Дорога сильных. На пороге мира (СИ) - Страница 68

От удара она ушла не иначе как чудом. Качнулась в сторону, и на это место обрушился неведомый зверь. Закогтил юбку, и девушка взвизгнула, дергаясь прочь. Попятилась к выходу, не сводя взгляда с существа, на чью территорию невольно проникла. Оно шипело недовольно и стучало хвостом по полу, разметая обломки костей. Не больше кошки, но ей и этой твари хватит, чтобы бесславно помереть.

Зверь взрыкнул и прыгнул на нее. Алина завизжала вновь, и с ладоней ее сорвалось пламя. Плотный комок, который дохнул жаром в лицо, ударил в тварюшку, с хлопком разросся, высветив и разметав все вокруг, а саму девушку швырнул на плети живой занавеси. Ее вынесло наружу и так приложило спиной о землю, что вышибло дыхание, и Алина лежала, раскрывая и закрывая рот, словно безмолвная рыба. Застонала, не в силах подняться, с опаской покосилась на дымящийся проем.

В ушах звенело, мысли путались, и когда над ней нависла чья-то тень, она вскрикнула и забилась, пытаясь увернуться от чужих рук, что схватили за плечи. Ладони нагрелись, она почти развернула их в сторону новой напасти, когда запястья ее стиснули еще чьи-то пальцы, крепкие и холодные, и силы резко оставили, а в голове — так же резко — прояснилось.

Моргнула раз, другой.

Тимур обеспокоенно хмурил брови, придерживая ее за плечо, сзади слышались еще голоса и хруст веток под сапогами. Кто-то из гьярраваров сунулся в проем дома и удивленно присвистнул. Холодные пальцы грена Лусара отпустили запястья, и девушка перевела взгляд на мага.

Он смотрел так, что проще было убиться самой, не дожидаясь, пока это сделает он. Алина, мучительно краснея, вдруг поняла, что нарушила главное правило темных земель, которое было озвучено не раз и не два.

Что бы ни случилось, не применять магию.

Линда

Дорога потихоньку забирала в горы, шла вдоль склона, и река по левую руку шумела все дальше и ниже, за сотни лет промыв себе немалый каньон. Виды открывались невероятные, и каждые полкилометра пути били в самое сердце своей невыносимой красотой. В груди колотился восторг, и рука по давней привычке тянулась к карману за смартфоном, чтобы красоту эту зафиксировать и передать остальным. Хотелось смотреть, впечатывая в мозг картинки, дышать, пробуя на вкус упоительно свежий воздух, запускать пальцы в упругий мох, трогать шершавую кору сосен.

Жить хотелось.

— Горы, горы… — шептала она, задыхаясь от восторга, и нежности, и страстного желания летать птицей, — как же я вас люблю.

Но ни смартфона, ни даже кармана у нее не было. Как и времени, чтобы остановиться и вобрать в себя все прелести этого мира. Приходилось следить за дорогой, лесом, спинами гьярраваров и настроением лошадей — зверье чуяло опасность лучше нее самой. Рассчитывать на мирный поход, как в прошедшие сутки, больше не приходилось.

Темные земли ощерились и следили за ними десятками пар глаз, словно ожидая одного неверного шага, человека, отошедшего в кустики, разведчика, оторвавшегося далеко вперед. Линда и без чутья Мии ощущала это давящее внимание. Не могла не ощущать.

— Ты же понимаешь, что нам и торийцы не нужны, — шипела она Витьке, который шел рядом, — мы тут вполне успешно самоубьемся. Сколько еще до края? Сегодня точно не дойдем, да и завтра… ох, не знаю.

Она с сомнением качала головой, а Виктор, подстраиваясь под ее шаг, обнимал за талию, зарывался носом в волосы и шептал, что они сильные и все смогут. Его дыхание щекотало ухо, губы скользили по чувствительной коже шеи, и Линда сбивалась с мысли, млея от ласки.

Кажется, на них поглядывали с неодобрением и даже завистью, девушка понимала это, смущалась, но медлила, не отстраняясь. Просто не в силах была лишить себя и его этих крох тепла и близости.

Грен Лусар был холоден более чем обычно, Снур, кажется, забыл, как нормально говорить, лишь приказы рычал. И общие настроения царили… не радостные.

