Дороги и тропы - Страница 58

Путь к заповеднику мне знаком. Тихо вздрагивает вагон. Сейчас он совсем пустой. Только пожилая проводница выбегает помахать фонарем одиноким соснам на полустанках. Я начинаю дремать, но вспоминаю о телеграмме, и сон проходит. Что же могло случиться?..

Первый раз об этом звере я узнал год назад. Лесник Александр Александрович Анохин сказал:

— А у нас новый житель, слыхали?.. Вот угадайте по следу.

Острые копыта оставили в снегу глубокие вмятины. На задней ноге копыто было повреждено.

— Олень?

— Не угадали. Я тоже маху давал. Третьего дня наблюдал за оленями, дай, мол, выясню, что за урод. Иду без ружья. В осиннике след потерялся под кучей хвороста. Что за притча? Стегнул палкой по дереву. Из-под хвороста выскочил зверь. Шерсть взъерошена, два желтых клыка... Кабан!.. Опомнился уже на березе. Сижу на суку без шапки, без валенка. Но кабан тоже немало перепугался. Нырнул в осинник, только его и видел...

«Квартира» кабана оказалась уютной. Куча ветвей, снежное одеяло и подстилка из хвои надежно сохраняли тепло. Но в логово пришелец больше не возвращался. В том, что это пришелец, в заповеднике не сомневались. Только откуда пожаловал? Какая судьба-неволя занесла секача в воронежские леса? Никогда раньше, исключая, может быть, древние времена, кабанов тут не знали.

Наблюдая следы, мы с лесником стали звать кабана Ломаное Копыто. Следы были повсюду. Видно было: кабан голодал. Снег в дубравах и под дикими яблонями был тщательно перепахан. Желуди и мелкие яблоки — единственная пища, которую мог отыскать зверь в снежном лесу. Однажды мы нашли отпечатки его копыт возле туши павшего оленя. Ломаное Копыто пировал тут вместе с воронами и сороками.

К середине зимы выяснилось: у старого секача есть в лесу родственники. На другом конце лесного массива жило небольшое стадо диких свиней. В заповедник кабан наверняка пришел вместе со стадом и, возможно, был вожаком. По наблюдению егеря, в стаде не было секача, равного Ломаному Копыту по росту и силе. Но что-то поссорило его со стадом. А может быть, так и полагалось жить старому кабану: стадо само по себе, а он должен ходить отдельно.

Блуждая в поисках корма, кабан однажды нашел гнездовые посадки дуба. Это было кладом для зверя. Он без ошибки находил и перепахивал гнезда. В заповеднике встревожились: шла прахом большая работа. Обложили участок валежником, но секач легко раскидал загородку. Устроить охоту на кабана? Жалко редкого зверя. Александр Александрович решил испробовать еще одно средство. Лунной ночью с ружьем забрался на старый вяз. Как всегда, секач подошел очень тихо, и только чавканье его выдало. Две порции мелкой дроби, болезненной, но неопасной, отучили зверя от «квадратно-гнездовых» желудей...

Летом лес плохо хранит следы. Мы потеряли кабана надолго. Но в сентябре он снова напомнил о себе, и самым неожиданным образом. В соседнем селе Песковатке пропало сразу восемь свиней. Был большой урожай желудей. В дубраве свиньи паслись без присмотра и однажды вечером не вернулись. Приехал милиционер с собакой, но непривычные лесные запахи сбили овчарку с толку. Вора не сумели найти.

Ударили первые морозы. Я приехал в заповедник полюбоваться листопадом.

— Новость слыхал? — прямо с порога спросил егерь. — Наш любимец-то! Ведь это он стадо увел!

Трудно сказать, как проходило знакомство цивилизованных красавиц с лесным дикарем. Но, видно, угадали хавроньи в клыкастом женихе своего близкого родича. А у Ломаного Копыта, наверно, вновь заиграла кровь вожака. Три недели водил он беглое стадо по лесу. Но с морозами изнеженные подруги затосковали по хлеву.

Однажды вечером жена егеря вбежала в избу.

— Скорее гляди, Александрыч, свиньи! И твой клыкастый!..

Егерь выскочил на крыльцо. Блудные сестры одна за другой подлезали под прясло. «Клыкастый» стоял поодаль. Расставаться со стадом ему не хотелось. Он шагнул было к изгороди, но, увидев людей, попятился. Потом сделал молодецкий прыжок, и только листья под копытами зашуршали!

