Допрос с пристрастием - Страница 15

– Да ну?! – снова выпучил глаза Жиров.

– Не перебивай, Алёша. Погоди! – остановил израильтянин. – И вот если попрет, то было бы хорошо, чтобы наши войска умели с этой напастью сражаться. А где можно получить опыт?

– Так у нас же, ясный пень! – воскликнул русский.

– А я о чем.

Они опрокинули за это прояснение истины. Но тут оказалось, что это только у бутылки уже проглянуло дно, а вот у истины никоим образом. Тут танковые генералы несколько попрепирались из-за того, чей штабист быстрее найдет в ночном магазине нужное. Сошлись на паритете. А покуда два полковника дружественных ныне войск отправились за снарядами, сделали паузу на кофе. Это дало возможность изложить добавочный слой истины.

– Потом, Алексей, тут же еще и бизнес, – разоблачил акул данного дела бесстрашный израильский генерал. – Мы ведь, как догадываешься, одни из лучших в мире производителей всяческой полицейской и армейской снаряги. Мы – страна, в смысле, входим в десятку лучших продавцов оружия на мировом рынке. Ну, а где теперь идут постоянные войны или почти так?

– Э-э… Ты, Давид, в смысле, о Пятизонье нашем гутаришь, да? – предположил русский.

– Конечно, – кивнул израильтянин. – Так почему бы нашему военному бизнесу не получить опыт по ведению боевых действий тут, на месте? Потом, может, вам, а может, и Украине, будем продавать самую передовую технику против механоидов.

– Да? – внимательно посмотрел на друга и соратника Жиров. – А ты механоидов-то видел когда-нибудь, Давид?

– Где ж я их мог видеть? – пожал плечами израильский генерал. – У нас же, слава богу, этой напасти нет.

– Вот переправим технику, тогда увидишь, – глубокомысленно предсказал русский.

Тут как раз подоспело подкрепление из полковников с коньяком.

– Давай! За тех механоидов, которых вскоре увидишь! – произнес Жиров торжественно. – За тех механических гадов, которых ты, Давид, вскоре сокрушишь.

Как же было за такое не опрокинуть, а потом не повторить еще?

Вообще-то, не очень практичный в обыденной жизни Кварод, в этот раз сообразил очень быстро. Пока другие только гадали: что и почему? И куда, к примеру, делся Рэкод? Никто ведь ничего не знал. Ну, разве что, Бармалей. Этот проныра вполне мог быть в курсе дела. Тем более, ведь именно он через считаные дни встал у руля расширившейся Группы.

Так вот, пока другие гадали, Кварод действовал. Он добрался до компьютера Рэкода. Там, разумеется, все было зашифровано, да и всякие входные пароли никоим образом не пускали в систему чужих. Но ведь одним из увлечений Кварода была именно наука о шифрах – криптография. И пускай в основном он занимался природными – биологическими шифрами, любой шифр, разработанный человеком, был гораздо проще всяческих ДНК. Так что у Кварода имелась куча уникальных логических программ для вскрытия чужих секретов. Конечно, знай он, что с Рэкодом все в порядке, он бы никогда не решился на такое. Но ведь с академиком все было совсем-совсем не в порядке.

Так что Кварод вскрыл защитные системы компьютерного хранилища данных Рэкода всего лишь за пару часов. Затем он все скопировал в свою базу данных. После этого он, видимо, предчувствуя будущее возвращение к власти Бармалея, уничтожил некоторые подлинники документов. Теперь основные гениальные догадки Рэкода превратились в какие-то обрывки и клочки. Эти невнятные осколки можно было трактовать по-всякому. Но гениальность и четкость мысли Рэкода исчезла из них навсегда. Файлы, явно не относящиеся к непосредственным делам Группы лабораторий, Кварод уничтожил подчистую.

