Дополнительное время (СИ) - Страница 10

Уотсон сжал челюсти и немного помолчал:

Ты прав. Я забываю о нашей главной цели. Так, пошли дальше. Номер 3 - Хосе Кесадо, испанец, защитник, играет у нас уже третий сезон, я его обожаю. Отличное чувство юмора, по-английски говорит хорошо. Что касается игры, его основное достоинство скорость - ух! - Джон изобразил пальцами что-то похожее на просвистевший ветер. - Ну и побороться за мяч может, крепкий такой. Достаточно?

Шерлок кивнул, усваивая информацию. На память он никогда не жаловался.

Четверка сейчас пустует, так что номер 5 - Даниэль Тагер. 29 лет, датчанин, играет у нас уже семь лет. Тагер просто зверюга, отрабатывает в защите на 200%. Один из самых эффективных игроков в команде и для защитника много забивает. Вне поля очень дружит с Мартином Швенто - дружат семьями, женами, детьми и домашними питомцами. Но иногда сами себя ведут как дети - шуточки устраивают дурацкие, розыгрыши. Сегодня, когда Грег сказал о твоем переходе, они так ржали, что чуть со стульев не попадали. Опасаюсь, как бы они к твоему триумфальному появлению в раздевалке не приготовили что-нибудь… сногсшибательное, - Джон слегка виновато посмотрел на Шерлока.

Холмс отвел взгляд. Джон почувствовал некоторое напряжение.

Шерлок, не волнуйся - ничего ужасного они не сделают, никакого членовредительства. У вас ведь в “Тоттенхэме” наверняка тоже были такие шутники? Это обычное дело, как в школе. Шерлок?

Холмс упорно не поднимал глаз, а его шею начал медленно затапливать нежный румянец.

О, черт, - простонал Уотсон, - я что-то не то сказал? Слушай, мне обещали циничного негодяя, а подсунули нежную фиалку!

От этих слов Шерлок просто вспыхнул и закрыл глаза. Джон почему-то почувствовал себя последним мерзавцем. Он подвинулся поближе к Холмсу и представил, что перед ним его пятилетний сын:

Ну же, Шерлок, расскажи доброму дяде Джону, что у тебя приключилось? Тебя кто-то обидел? Тогда дядя Джон позовет на подмогу Зайчика и вместе мы надерем обидчику уши!

Холмс недоверчиво уставился на сюсюкающего Джона, который с абсолютно невозмутимым лицом готовился звать Зайчика. Губы Холмса дрогнули - сначала слабо, а потом он сорвался вдруг в неистовый хохот, сползая по дивану и закрыв лицо ладонями. Уотсон улыбался и спокойно пережидал взрыв смеха, зная, что это не продлится долго.

Через пару минут Шерлок угомонился и ему стало стыдно за свое инфантильное поведение. Джон сидел рядом, не проявляя ни малейшего нетерпения или недовольства.

Джон Хэмиш Уотсон, я снимаю перед тобой шляпу, - Холмс хотел, но не рискнул потрепать капитана по плечу. - Я всегда считал свой самоконтроль идеальным, но день еще не кончился, а я уже трижды вышел из себя в твоем присутствии. При этом ты умудряешься делать вид, что ты вовсе не собираешься пользоваться моей слабостью, а я верю тебе, хотя это мне не свойственно.

Уотсон слегка нахмурился:

Не понимаю, о чем ты. Чем бы я мог воспользоваться?

Шерлок закусил губу, а потом неохотно сказал:

Как ты понимаешь, в школе и в академии я не был любимцем толпы. Меня ненавидели и презирали за то, что я отличаюсь. Я не умел - да и не желал - кому-то нравиться. Так что “веселые” шутки и розыгрыши сопровождали меня лет до восемнадцати. Я уверен, что Мартин и Дэниэль отличные, как ты говоришь, ребята, и их шутки безобидны, но…

Не надо, я понял, - Джон придвинулся еще ближе и слегка погладил Шерлока по плечу. - Никаких шуток, я проконтролирую. Боже, еще бы ты не стал гадом, если тебя постоянно травили. И я до сих пор не понимаю, что значит “воспользоваться”, но что бы ты ни имел в виду - я не собираюсь этого делать.

Холмс открыл рот, чтоб добавить еще что-то, но потом захлопнул его и промолчал.