Маги махнули рукой на Марго, разрешив ей подлечить пострадавших. Как ни странно, среди травм были лишь ушибы и стесанные ладони с коленками, да Алина сожгла себе брови с ресницами и подпалила волосы у лица. Грен Иртен, обычно лояльный к огненной девочке, отчитал ее весьма жестко, и самой мягкой характеристикой ее действий было «полная дурость». Девушка лишь краснела и не могла ничего возразить.

Линда тихонько злилась, когда в поле зрения попадалось ее лицо, симпатичное даже будучи красноглазым и красноносым. Да, с глухорном сурово вышло, случай на охоте и рядом по ощущениям не валялся. Да, накрыло всех, и Дэн тоже голову потерял, но дел натворить успела только Алина. Было бы лучше, сиди она на месте и тихонько рыдай, как Сонечка или Юля. Но она не сидела. И вина за то, что они теперь шли, не опуская щитов, лежала на ней. А впереди была ночь…

Линда злилась, но потом напоминала себе, что для Алины все это внове. Это она и остальные ребята из команды Рейнара уже бывали в темных землях, испытали на себе и внезапное нападение сорха, и вязкий зов глухорна, и яростную атаку гзарок. А новоиспеченные маги, что и в лес-то из деревни далеко не ходили, просидели эти месяцы в тепле и безопасности.

Дети сытого мира. Они понимали, что рано или поздно выберутся из той глуши, «детского сада», как называл селение Витька, выйдут в большую жизнь. Но никто не ожидал, что это будет столь… жестко.

И что выберутся не все — тоже.

Пропажа Даня душила бессильной злобой. Даже в мыслях Линда не говорила слово «смерть», будто боялась беду накликать. Будто стоило ей поверить в это — и все, конец. Надежда иссякнет, и даже единого шанса не останется для этого светлого мальчика. Потому она лишь твердила себе: он жив, он спасся, все будет хорошо. И старательно не думала о том, как именно может быть реализовано это «хорошо» для него. Для человека, который упал в глубокий каньон, чудом не разбился в лепешку, но оказался посреди бурной реки, на границе земель темных и диких, один на многие километры вокруг.

А от мыслей об Олеге горчило на языке. Словно могла она удержать невысказанными какие-то слова, меньше провоцировать и задевать. Да, он бесил ее слишком часто, но и она паинькой не была. Возможно, она могла… Линда спотыкалась на ровном месте и качала головой.

Нет, не могла. Слишком сложно было находиться с ним на одной территории. Слишком сильно он ее раздражал, и подкатами своими, и шутками, и одним своим видом. И тем, что напоминал о прошлой жизни.

И все же, было горько. Он не заслужил того, чтобы остаться на той стороне, попасть к торийцам — живым или… мертвым.

Каким бы он ни был, он был своим, и сердце болело не меньше, чем за Даня.

Олег, днем ранее

Боль в плече была дикой. Дергающая, она пронзала его, будто насквозь, и ударяла стрелами в руку и грудь. Он прикрыл глаза, пытаясь отрешиться от ощущения, игнорировать которое было весьма сложно. Выдохнул, произнес насколько мог ровно:

— Я уже рассказал все, что знал.

Пальцы торийца, который поддерживал его аккуратно, почти бережно, давили, вонзаясь в рану. Безошибочно находили болевые места, нажимали, не давая передохнуть, заставляя сердце заходиться в бешеном стуке, а дыхание замирать. А взгляд, такой внимательный, почти участливый, не отрывался от его лица ни на миг.

Хотелось материться сквозь зубы, но он лишь сильнее стискивал челюсти и дышал, дышал. Вдох… с-сука, что ж ты творишь?.. выдох. И снова. И снова.

Мучить людей, не пытая их слишком откровенно, торийцу было явно не впервой. И, Олег это отчетливо понимал, не будь тут Авилы, с ним разговаривали бы совсем по-другому.

Авила… девушка, которую он совсем, как оказалось, не знал.

Рабыня грена Лусара, которую он не раз и не два утаскивал на сеновал или в сарай, или по-простому зажимал у поленницы, и целовал жадно, и задирал юбку до бедер, рискуя нарваться на кого угодно — от малышни до магов.

Имперская ведьма, что отравила весь лагерь, погрузив его в сон. А потом воткнула ему нож в спину.