Через некоторое время новый начальник Группы привлек Кварода к извлечению данных из наследства Рэкода. Кварод долго, целых трое суток, изображал активную деятельность. Он вроде бы в поте лица вскрывал пароли и коды. А сам потихоньку сортировал оставшуюся в компьютере Рэкода информацию. Он спокойно «испепелил» еще несколько изумительных теорий Рэкода, не оставив от них ничего. Все это не относилось к первичным задачам лабораторий. И значит, никто не мог хватиться потерянных данных. Да и кому они теперь были нужны? Бармалею? Это ничтожество никогда бы не решилось сделать шаг вправо-влево от указаний Хистера. Все, научное наследство Рэкода просто заморозилось бы навсегда. А то, чего доброго, попросту бы уничтожилось, уже совсем безвозвратно.

Но теперь оно было в надежных руках.

Кварод не собирался делать на наследии Рэкода карьеру. Когда-нибудь, в неведомом будущем, он вообще намеревался опубликовать все догадки Рэкода с указанием. Но это потом, когда он сумеет вырваться из-под власти Ковчега и каким-то чудесным образом обосноваться в нормальном мире. За пределами Пятизонья. Это было какое-то невероятное будущее. В настоящее время оно ему даже не снилось. Что он будет делать за пределами локаций? Чем займется? Все его научные планы базировались на пребывании здесь. А значит, на взаимодействии с Ковчегом.

Но в Ковчеге, с его загнанной в узкую лузу наукой, было слишком тесно для провидений Рэкода. Ну, а теперь, значит, и для Кварода. Волею судьбы именно он стал истинным наследником Рэкода. Не наследником должности, а наследником духа. И потому именно Квароду следовало продолжать прерванное на взлете дело.

– Господин генерал, – обратился к Алексею Жирову особый уполномоченный. – Как ни жаль, но вам придется повторить увеселительное мероприятие с вашим новым другом.

– В смысле? – не дрогнул ни одним мускулом на лице настоящий русский генерал-майор.

– Вы вчера хорошо с ним посидели, установили контакт. Хвалю, – благосклонно кивнул Иван Иванович.

Ну, это в документе типчик с майорскими погонами значился Иваном Ивановичем Липкиным. В действительности он мог быть Иваном Альбертовичем, а быть может, и Альбертом Ивановичем. Вот фамилия его почти соответствовала истине. То есть более всего данному господину подошла бы фамилия Липов. Поскольку и сама фамилия, и майорское звание на погонах были именно липовыми. Однако по этому поводу вовсе не стоило данному липовому майору липовых сухопутных войск хамить или даже чрезмерно активно с ним пререкаться. Ибо, хоть он и являлся липовым от головы до пят, тем не менее состоял особым уполномоченным Президента России.

Служба особых уполномоченных при армейских структурах появилась, вообще-то, задолго до катастрофы 2051 года. Причем за пятнадцать лет своего существования служба разрослась, разветвилась и весьма сильно укрепилась. Одна из ее ветвей работала под прикрытием. Вот таким несложным, маскарадным, как было у данного майора. Кроме того, существовали еще и официальные особые уполномоченные, а также, предположительно, неофициальные, глубоко и надежно законспирированные. Например, именно в момент, когда Иван Иванович напомнил, чем занимался Жиров вчера вечером, у генерал-майора возникла мысль, не является кто-то из приближенных к нему полковников, бегавших вчера за коньяком, как раз таким тайным уполномоченным президента?

В общем, хамить майору было нельзя. Но ведь вполне можно было с этим невоенным старшим офицером немного, почти по-шуточному, попререкаться, а в процессе вроде бы принципиального спора кое-что уточнить для себя.

– Позвольте, Иван Иванович, а какова цель новой пьянки? – с невинным видом поинтересовался Жиров. – Споить израильского представителя? Довести до белой горячки?

– Ну, что вы, что вы, Алексей Глебович, – кривовато улыбнулся уполномоченный. – Зачем же нам международный инцидент?

– Мало ли, – пожал плечами генерал. – Вдруг потребуется, покуда его будут отхаживать врачи, спереть у супостатов три-четыре этих самых доработанных «Меркавы».

– Интересно, зачем? – уставил на Жирова свои кристально честные, голубые глаза президентский направленец.

– Допустим, для музея Вооруженных Сил, – не задержался с ответом генерал.

– А… Разве что для музея, – почему-то затуманился взором уполномоченный. – Кстати, вы в курсе, Алексей Глебович, что специальная военная экспедиция, работающая в Московской зоне, добиралась до упомянутого музея?