Дорога к храму - Страница 6

Раньше меня всегда мучил этот вопрос. Как можно любить врагов, злодеев, творящих зло и насилие, обижающих слабого, отнимающих последний кусок у нищего, избивающихили убивающих ни в чем неповинных людей? Да, я знал, что истинные миротворцы должны обладать этим качеством. Знал и то, что Сам Иисус Христос любил грешников и врагов своих, и даже мучаясь на кресте, молился о прощении палачей своих. Но у меня никак не укладывалось это в голове. Но один случай помог и мне преодолеть это препятствие.

Однажды я невольно стал свидетелем, прямо скажем, дикого случая. Возле кинотеатра, прямо на площади, трое сильных и здоровых молодых парней избивали одного, довольно уступающего по силе любому из избивающих его. Били его жестоко, ногами в живот и по голове, лежащего на асфальте. Народу было много, но никто не подходил близко, а наблюдали издали и даже старались как-то не замечать. Я раньше тоже никогда не вмешивался в такие драки, старался или вызвать милицию или организовать других, ибо я не отличался никогда ни силой, ни достаточной смелостью, тем более в последнее время, когда я больной и старый. Но на сей раз какая-то сила меня заставила вмешаться. Я подбежал и стал оттаскивать бьющих от жертвы. Видя мою смелость и решительность, парни прекратили драку. Но странное дело, я не испытывал к ним никакого отвращения. Мне почему-то стало жаль именно их, этих троих, злобных и избивающих. По всему виду их можно было понять, что эти люди утратили в себе все человеческое, а от совести не осталось и следа. Я подошел к ним и извинился перед ними. Они посмотрели на меня и слегка, как мне показалось, смутились. Я ушел. Затем, сидя на скамейке в сквере, долго размышлял: что же произошло? Странное какое-то чувство овладело мной. Раньше я никогда такого душевного состояния не испытывал. Почему-то я вовсе не думал о том, кого избивали. А все мои мысли сосредоточились на этих трех. И странно, — мне было жаль их. И тут меня пронзила ужасная мысль. Я вдруг понял, что ввязавшись в драку, я защищал вовсе не того, которого били, а хотел спасти тех, кто бил. От чего спасти? От наказания Божия, или людского? Нет! Продолжая размышлять над этим, я как-то незаметно поставил себя на их место, вошел в их образ. И вот, тут я понял весь ужас их положения. Это люди утратившие свою совесть, утратившие не только любовь, но и всякое уважение к своим ближним. В душе их остались только злоба, ненависть, зависть, желание мстить всем и всюду за утраченный душевный) покой. Эти чувства не дают им покоя ни день, ни ночь. Их всюду и везде преследует страх и неотвратимость наказания. Чтобы избежать и хоть как-то победить этот страх, они вымещают злобу свою на слабых.

И особенное удовольствие им составляет поиздеваться над человеком живущим праведно, по совести. В результате всего этого люди теряют всякое милосердие. Они никогда не могут быть счастливы. Они всегда и всем недовольны. Не смотря на их богатство и внешнее благополучие, им всегда чего-то не хватает. Они не замечают красоты природы. Они не знают истинного наслаждения от жизни, не знают любви и чувства умиления. Только зло, ненависть и страх.

Когда я все это представил мысленно, мне стало страшно за них. Это самые несчастные люди на земле. Какую дорогую цену они платят за свой грех и беззаконие! Они лишаются Царства Небесного здесь, на земле Жизнь пройдет мимо их, они никогда не испытают радости жизни. Но самое страшное, это то, что они уже никогда не смогут повторить свою жизнь и исправить свои ошибки, ибо они умрут второй смертью и телом и духом, так и не узнав Царства Божия ни на земле, ни на небе. Обычно такие люди быстро устают от жизни и впадают или в алкоголизм, или в наркоманию и губят себя окончательно. Это утраченные души для Бога и Бог очень сожалеет об этом, ибо гибнет Его творение.

