Дорогами тысячелетий (сборник) - Страница 39

По совету рыбы Ману строит корабль. Когда разразилось наводнение, Ману взошел на корабль, привязал веревку, к рогу рыбы, и она привела корабль к северной горе (в Гималаях). Затем Ману спустился вниз вслед за уходящей водой, и, таким образом, только один остался жив. Это самая простейшая легенда Сатапата Брахмана.

В описании, данном в «Махабхарате», рыба вышла из глубин океана и попросила о том же. Ману обращался с ней как с родственницей, растил ее в кувшине, потом в большом пруду, затем отнес рыбу по ее просьбе в Ганг. Рыба предсказала, что скоро все, что живет и движется, исчезнет с лица земли, и посоветовала построить корабль и взять на него все семена, о которых говорили брахманы. Ману плыл на корабле и, увидев огромный, как гора, рог рыбы, привязал к нему веревкой корабль. Рыба быстро привела его к вершине Гималаев, которая называется теперь Набандана («Привязанный корабль»). Рыба оказалась воплощением Проджапати Брахмы, явившейся в образе рыбы. Она внушила ему создать заново все живое: богов и людей — все, что может двигаться.

В более поздних изложениях Ману вводится в повествование как сын солнца, отрекшийся от престола в пользу сына, чтобы полностью посвятить себя божественным деяниям. Рыба попадает к нему в руки во время обряда. Далее следует примерно то же.

Согласно верованиям брахманов, так произошла смена этапов развития человечества. И здесь история смыкается с мифологией.

Существует несколько гипотез, пытающихся объяснить происхождение сказочного образа Змея Горыныча. Например, по мнению акамедика Б. А. Рыбакова, это не что иное, как претерпевшее значительные трансформации воспоминание о мамонтах. Другие авторы связывают легенды об огнедышащем змее с попытками древних понять сущность полярного сияния или проводят аналогию между Змеем Горынычем и смерчем. Этот ряд можно было бы и продолжить: почему бы не считать прообразом Змея Горыныча, скажем, шаровую молнию («огненный шар»), извержение вулкана («огненная река»), динозавров (страшная гора с «хоботом»), не говоря уже о космических пришельцах (похищение людей)?

Но высказывалось и иное предположение, согласно которому образ Змея Горыныча мог отражать тему борьбы славян с их лютыми врагами — степными кочевниками в конце I — начале II тысячелетия нашей эры. Правда, сколько-нибудь конкретной разработки это предположение не получило. Однако нам кажется, что оно имеет серьезные основания. Более того, его можно в значительной мере конкретизировать — для этого достаточно сопоставить некоторые исторические факты с определенными чертами фольклорного образа Змея Горыныча.

Сначала напомним некоторые сведения из истории.

Расхожие представления о татаро-монгольском нашествии на Русь, основанные на школьном курсе истории и популярных кинофильмах, рисуют воображению дикие полчища кочевников, заполонившие степь. Главными причинами военных успехов этой неорганизованной орды мы привыкли считать внезапность нападения, подавляющее численное превосходство завоевателей, их варварскую жестокость.

Между тем серьезные исследователи единодушно утверждают, что войско Чингисхана и Батыя в ту историческую эпоху было одной из лучших, если не лучшей в мире армией.

Ее высокие боевые качества во многом объясняются заимствованием и усвоением чужого военного опыта. Это относится и к вооружению татаро-монголов. В частности, не подлежит сомнению, что они располагали артиллерийским оружием, в основном китайского производства. Это была еще не ствольная артиллерия в нынешнем понимании, а различные типы метательных установок, использовавшие «огневые снаряды», основным компонентом которых был пороховой заряд.

О том, что порох — китайское изобретение, знают все. Но вместе с тем бытует мнение, будто его первоначальным назначением было устройство фейерверков, и только значительно позднее его начали применять в военном деле. Однако огневые средства издавна занимали важное место в военном искусстве китайцев. Специфике их использования в нападении и обороне посвящались целые разделы китайских военных учебников, новые модели порохового оружия проходили специальные полигонные испытания (первое упоминание о таком испытании относится к 969 году). Источники того времени описывают множество случаев применения огневых снарядов и ракет в войнах китайских правителей между собой и с соседями, причем счет использованных снарядов велся на сотни тысяч и миллионы. Ничего подобного Европа тогда не знала и не имела.

