Дороги и тропы - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Что еще успеваешь увидеть за два-три дня пребывания в Самарканде? Конечно, тебе обязательно покажут величественный и строгий «город мертвых» — Шах-и-Зинда. Длинная цепь мавзолеев с куполами, покрытыми все той же глазурью, и с куполами необлицованными, похожими на бритые головы. Причудливые орнаменты, стрельчатые арки. Звуки шагов стихают под сводами усыпальниц. Все это строилось с мыслью о боге и жизни по ту сторону смерти. Но есть в Самарканде памятник тех же времен, имеющий едва ли меньшую цену, чем все купола «мертвого города». Улуг-бек, любимый внук Тамерлана, усомнился в существовании бога. Своим подданным он прямо не говорил об этом. Но обсерватория, построенная на окрестных холмах, и образ мыслей правителя Самарканда заставили фанатиков мусульман поднять руку с мечом на своего повелителя. Через пять столетий дошли к нам подробности этой драмы... Глубоко уходящая в землю каменная дуга — остаток древнего инструмента обсерватории. Цифры на камне. Закрыв глаза, можно представить тут, в подземелье, бородатого Улугбека, не спавшего ночей в поисках истины.

Древние постройки в Самарканде — как острова. Поднимись чуть повыше над любой улицей и увидишь синие купола, плывущие в синей городской дымке. К этим «островам» и спешат приезжие в первую очередь. Островом можно назвать и недавно построенный национальный театр оперы и балета. Постройка из стекла и бетона хорошо выглядит в окружении древностей.

Но Самарканд не одни только древности. Есть тут, конечно, свои «Черемушки». Туриста они мало чем привлекают — дома-коробки он видел и в своем городе. Но горожанина, живущего в древнем неудобном домишке, непрерывное разрастание «Черемушек» радует.

Самарканд имеет университет, еще три вуза и почти два десятка техникумов. В городе полсотни заводов и фабрик. Но странное дело: Самарканд не пахнет заводским дымом. Мне запомнился запах теплых лепешек, жареного мяса, запах тлеющих листьев в кострах. Заблудившись в городе вечером, не испытываешь досады, а даже и рад побродить по кривым улицам. В городе ходят троллейбусы и однопутный трамвай. Едешь — обгоняешь толпу студентов, арбу с колесами в рост человека, небольшое стадо овец, которым суждено в этот день стать шашлыком. Обгоняет трамвай узбека, несущего двух петухов за лапы вниз головой. Воскресный день, все дороги из кишлаков ведут сегодня на базар в Самарканде. А названия кишлаков! Фариж, Дамаск, Каир, Багдад. Это со времен честолюбивого Тамерлана...

Путешествие со стариком провожатым мы закончили на базаре. В конце дня я спросил:

— Чем же больше всего славится Самарканд?

Старик подумал.

— Лепешками.

Я улыбнулся, принимая это за шутку и за намек: достойно закончить «трудовой день». Но старик не шутил. Я услышал поэтичный рассказ о лепешках. В рассказе была легенда о Тамерлане, возившем в походы самаркандского пекаря, смешной эпизод об английской туристке, купившей в подарок друзьям два десятка лепешек. Рассказал старик о милиции, ведущей на базаре охоту за частниками, которые на радость приезжим не теряют секрета выпечки славного хлеба...

И вот мы сидим со стариком на базаре около вороха дынь. Ломаем лепешку, едим ее с заветренным, почти вяленым виноградом. Припоминаю: ел ли когда-нибудь более вкусный хлеб? Пожалуй, только в войну, когда вкусным был любой кусок хлеба.

На прощанье мы покупаем лепешку, разрисованную румяными витиеватыми русскими и узбекскими буквами: «Привет из Самарканда! »

...Катит по городу однопутный трамвай. Последний час в Самарканде. Идут, обнявшись, студенты по улице. Дымятся в кучах старые листья. Наверно, и тысячу лет назад вот так же сжигали осенью старые листья и по городу плыл запах — дразнящий, будоражащий память.