Так рассуждая сам в себе на скамейке в сквере, я понял, почему я спасал не того, которого били, а тех, кто бил. Я не испытывал к ним злобы. Мне искренне от всей души было жаль этих парней. У меня возникло большое желание помочь им выйти из мрака заблуждения, вытащить их из ада земного, спасти от погибели. Я. вернулся снова на то место, но, конечно же, никого там уже не было. Искать их не было смысла. Я укорял себя, что бросил их и ушел, а ведь мог бы остаться и поговорить с ними. И как знать, может быть именно через меня Господь Бог хотел посеять в них то зерно покаяния и даровать им веру, надежду, любовь и привести их к храму Господню. Но я понял это слишком поздно, значит я еще не научился делать добро; ведь для того чтобы делать добро людям, прежде всего надо их любить. Любить надо всех, и особенно заблудших и отверженных, ибо это самые бедные духовно люди.

Я переживал, что упустил возможность сделать людям доброе, и не подал им руки помощи к спасению. Я ничем не отличался от остальной публики, равнодушно смотревшей на драку. Я почувствовал и мою вину в их утратах царства Небесного.

Теперь мне стало понятным, почему Иисус Христос любит больше грешников, нежели праведников? Потому что праведники уже сейчас пребывают в Царстве Небесном, им гарантирована и жизнь вечная в будущем. А грешники не имеют никакой духовной радости, никакого счастья. Это заблудившиеся люди обольщенные сатаной. И самая страшная беда их еще впереди, ибо они могут потерять и жизнь вечную если вовремя не обратятся к Богу. И здесь они очень нуждаются в помощи нашей.

Незадолго до того, как я оставил Православную Церковь (В период поиска истины), мне приснился странный сон. Вообще, я никогда не обращал внимания на сны и не верил в их предсказуемость. У меня никогда не было никаких видений, ни вещих снов, кроме кошмарных. Но это был какой-то странный сон, который надолго оставил у меня на душе неприятный и грустный осадок. А приснилось вот что:

Как будто мы с кем-то находились в прекрасном саду, где цвели цветы и лилась тихая церковная музыка. В траве было много земляники. Потом этот «кто-то» повел меня по длинной проселочной дороге по бескрайней степи. Мы шли и разговаривали о жизни. Говорил в основном я. Говорил о том, что народ наш сейчас очень страдает, что я не могу без слез смотреть на разлагающийся и гибнущий народ, утративший всякую духовность, на бедность и нищету людей, живущих по совести. И мне очень жаль как бедных, так и богатых, т. к. все идут к своей погибели, к своему концу, и я ничем не могу им помочь. Да и сам я чувствую свою погибель скорую.

Меня мучила жажда и я спросил: «А куда мы идем и долго ли идти?» Он ответил: «Путь этот долог, но мы его пройдем быстро».

Потом на горизонте появился большой город. Он стал быстро приближаться и вскоре мы оказались в нем. Это был новый, недавно построенный город. Но вместо жилых домов в нем были одни храмы и церкви. Это были храмы различных религий, но в большинстве своем Православные. Но странным было то, что все эти храмы были без крестов и без икони самое ужасное, что в этом городе не было ни одного человека. Это был мертвый, покинутый город.

Мне стало очень грустно. Какая-то тревога заполнила мое сердце. Потом я увидел одного старика, сидящего у открытых ворот большого храма, по виду как Православного, но тоже без крестов и без икон. Я спросил у старца: «Где народ, почему город пуст?» На что он ответил «Люди оставили Бога, город построили, а сами ушли, время такое пришло — «А ты долго ли будешь здесь сидеть?» Он ответил: «Да вот, и мое время кончилось, и я тоже ухожу, а ты оставайся тут и сохрани все, пока люди не вернутся». Я спросил: «А когда они вернутся?» На что он ответил загадочно: «Читай закон и пророков». И старец ушел, а я остался. Оглянулся кругом: никого рядом нет. И только тут я понял, что я ни разу не видел того, кто привел меня в этот покинутый город. Я разговаривал с ним, но его не видел и не обращал на это внимания.