На другой день в ту же пору кабан снова пришел к загородке, Постоял и тихо исчез.

Блудницы тоже, видно, помнили лесное житье-бытье. Едва-едва удалось соскрести с них грязь и комья репейников, как они снова исчезли. Теперь в селе уже знали, где надо искать свиней.

С ружьями в лес пошли четверо колхозных парней. Бродили целый день, но вернулись ни с чем. Боясь, как бы с перепугу или по глупости не ухлопали зверя, егерь сам пошел на облаву.

Искали долго. Прочесали камышовую пойму, прошли дубняки и ольшаники. Нет! Только на третий день в дальнем квартале собака напала на след беглянок. Все стадо облюбовало для жизни болотце с копнами сена на берегу. Из стога выскочил старый кабан, и стало ясно, что еся компания отдыхает после пастьбы тут, в сене.

Я много слыхал о кабанах от охотников. Встречаться с этим храбрым и хорошо вооруженным зверем всегда опасно. Но этот кабан не бросился на обидчиков. На минуту он задержался у стога, ожидая, когда вылезут из сена неповоротливые подруги. Но те не спешили. Убедившись в предательстве, старый секач бесшумно скрылся в ольховнике. Беглецы возвращались домой, равнодушно подбирая у дороги редкие желуди и грибы.

Выпал снег. Залютовали морозы. Земля потонула в белой пелене метелей. С каждым днем снегу становилось все больше. Из заповедника приходили слухи о бедствии оленей. Не в силах добраться до корма, они гибли десятками. Я рвался в лес, но срочные дела не пускали из города. И вот телеграмма...

На кордоне горел огонь. Егерь выбежал из калитки:

— Может, не стоило беспокоить. Но из-за вашего интересу... Вот поглядите...

Красноватый луч фонаря осветил лежавшего зверя.

— Красавец! До вашего прихода не снимал шкуру. Хлопот много мне доставлял, а все-таки жаль...

Я смерил клыки. Осмотрел ноги. Это был наш герой.

...Разыгралась лесная драма. Утром на кордон с дальнего разъезда позвонил стрелочник.

— Александрыч, у нас оказия. Медведь убился. Цирк, должно быть, везли... Приезжай...

Егерь сразу смекнул, что за медведя в потемках приняли кого-то другого. Схватил ружье — и к разъезду.

Кабан был еще живой, но лежал неподвижно. Передние ноги сломаны, на боку ссадина. Скрепя сердце егерь прекратил муки.

Опытный следопыт, Александр Александрович без труда прочитал все, что случилось ночью.

Голод выгнал кабана из дальних кварталов. Километрах в трех от разъезда он вышел на линию. По этой ветке к сахарному заводу возили свеклу. И кабан сразу же обнаружил упавшие на полотно корни. Такой сытной еды у него давно не было. Но тут на линии кабан вдруг увидел: из темноты на него мчится большой зверь с огненными глазами. Кабан потоптался на месте, повернул было к противнику испытанные в схватках клыки, но чутье подсказало: лучше бежать. Секач повернулся и затрусил между рельсами. Оглянулся: противник мчался по следу. Кабан побежал что есть мочи... Два километра тянулось состязание зверя и паровоза. Не хватило кабаньей хитрости свернуть в сторону. Под ногами он почувствовал твердую, удобную для бега дорогу. Казалось ему: сверни — и по глубокому снегу сразу настигнет...

Но на этом история кабана не кончается. В конце января в Песковатском колхозе случилось чудо. У двух свиней родились полосатые поросята. Думали-гадали, отчего такая удивительная прибыль? Потом вспомнили: да ведь это никак лесное наследство! Пятерых поросяток взяли под особую опеку, да, видно, перестарались. Объевшись, полосатые братья один за другим передохли.

Но в лесу кабаний род не исчез. Пережив суровую зиму, кабаны окрепли. Теперь в воронежских лесах, кроме бобров, лосей и оленей, большим числом живут кабаны.

В снежном лесу тихо позванивал колокольчик. Откуда в лесу колокольчик?.. Мы постояли на тропке. Из ельника в прибрежные ивняки вышел лось. И загадка необычной для зимы музыки разрешилась — на шее лося висел большой школьный звонок. Не обратив внимания на людей, лось подошел к пригнутой снегом черемухе и, мотая головой снизу вверх, стал обдирать кору. Перезвон, сопровождавший все движения лося, видимо, был привычным и нисколько зверя не беспокоил.