Дорога к убийству - Страница 5

– Возможно, не такая хитрая загадка. Судебный процесс описывался, широко освещался. Любой мог наткнуться на репортажи. В том числе автор писем.

– Но как он догадался, о ком идет речь? По словам Тоби, Элисон тогда носила фамилию Харрис. А последние десять лет она Дженнер. Что связывает Элисон Харрис с Элисон Дженнер? Даже если в каком-то журнале были репортажи со снимками и автор оттуда черпал информацию, за двадцать пять лет люди меняются. Элисон сейчас сорок восемь, а тогда было двадцать три.

Маркби выслушал возражения и кивнул:

– Вполне справедливо. Инспектор Винтер из бамфордской полиции человек добросовестный, наверняка сделает все возможное насчет писем. Но будет несказанно рад передать следствие представителям регионального управления, отчасти потому, что поиски шантажиста – если это шантаж – требуют слишком много сил и времени. А еще потому, что персонами вроде Дженнеров сильно интересуются таблоиды. Богатый муж, молодая жена с темным прошлым… Кстати, Дженнер был раньше женат? По прикидкам, ему перевалило за пятьдесят на момент свадьбы с Элисон.

Мередит потерла нос.

– Не знаю. У Тоби спрошу.

– Пойдем дальше, – продолжил Маркби. – Сам Дженнер вполне мог нажить врагов за время своей долгой успешной карьеры. В бизнесе не достигнешь вершин без определенной жестокости. Возможно, кто-то пытается достать его через жену.

– Вообще-то он страшноватый, – признала Мередит. – По словам Тоби, в принципе хороший, только привык командовать.

– И не любит таких ситуаций, когда просто не знаешь, что делать… Ясно, – кивнул Алан. – Хорошо. Пообедаем с ними, послушаем. Я утром позвоню Винтеру, изложу свои планы. Не могу действовать у него за спиной. Попрошу также быстро меня уведомить о результатах криминалистического исследования письма. Для меня вопрос в том, кому поручить дело об анонимках, если им займется региональное управление. Жалко, что Дэйв Пирс теперь на другом конце графства и вряд ли к нам вернется. Конечно, на его месте Джессика Кемпбелл…

– Я ее знаю? – нахмурилась Мередит.

– Едва ли. Недавно прибыла вместо Пирса. Если посчастливится, станет неплохим членом команды. Вроде сообразительная. Наверняка уцепится за это дело. Только тут нужна осторожность. В подобных случаях вечно выскакивают неприятные сюрпризы.

– Могу поспорить, – с неожиданным озорством вставила Мередит, – старику Джереми Дженнеру не понравится, что такую ответственность возложили на женщину.

Маркби в ответ улыбнулся тигриной улыбкой.

– Старику Джереми, как ты его называешь, придется примириться, что если я берусь за расследование, то я и командую!

– Стой спокойно! – приказала Джесс Кемпбелл. – Не вертись.

– Тогда скорей. Свет уходит.

Аппарат щелкнул, одновременно сработала вспышка.

– Готово.

– Наконец-то! – Молодой человек спрыгнул с подиума, наблюдая, как сестра прячет камеру в холщовую сумку, которую закидывает на плечо. – Пришлешь мне снимок?

– Конечно. Папе и маме тоже отправлю.

Садившееся солнце коснулось голов, волосы вспыхнули одинаковым рыжим пламенем. Они всегда были похожи. Все сразу понимают, в чем дело. «Что значит быть близнецом?» – спрашивают у них с младенческих лет.

Джесс часто отвечает: «Не знаю, что значит не быть близнецом, поэтому не могу дать ответа».

Хотя иногда грустно быть близнецом. Они зашагали по каменистой дорожке к машине Джессики.

– Замечательно, что ты вырвался на пару дней, – вздохнула она. – Но уже уезжаешь…

Слово повисло в тихом вечернем воздухе. В кустах справа что-то зашуршало, почти под ноги выпрыгнул маленький кролик, побежал, перескакивая через кочки, наконец белый хвостик исчез в овраге.

– До норманнского завоевания в Англии не было кроликов, – сообщил Саймон. – Знаешь?

– Это из разряда тех фактов, которые люди выкладывают в неловких паузах за скучным обедом, – хмыкнула Джесс. – Кролики приплыли на кораблях Вильгельма Завоевателя?

– Их завезли, чтобы разводить на мясо. Кроликов ели только богатые. За кражу кролика предусматривалось суровое наказание. – Саймон ухмыльнулся. – Голова битком набита бесполезной информацией.