Уже в то время китайцы располагали достаточно разнообразным арсеналом порохового оружия. Например, зажигательные снаряды — «огненные ястребы» — представляли собой деревянные сосуды с порохом или глиняные горшки, наполненные расплавленным легкоплавким металлом. Против живой силы противника использовались осколочные снаряды, начиненные порохом и разбрасывавшие при взрыве железные колючки, осколки железной или фарфоровой оболочки. Взрыв такого снаряда мог быть слышен на расстоянии до 100 ли (около 50 километров), а осколки пробивали латы.

Существовало у китайцев и, так сказать, химическое оружие: «дымовые шары», испускавшие разноцветный дым, иногда с добавками удушающих веществ; «шары ядовитого дыма», заполненные порохом с примесью сильнодействующих растительных ядов (аконита, белены и пр.); снаряды, начинявшиеся негашеной известью и особым образом приготовленными фекалиями.

Упоминаются в источниках и реактивные снаряды. Например, «огневые стрелы» метали из лука или арбалета, поджигая перед этим пороховой заряд, благодаря чему стрела получала дополнительный реактивный импульс. Существовали и настоящие ракеты — полые бамбуковые трубки, начиненные порохом.

Благодаря военно-экономическому шпионажу и использованию знаний и опыта попавших в плен китайских специалистов новое оружие недолго оставалось исключительным достоянием китайской армии. Известно, что уже в конце XI века оно появилось у северных соседей Китая — в киданьской империи Ляо, а в XII веке им располагали разгромившие киданей чжурчжэни.

Активно осваивали огневое оружие и монгольские завоеватели, вторгшиеся в Северный Китай в начале XIII века. Армия Чингисхана успешно применяла гранд-ты с нефтью и «огневые стрелы» с зажигательным фитилем — так, в 1206 году монголами был сожжен флот одного из китайских полководцев. В 1225 году, осаждая Хорезм, монголы обстреливали город ракетами и пороховыми разрывными снарядами. В 1232 году, при осаде столицы чжурчжэней Кайфэна, монгольские артиллеристы уничтожили зажигательными снарядами защитные средства осажденных.

Таким образом, монгольская армия располагала различными типами огневого оружия еще до вторжения нa Русь. Было бы странно, если бы войска, отправленные Чингисханом на завоевание Европы, не были снабжены столь эффективным средством ведения войны.

А теперь вернемся к Змею Горынычу и сопоставим некоторые характерные признаки этого былинного и сказочного персонажа с изложенными выше сведениями о китайской артиллерии.

1. Змей Горыныч неизменно предстает как носитель опаляющего огня («из ноздрей пламя пышет») и дыма («из ушей дым валит»). — Китайские огневые снаряды представляли собой прежде всего гранаты «фонтанирующего действия»: в полете или после попадания в цель их подожженное перед запуском содержимое сгорало, выбрасывая через оставленное отверстие огонь и Дым.

2. Змей Горыныч многоголов. — Китайские огневые снаряды имели форму шара или бочонка и действительно могли напоминать головы какого-то чудовища. К тому же, зная пристрастие китайцев к украшению предметов материальной культуры, можно предположить, что некоторые снаряды раскрашивались под головы драконов и могли восприниматься защитниками крепостей как кем-то отрубленные.

3. Змей Горыныч имеет «хобота», которыми может задушить или ушибить. — Согласно словарю Даля, древнерусское «хобот» означало «хвост», а также «изгиб» и «дуга». Вполне возможно, что этим словом первоначально описывались шлейфы дыма, тянувшиеся за снарядами и ракетами. Такой дым мог и задушить или «ушибить», поскольку, как говорилось выше, некоторые типы снарядов на это и были рассчитаны.