Получается, осознал Шерлок, что Джон Уотсон предлагает ему верить? Доверие не было сильной стороной Холмса, оно было, скорее, его отсутствующей стороной.

Доверять людям он разучился в семь лет, когда мальчишки в школе позвали его поиграть в футбол, а он, плохо знакомый с правилами, забил в свои ворота. Собственная команда тогда засмеяла его, и потом целый год его передвижения по школе сопровождались обидными прозвищами. Он уговорил родителей отдать его в футбольную школу, где внезапно раскрылся зреющий талант, но это не помогло: шутки становились тем язвительнее, чем острее на них реагировал Шерлок. С тех пор на всякий случай он от любого человека ожидал пакости.

А тут перед ним сидит настоящая звезда, успешный футболист, которого любит каждая собака, который найдет себе компанию на вечер, просто пошевелив пальцем; а вот он сидит, успокаивающе гладит по плечу и вовсе не собирается насмехаться.

Точно опоил меня чем-то, безнадежно подумал Холмс, отчетливо в эту секунду понимая, что впервые в жизни влюблен.

Подняв на Джона тяжелый взгляд, Шерлок накрыл ладонью пальцы капитана на своем плече и тихо сказал:

Спасибо.

Джон широко улыбнулся, словно бы ничего не произошло, словно бы двое мужчин не соприкасались сейчас горячими руками:

Отлично, что мы это решили. Вернемся обратно к команде?

Да, - хрипловато согласился Шерлок. - Да, давай закончим с этим. Что с Мартином - раз уж мы говорили о нем?

Уотсон убрал свою руку и отодвинулся обратно, на другой конец дивана:

Мартин Швенто, защитник, словак, ему тоже 29 лет. Играет под номером 27. Такой же здоровый лось, как Тагер, и так же пашет. Отлично играет на втором этаже, бьет своей лысой башкой как из пушки. Иногда может завестись, но в пределах нормы. Когда эта парочка в ударе, я за оборону не волнуюсь вообще. Женат, двое детей. Кто там дальше?.. Шестой номер сейчас свободен, так что переходим к нашей звезде - “семерка” Луис Касерес, уругвайский зубастик. Он не играл в том матче из-за длительной дисквалификации, но присутствовал на трибуне. Его дисквалификация заканчивается к субботней игре, так что завтра ты с ним познакомишься. Не знаю, как вы сработаетесь на поле…- Джон покачал головой. - Луис тоже индивидуалист, если вы двое выйдете на поле - вся линия полузащиты будет работать вхолостую*.

С этим разберемся на поле. Что он представляет из себя как человек? - слегка нетерпеливо уточнил Холмс.

Импульсивный, взрывной, нахальный, яркий, раздражающий, прекрасный - можно долго говорить, - улыбнулся Джон. - Может “нырнуть” в штрафной, а может бороться за мяч до последнего дюйма, удерживаясь на ногах нечеловеческим усилием. Иногда перестает себя контролировать настолько, что доставляет проблемы команде, как в случае с Ивановичем. Летом его чуть не продали в “Реал”, но Грег как-то все уладил. Свободное время Луис предпочитает проводить с семьей. Постоянно с кем-то ссорится в клубе, но потом горячо извиняется, и я что-то не припомню случая, чтоб его не простили. Если бы речь шла о поступке, совершенном в состоянии аффекта, я мог бы подумать на Луиса. Но умышленные действия - это не про него.

Я уже просил тебя не делать выводов о невиновности. Мы в потемках, мы не знаем ничего - а вдруг это не один человек? Кто-то планирует, а кто-то делает. Тогда твои выводы о темпераменте могут сбить меня с толку.

Джон погрозил Шерлоку пальцем:

Нет-нет! Я не допущу мысли о заговоре! Мне до сих пор трудно подумать о крысе в сплоченных рядах, но чтоб их было больше одной? Ты решил меня добить?

Шерлок смиренно кивнул:

Хорошо, я не буду говорить об этом. Продолжай... Номер 8 мне представляется самым захватывающим экземпляром в команде.

Джон улыбнулся:

Да, я ничего. Итак, номер 8 - капитан, полузащитник, в клубе с детства, шестнадцать лет в первом составе. Нет оснований полагать, что я когда-либо перейду в другой клуб. Учитывая, что в личной жизни я полный неудачник, клуб - это все, что у меня есть. Я никого не травил, но Лестрейд объяснил мне, что хороший следователь никому не верит.