ТРАКАИ

Если человек попадает в Литву, если он любознателен, дорога его обязательно приведет сюда, в Тракай. Это в часе езды от Вильнюса.

Дороги в Литве живописны. Они бегут по бугристой земле, среди полей, рощиц, мимо больших и малых озер. Но, кроме живописной природы, тут много старинных примет и построек. Тракай среди них занимает особое место.

Тракай я увидел сверху и, пока подлетали, не мог оторвать взгляда от бирюзовой воды, от легких, как зеленые облака, островов и от замка из красного кирпича и белого камня...

Длинный мост соединяет замок с «материком». Когда-то, очень давно, вода подступала к самым стенам крепости. Рвы заполнялись водой. С заходом солнца или на виду неприятеля поднимались мосты у ворот, и замок делался крепостью. Записи старых хроник, каменные ядра и стрелы, которые и поныне можно найти на острове, расскажут о том, что не один раз замок окружали войска крестоносцев. Завоеватели топтали, жгли земли вокруг, а замок стоял. Из бойниц летели ядра и стрелы, лилась смола. Об этот орешек зубов сломано много. И все-таки был год, когда замок не устоял. Можно представить многонедельную осаду крепости. Дым стлался над озером. И в какой-то день сквозь дымы, наверное, на лодках устремились к стенам крестоносцы. Замок был сожжен и разрушен.

Но снова, еще более неприступной, поднялась, отстроилась крепость на острове. Тут, в Тракае, была древняя столица Литвы, в замке была резиденция великих литовских князей. А потом столицей стал Вильнюс. Опустевшая крепость стала тюрьмой, позже только летучие мыши жили на тесных винтовых лестницах, в гулких залах, под карнизами и в бойницах. Конечно, время не пощадило постройки. Пятьсот лет! От башен остались развалины, стены и замок выглядели печальной грудой камней. Но слишком много для литовцев связано с этим местом на озере Гальве. Потомки Кестутиса и Витаутаса, потомки мастеров, возводивших древнюю крепость, решили возродить замок. Несколько лет труда — напряженного труда историков, мастеров-реставраторов, каменщиков, плотников, — и вот уже далеко за пределами литовской земли знают место: Тракай. И каждое лето теперь начинаете штурм возрожденной крепости. Но, странное дело, никто в замке не запирает ворот, не поднимает мостов. Заходи! Двести тысяч туристов в год. Когда реставрацию начинали, были упреки: дорого. Но вот на глазах туристские гривенники окупают затраты. Это дает возможность закончить начатое дело.

Однако уже и сегодня памятник литовской древности прекрасен. Летишь самолетом: пологие холмы, полосы желтых хлебов на холмах, острова леса, озера между холмами. И вдруг — цепь озер и кудрявые острова. Чуть ли не два десятка маленьких островов. И на одном из них — красно-белая крепость. Редчайшее сочетание древности и красоты природы!

Для литовца Тракай священен. А для всех нас вместе это уголок неповторимой красоты на земле, свидетельство прошлого и хороший урок, как надо беречь и красоту, и память о днях минувших.

МЦХЕТА

Мцхета. Это название, возможно, не всем известно. Но место, где сходятся две кавказских реки, воображение рисовало каждому, кто прочитал Лермонтова.

...Там, где сливался, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;
Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым...

Вот они — Кура и Арагви. И монастырь по-прежнему на своем месте. Лермонтов, стоявший тут более века назад, для постройки, будь она живым существом, показался бы и сейчас путником совсем недавним — постройке тысяча четыреста лет. Если глянуть снизу, с реки, постройка венчает высокую гору и кажется продолжением ее — строгая, величественная и неприступная. Одних она заставляла творить молитву, другие, увидав ее, начинали поэму. В разное время тут побывали Дюма, Горький, Чайковский, Алексей Толстой...

Самое лучшее время постоять за оградой — вечер, когда волна туристов отхлынула и на горе остаются сторож и старая черная лошадь. Сторож тихо покашливает, лошадь гремит металлической цепью. Останки монастыря становятся черными на красном закатном небе. В такую минуту особенно чувствуешь возраст камней.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com