– Никогда не знаешь, – возразила сестра. – Не угадаешь, когда что пригодится.

– Не пригодится, когда сидишь в душной палатке, гоняешь мух, изо всех сил успокаивая вопящих младенцев.

Вновь настало молчание.

– Не стану говорить, до чего мне не хочется, чтобы ты уезжал, – сказала наконец Джесс. – Знаю, какое ты делаешь важное и нелегкое дело. Я навидалась жутких кошмаров на службе в полиции. Ты, работая с беженцами, видишь картины в сотни раз хуже.

– Конечно, это угнетает, – согласился брат. – Надеюсь, никогда не перестанет. Только на месте некогда переживать. Поминутно что-то происходит, слишком много событий, каждый раз принимаешь решение или импровизируешь. Ничего другого для себя не желаю. Чувствую себя виноватым, выпросив две недели отпуска. Впрочем, получил возможность кое с кем здесь поговорить, объяснить, с чем мы имеем дело.

– Я тебя видела утром по телевизору. Хорошо поработал.

Саймон криво усмехнулся:

– Спасибо. Кажется, больше боюсь телекамер, чем шайки так называемых солдат с мачете, которые выскакивают из зарослей, требуя у нас наркотиков.

Джессика содрогнулась:

– И поэтому, среди многого прочего, я ужасно боюсь за тебя.

– Слушай, – сказал Саймон, – если я буду об этом думать, то не смогу работать. Полагаю, ты тоже. Особенно когда в субботу вечером сидишь в патрульной машине, глядя, как хулиганы бьют стекла и колотят друг друга.

– Больше не приходится. Когда только пришла в полицию, отработала свою долю.

– Знаю. Ловишь теперь настоящих, серьезных преступников. Мама с папой гордятся тобой беспредельно.

– Правда? Не надо гордиться, пусть просто признают. Знаю, папа желал бы мне «не столь опасной профессии», а мама решительно не понимает, зачем я в полиции. Папа против полицейской карьеры не возражает, хотя видит меня за компьютером в отдельном кабинете, – вздохнула Джессика. – Не поверишь, но иногда я из-за компьютера не вылезаю.

– Они тобой гордятся, – настаивал Саймон, – можешь мне поверить! – И добавил: – Временами я тоже.

– Временами?.. – Она бросила на него притворно-возмущенный взгляд.

– Чтоб нос не задирала! – Он дотянулся, взъерошил короткие темно-рыжие волосы сестры.

– Жирный шанс для полицейского, – горестно вздохнула Джессика.

– Ах! Слышу жалобную нотку, – нахмурился Саймон. – Не понравилось на новом месте?

– Мне моя работа нравится. Надеюсь, понравятся и коллеги, как только перестанут рассказывать о предшественнике. Знаешь, что получается, когда в трудовом коллективе женщина заменяет любимого всеми мужчину? На каждом шагу цитируют высказывания того самого Дэйва Пирса. Словно он самый популярный полицейский в истории, да к тому ж еще местный. Такой просто не мог ошибаться!

– Эй! – воскликнул Саймон.

– Знаю, склочничаю, только это от нервов. Разумеется, виду не подаю.

– Я полагаю, все и так понимают. А босс? Суперинтендент… как его… Мальтби?

– Маркби. Я его редко вижу. Еще один супермен, чище Пирса. Его тоже без конца цитируют. Я встречалась с ним на минуточку по прибытии. Кажется, ничего, не совсем обычный полицейский.

– Не совсем? А какой? С переломанным носом регбиста, с проницательным прищуром?

– Не знаю, играет ли он в регби. Нос не переломан. Сам довольно симпатичный, высокий, светловолосый, с примечательными голубыми глазами. Без прищура.

– Господи помилуй, – охнул Саймон. – Надеюсь, ты на него не запала? Это сильно осложнило бы дело.

– Безусловно, поскольку он скоро женится. Только я на него не запала. Просто при первой встрече он слегка меня поразил. Я ждала обыкновенной приветственной беседы вместе с лекцией о снижении уровня преступности и необходимости вовремя представлять рапорты. А было больше похоже на собеседование с директором неплохой школы. Кстати, как мне стало известно, он окончил хорошую школу. Но хотя вел себя очень мило, не хотелось бы с ним поссориться. Выразил надежду, что мне здесь понравится, удастся найти приличное жилье, и, похоже, одновременно очень точно меня оценил. По-моему, крутой, как кирзовый сапог, но только никому этого не показывает. – Джесс помолчала. – Он меня даже напугал.