Дорогами Миров - Страница 12

А в нескольких десятках шагов от ладьи на берегу собрались ан-мо-куну. Им не было никакого дела до железнотелых, таких грозных совсем недавно. Пусть уходят! Пришельцы заплатили дань за смерть, а люди Реки и Леса сегодня проводят к предкам своих мёртвых – несостоявшихся новобрачных Джэ и Хи-Куру. На песке лежала плетёная из прутьев лодка в форме большой корзины, и женщины сейчас полными горстями замазывали глиной зазоры между прутьями. Тела погибших – так и не разъятые – обильно посыпали порошком красной и жёлтой охры. Затем шестеро мужчин подняли мёртвых и перенесли их в погребальную лодку. Теперь уже десять мужчин приняли лодку-корзину с телами на руки и вошли в реку. Когда вода дошла передним до груди, а задним до пояса, носильщики разжали руки. Корзина с телами поплыла вниз по течению, слегка покачиваясь и поворачиваясь. Вот и всё. Не было ни криков, ни слёз – все поминальные обряды свершились раньше. Лодка недолго будет плыть по реке – текучая вода размоет сырую глину, корзина наполнится водой, и камни балласта потянут её на дно. Маленькие, но прожорливые рыбки хам-хам обглодают тела до чистых костей; и могилой Джэ и Хи-Куру станет вся Великая Река...

Вождь с Хан-Шэ и Хоэ стояли у самой воды, провожая взглядами уплывающую погребальную корзину.

– Я бы убил их! – Предводитель охотников мотнул головой в сторону звериноголовой ладьи.

– Нет. Пусть уходят. Они отдали вам щедрый выкуп за убитых.

– Это только из-за твоей силы!

– Пусть так. Но если убить этих, придут другие, снова и снова. А так они передадут мои слова своим, и вас оставят в покое. – Хан-Шэ не стал говорить о том, что у него свои планы насчёт этой ладьи. Зачем обижать стоявшую молча Хоэ? Она и так, похоже, о чём-то догадывается. Во всяком случае, почти каждый раз, когда Хан-Шэ говорил с Хануфером (во время ремонта корабля пришельцы жили в селении на странном положении полугостей-полупленников), он ловил на себе настороженно-странный взгляд жены. А Хануфер практически открыто звал Хан-Шэ с собой, подчёркивая бессмысленность для такого человека жизни в лесных дебрях и расписывал, не жалея красок, все прелести Хамахеры – столицы Властителя. Чародей внутренне улыбнулся: Хануфер мечтает обрести значимость и вес на представлении при дворе невиданного колдуна из лесных дебрей, а тому всего лишь надо выбраться из этих самых дебрей, и в данный момент наиболее подходящим средством для этого был корабль Хануфера – не идти же через Лес пешком. И в этот момент Хан-Шэ спиной почувствовал опасность.

Чародей ещё поворачивался, когда Хоэ пронзительно закричала. Краем глаза Хан-Шэ увидел метнувшуюся к нему тень, и тут его глаза встретились с белыми от страха и бешенства глазами одного из пришельцев. В правой руке воин сжимал меч и уже заносил его для удара. Но как только горящий взгляд чародея упёрся в глаза убийцы, нападавший обмяк, как будто из него разом выпустили весь воздух. Меч выпал из безвольно разжавшейся руки и шлёпнулся наземь. И тут появился Хануфер. Хищнолицый молниеносно оказался рядом со своим воином, который мешком оседал на песок, и быстрым движением всадил в горло несчастного короткий нож. Воин без звука повалился ничком.

– Зачем? Я в состоянии защитить себя и всех моих, – Хан-Шэ повёл рукой в сторону посёлка и людей на берегу, – от тысячи таких, как этот. Причём безо всяких этих железных палок, – чародей брезгливо пнул носком ноги валявшийся меч. – Или ты хотел проверить, а?

– Прости, великий маг. Этот... несчастный свихнулся. Здесь бывает вредное дыхание болот... Я не имел и тени сомнений в твоих силах, но он напал сзади! Я всего лишь хотел придти на помощь...

– Что ж, пусть будет так. Мы ещё поговорим обо всём, Хануфер. Твои готовы к отплытию?

– Да, великий, почти...

– Иди к ним. Но не смейте отчаливать, пока я не разрешу! Ты знаешь, что я могу...

– Повинуюсь, великий.

Хан-Шэ поднял упавший меч, отёр с него песок и протянул рукоятью вперёд тестю.

– Возьми от меня – на память. На долгую память...

Потом он повернулся к Хоэ. Женщина молчала, но глаза её были полны такой болью, что чародею стала даже как-то не по себе. Где и когда он уже видел эти глаза, или нет, другие, но смотревшие с таким же выражением? Он должен вспомнить, он слишком многое должен вспомнить! А Хоэ повернулась и всё так же молча побрела вдоль берега. Слова были излишни, и гордость лесной красавицы взяла верх. Да, похоже, сегодня племя простилось не с двоими, а с троими....

* * *

Плеснувшая за бортом вода прервала плавное течение мысли. Крутая тёмная спина какой-то водяной твари выгнулась колесом, медленно перекатилась и пропала. И тут же Хан-Шэ ощутил рядом присутствие Хануфера.

– Ты всё ещё пытаешься проверять меня, чтобы убедиться в том, насколько ценную диковину везешь в Хамахеру, ко двору Властителя?

– Нет, нет, о великий, конечно же, нет! Просто я не хотел тревожить бег твоих размышлений...

– Тогда что?

– Я хотел говорить с тобой.

– О чём на этот раз? Многое было уже сказано в селении Детей Леса.

– Через три солнечных заката – если будет на то милость вечного неба – мы прибудем в Хамахеру. Я хотел знать...

«Да прекрасно мне известно всё, что ты хотел знать» – мысль была отчётливой и холодной. С каждым уходившим днём чародей всё яснее ощущал, как возвращаются его возможности и умения, глубинная, давным-давно ставшая привычной способность управлять окружающим . А для обитателей этого Мира слова «управлять» и «повелевать» явно являются синонимами. Значит, он будет повелевать – для начала здесь, а потом... В принципе, Хануфер перестанет быть ему нужным в тот самый момент, когда нос ладьи ткнётся в причал порта в Хамахере.

Заклятие Насторожённости чародей теперь носил постоянно – что поделаешь, этот Юный Мир таков, что без определённых мер предосторожности просто не обойтись. Заклятье сделалось привычным, словно одежда. При не слишком значительном радиусе действия затраты Силы были невелики и вполне восстановимы непрерывно, зато за полсотни шагов Хан-Шэ чувствовал присутствие любого существа и общий настрой его мыслей. Некоторая фокусировка – и мысли существа (если оно, конечно, являлось разумным) становились легко читаемыми, словно написанные на листе папируса. Угроза же ощущалась мгновенно, даже когда чародей спал. Конечно, если противник будет использовать магию, хотя бы маскирующую... Однако пока ничего подобного не встретилось (что не исключало столкновения с магией в будущем, может быть даже в ближайшем). Второй слой заклятия приводил в действие защиту от механического воздействия – именно эта защита испепелила стрелу тяжёлого арбалета, направленную в голову волшебника в тот день, когда погибли Джэ и Хи-Куру. Так что Хануфер давно был прочитан чародеем. И всё-таки...