Дорогами судьбы (СИ) - Страница 24

— Что это? — удивился герцог.

Принц, судя по виду и запаху, прихлебывал обычную смесь трав, помогающую от головной боли и спазмов желудка.

— Леди сказала, что вам сегодня нужно пить это, иначе на устранение последствий уйдет несколько дней.

Герцог принюхался и сделал осторожный глоток. Пахло вкусно, какими-то ягодами и травами и чуть-чуть медом. На вкус напиток очень напоминал ягодный кисель с небольшими примесями, но желудку сразу стало легче, да и молоточек, стучавший по черепу изнутри, затих. Полежав немного в горячей воде, герцог собрался с мыслями и официально обратился к принцу:

— Ваше Высочество!

Принц поднял мутные глаза и посмотрел на герцога глазами страдающего спаниеля.

— Слушаю вас, герцог.

— Я, герцог Тирос Альфос Миринд Тримейн, вассал Его Королевского Высочества принца Симона Ульвеля Калабриана, клянусь не оставлять Вас в ваших поисках леди Геллы при одном условии: по истечении ваших поисков вы дадите разрешение на мой брак с леди Суонси.

Принц выругался и попытался уйти под воду, но бадья была для него мелковата. Тогда он вынырнул и разразился пламенной речью, весь смысл которой сводился к тому, что сия интриганка, недостойная целовать пыль под ногами могущественного герцога, околдовала его, или он сам лишился разума, и задача принца — уберечь друга от беды.

Тирос в ответ неожиданно грустно улыбнулся и сказал в ответ:

— Знаешь, Кэл, я, кажется, понял, почему богиня не дала свершиться вашему браку, но это сейчас не важно; ты помнишь, что родители стали подыскивать мне невесту, едва я переступил двери детской??

Принц удивленно кивнул, вспоминая несколько странных историй о несостоявшихся помолвках герцога Тримейна.

— Первый раз я обручился в пятнадцать лет — так хотели родители, и я ничего не имел против миленькой девчушки в розовом платьице, пока не застал ее на конюшне в объятиях ее кузена. Оказалось, что девушка меня ненавидит, а согласие на брак из нее выбили недельной голодовкой и поркой.

Второй раз все было лучше, как мне казалось. Я влюбился — помнишь в училище ежемесячные балы с классом Королевских воспитанниц? Она была сиротой и бесприданницей, отец отговаривал меня, но я не слушал, порхал на крыльях чувств, а девушка видела во мне хорошую партию и возможность носить бриллианты. Открылось все случайно — на приеме в посольстве меня пытались разговорить по одному щекотливому поводу, а она взяла мой бокал.

Принц уже почти выбрался из воды — он считал герцога своим другом, но еще никогда не слышал от него столь откровенных речей.

— Потом было еще несколько знатных девиц, которые только укрепили мое мнение о браке, как о сделке, но Богиня помогала мне избегнуть брачных уз. А леди Суонси — она другая. Посмотри на это, — Тирос обвел рукой помещение ванной комнаты, напитки, чистую одежду в стопках и полотенца. — Это все для нас, не для принца и герцога, а для уставших мужчин, переборщивших с вином после долгой дороги. И от этого я не откажусь. Я выполню свою клятву и помогу тебе с леди Геллой предстать перед алтарем богини, а потом женюсь сам.

Принц смущенно отвел глаза и выдавил:

— Прости за настойку.

— Я понял, зачем ты хотел напоить меня, и зла держать не буду. Ты дашь разрешение на брак?

— Дам, — принц набрал в грудь воздуха и официальным тоном произнес: — Ты можешь жениться на леди Суонси в любое время дня и ночи, но это не отменяет выполнение твоей клятвы.

— Согласен, сейчас позову священника!

Принц хрюкнул и едва не вывалился из бадьи:

— Штаны надеть успеешь?

— Попробую.

Дружный смех, вызвавший приступ головной боли обоих, примирил друзей, и, окончив купание, они осторожно оделись и спустились в столовую.

Лягушки в горшке быстро освоились и принялись мелодично квакать. Орк возница хмурил черные соболиные брови и нервно потряхивал длинной косой. Кира хихикала и советовала Гелле научить лягушек квакать боевую песнь, тогда вознице будет легче.

К вечеру орки, сопровождавшие герцогиню, начали погонять уставших коней.

— Что за спешка? — поинтересовалась Гелла у неутомимой Киры.

— Сатра хочет заночевать в шатре, до границы около дня пути, и здесь уже бывают стычки, но на землях шамана Будура Заячьи Уши нам ничего не грозит. Кроме самого шамана, — подумав, добавила девочка.

Через час, практически на закате орк-разведчик подал сигнал, и орки тотчас окружили девушек и приготовили оружие. Впереди показались большие плоские камни — такие огромные, что орочьи шатры в их тени казались детскими игрушками. Шатров было всего три — для самого шамана, его жен и детей. Только подъехав ближе, Гелла поняла, сколь монументальными по мерками степей были эти сооружения. Шаман, очевидно, совсем не кочевал — колья, забитые в сухую землю, были толщиной в руку взрослого орка, крышку к земле прижимали крупные осколки камня, а сама крышка была двуслойной: поверх слоя войлока лежал слой лошадиных шкур. Воины оставались в седлах, держа оружие наготове:

— Почему так? — шепотком спросила Гелла у Сатры.

— Пока нас не выйдет приветствовать сам хозяин, мы здесь чужие, а Будур умеет защищать свой покой.

Тут покрышка самого большого шатра откинулась, и из него выбрался невысокий кривоногий человечек в одежде из лошадиных шкур с высокой шапкой из конских хвостов на голове и поманил прибывших рукой. Выдохнув, Сатра кивнула воинам, и те убрали оружие в ножны и стали соскальзывать на землю. Из шатра поменьше показались три женщины — одна в приличных летах, за юбку второй цеплялся малыш лет трех, а последней вышла молоденькая девушка, ровесница самой Геллы, может быть, чуть старше. Старуха и молодка тотчас захлопотали, расстилая кошму, готовясь к ужину, а женщина с ребенком ушла в самый маленький шатер, и вскоре оттуда выбежали две абсолютно одинаковые девушки и два парня лет по тринадцать, они взялись напоить лошадей и принести воды для стола. Лягушки настороженно молчали, но когда стол был накрыт, а из большого шатра вышел шаман потрапезничать с гостями, квакушки опять завели свою немелодичную песенку. Шаман шустро подпрыгнул и уставился на повозку. Вообще-то Сатра получила от Матери племени некоторое количество монет и интересных вещиц на подарки, вот и шаману была приготовлена теплая накидка из яркой ткани, так как было известно, что он в дни большого камлания мерзнет и потому всегда держит рядом молодую жену — согревать старые кости. Но старый Будур даже взгляда не бросил на дорогую ткань, а сразу пошел на звук. Встревоженная Гелла поспешила следом:

— Чьи это? — спросил старик почти одного с Геллой роста, заглядывая пронзительным черным взглядом в испуганные голубые глаза.

— Мои.

— Сама делала?

Гелла только кивнула, решив не вдаваться в подробности.

— Подаришь парочку?? Давно таких хочу, — старик неожиданно расплылся в беззубой улыбке.

— Я еще не знаю, что они умеют, — запинаясь, проговорила Гелла.

Шаман расхохотался, потом утер ладонью слюну и сказал:

— Покажу, так подаришь? Не бойся, плохого не сделаю, а если будешь их магией подкармливать — они тебе икру отложат.

Деваться было некуда. Старик ловко подхватил одну лягушечку и посадил себе на голову; квакуша сидела смирно, а над вытянутыми ладонями старика неожиданно собрался сизый дымок, и герцогиня увидела степь, табун лошадей и красивую орчанку в длинном платье, увешанную украшениями, встречающую гостя поклоном.

— Видела? Это я за младшей женой ездил, и так можно любые мысли показать, а еще можно так.

Шаман ухватил из горшка черно-зеленую лягушку в оранжевую крапинку и, спрятав ее в кулаке, осторожно подул, лягушка на миг стала словно прозрачной, и некоторые ее части замерцали алым цветом.

— Вот, это лекарям полезно, подышит больной на лягушку, подышит, и все его болячки сразу видны!

— Спасибо большое, — поклонилась Гелла. — Выбирайте себе, каких хотите.

— Да этих вот и возьму.

Шаман сгреб лягушек в широкие ладони и, ласково что-то им шепча, пошел к столу. Жены его, видимо, ко всему привычные, даже аппетита не потеряли, поглядывая, как шаман делится с лягушками кусочками овечьего сыра и поглаживает разноцветные спинки. А воины орки с усмешкой посматривали на герцогиню, видимо, представляли ее во дворце за столом, полном разноцветных лягушек. После ужина смешливая Кира потащила Геллу кормить лягушат тем же овечьим сыром: