцать медяшек и вали отсюда, пока цел, – его светлые глаза казались оловянными пуговицами. Именно это пугало больше всего.

– У меня нет медяшек, – честно ответил я. И вправду, в кошеле у пояса завалялась лишь несколько золотых.

– Ну, завтра принесешь, – великодушно велел заводила. – Должен будешь. Только уже не двадцать, а сорок.

– За что? – меня явно собирались обложить данью. Может, отдать золотой? Ну да! С такими деньгами меня отсюда вообще не выпустят.

– За завтра и за сегодня! – торжественно объявил вожак и попытался толкнуть в грудь. – И за всю твою дешевую жизнь, мокрица!

Воздух за спиной колыхнулся. Рефлекторно отшагнул в сторону, чтобы видеть источник движения. Там, где я стоял раньше, скорчился на четвереньках самый младший из стаи – запнувшись о него очень сложно было бы удержаться на ногах, а упавшего бить проще. Хорошо, что почуял неладное, но вот вожаку не так повезло: увлеченный инерцией толчка, он резко провалился вперед и вместо меня наткнулся на присевшего подельника. Падая в пыль, он выдал красноречивую тираду, полную угроз. Я понял – бить начнут сейчас и огляделся.

Узкая улица почти не предоставляла пространства для маневра, придется прорываться через нападающих. В первую очередь выключать нужно вожака... Пока мои мысли метались в голове как блохи, красный и встрепанный заводила успел восстать из праха разбитой дороги и перешел к боевым действиям. Я успел уйти с линии атаки, пропустив пролетевшую мимо виска тяжелую палку. «Не думай, делай!» – как же ты прав, Учитель Доо! Палка снова угрожающе близко просвистела над головой. Я чуть присел и рефлекторно сбил траекторию руки противника, уходящую на новый удар, одновременно впечатавшись «пяткой» ладони в основание его носа. Что-то хрустнуло. Кровь хлынула изо рта нападавшего. Драку затягивать ни в коем случае нельзя, иначе разъяренный вожак придет в себя и мало мне не покажется – палка выглядела в его руках привычным инструментом. Нужно немедленно уходить, пока путь свободен! С дикими криками на меня налетели остальные. Удачно выбив ребром стопы колени первых подбежавших, я внес смятение в ряды врагов и мимо воющих подростков помчался в сторону дома, безошибочно находя дорогу в лабиринте улиц.

Остановила мой бег вывеска «БакОлейная лавка». От впрыснутого в кровь адреналина слегка потряхивало. Понимание того, что смог успешно избежать жестокого избиения, а то и гибели, наполняло восторгом. Удивительно, но тело жило своей жизнью: оно знало, что нужно делать, тогда как разум просто не успевал осмысливать стремительно меняющиеся обстоятельства и вовремя реагировать на действия вымогателей... Я еще раз прокрутил в голове произошедшее и остался очень доволен собой. Я победил! В первой в своей жизни настоящей драке!

За обедом несколько раз порывался рассказать Учителю Доо о своем триумфе, но не придумал, с чего начать. К тому же он мог решить, что я хвастаюсь... хотя да, похвастаться хотелось. Стер удовлетворенную ухмылку с лица, смахнул в тазик объедки с тарелок и направился во двор к чану для пищевых отходов, издающему кислый запах вчерашней еды. Пора его вынести к общественной помойке, раз в неделю очищаемой специальными мусорщиками. Интересно, куда они увозят эти «сокровища» со всего квартала?

Негромко звякнул гонг на воротах центрального двора. Я поспешил снять засов, сгорая от любопытства. Створки распахнулись как бы сами собой. На пороге стоял незнакомый мужчина.

– Мне нужен хозяин дома, – голос сочился уверенностью в том, что пожелание будет исполнено немедленно.

– Я хозяин, – чтобы взглянуть ему в глаза, пришлось чуть запрокинуть голову.

Ответный взгляд был холоден, непроницаем и внушал опасения.

– Значит, мне нужен ты, – если посетитель был удивлен моему статусу, то виду не подал. – И тот, кто за тебя отвечает.

– Я сам отвечаю за себя. Но могу проводить тебя к своему учителю, – почему-то совершенно не хотелось использовать при общении с этим визитером традиционные формулы вежливости.

– Проводи, – согласился он, но у меня осталось стойкое ощущение, что это была не просьба. Это был приказ.

Учитель Доо, будто почуяв неладное, вышел из кухни с чашкой чая в руке и облокотился на перила галереи в обманчиво расслабленной позе. Посетитель замер посреди двора, вдруг заполнившегося тишиной. Перестали шелестеть деревья в саду и птицы замолкли... Я внимательно разглядывал незнакомца и чем дальше, тем больше понимал, что впустил в свой дом совсем не комнатную собачку. С Учителем Доо роднил его и тяжелый взгляд, и застывшие в напряжении широкие плечи, прикрытые лишь короткой кожаной безрукавкой. На правой руке красовалась татуировка в виде Тёу Жюна с ножом в зубах – мифического ныряльщика за жемчугом и непревзойденного бойца, сильного духом. Я читал о нем в книжках. Распахнутый ворот обнажал мускулистую грудь с изображением демона, держащего в лапах три звезды. Я вспомнил примицерия Иниго и усмехнулся, но тут же затянувшееся молчание нарушил визитер:

– Мир вашему дому, – он чуть поклонился. – Я приветствую Вас.

– Приветствую и я, – небрежно кивнул Учитель Доо, поставив чашку на перила. – Что привело в наш скромный дом столь уважаемого мато-якки?

Мато-якки? Кто это? Я не знал, но выяснять сейчас значение термина было бы верхом глупости.

– Небольшая оплошность, которую совершил Ваш ученик, – мужчина обвел двор оценивающим взглядом, словно проверяя верность утверждения о скромности нашего жилища.

– И каков конкретный размер небольшой оплошности, совершенной моим учеником? – казалось, даже воздух вокруг Учителя Доо ощутимо похолодел.

Это почувствовал и посетитель, но нажал сильнее:

– Нарушение границ нашей территории и причинение вреда моему ученику, – он был абсолютно уверен в своей правоте.

– Где и как ему это удалось? – зрачки Учителя Доо сузились.

– Северо-восток квартала Ворон входит в зону нашей ответственности. Там запрещено бродить посторонним. Вашего ученика неоднократно видели в тех местах.

– Я разрешил ему, – улыбка Учителя Доо напомнила дружелюбный оскал тигра.

Пальцы визитера, покрытые татуированными перстнями, чуть вздрогнули, словно он усилием воли удержал их от хвата за нож, рукоять которого выглядывала из-за алого кушака, обшитого бахромой.

– Вы имеете право давать такие разрешения? – впервые незнакомец изволил изобразить эмоцию на грубо вылепленном лице.

– Только я вправе что-то разрешать или запрещать своему ученику. И только я вправе решать вопросы о его наказании или поощрении, – Учитель Доо чуть пожал плечами.

– Правила нашей территории...

– Права, касающиеся моего ученика, распространяются на любую территорию, – прервал его Учитель, нарушая ранее принятую неспешную церемонность беседы.

Он вынул из широкого рукава домашней куртки небольшую пластину уже изрядно позеленевшей бронзы с пропущенной сквозь нее такой же старой потертой цепочкой и протянул визитеру. Как он хранит в рукавах все эти вещи?

Мато-якки невольно пришлось сделать несколько встречных шагов, чтобы ознакомиться с предъявленным. Небрежно взяв в руки пластину, он вгляделся в нее... и, изменившись в лице, почтительно прижал ко лбу, низко склоняясь: