Домой на Рождество - Страница 4

– Упс? Что значит упс?

Алиса обратилась к Нэйлу:

– Будь душкой, принеси мне выпить.

Моего лучшего друга как ветром сдуло – тут же вскочил и помчался исполнять ее просьбу. Алиса проводила его внимательным взглядом и повернулась – нет, скорее накренилась в мою сторону. Обжигая дыханием мое ухо, она закинула руку мне на плечо и прильнула ко мне.

– Тебе следует поближе рассмотреть, что у меня там, или, точнее сказать, чего у меня там нет. Пойдем, Мэтт, пойдем ко мне домой, ты не пожалеешь…

– Алиса! – Я вежливо отстранил ее, взяв за плечи. Она, как обычно, выглядела ошеломительной, но пойти к ней домой я никак не мог, не мог этого допустить. После того что она мне устроила… – Не думаю, что это хорошая идея.

– Мэтт, дорогой Мэтт! – Она потрепала меня по щеке, а голос понизила до мурлыкающего тембра. – Я же не предлагаю тебе снова быть вместе или пуститься во все тяжкие. Мы можем хорошо повеселиться, вспомнить старые добрые времена. Сбежать от самих себя и наших проблем. Сегодня же День всех святых, и каждый притворяется кем-то другим. Ты один, я одна, так чего нам терять?

Я пошел мелкими мурашками, стоило мне на минуту вспомнить, как Алиса ужасно себя вела, когда я заявился домой на три часа позже, чем обещал, и метнула в меня чашку с горячим кофе.

– Нет-нет, ничего такого не будет, – я говорил уже строже, – прости, мы расстались не просто так, Алиса, и пора каждому идти своей дорогой.

Вспышка ярости пробежала по лицу моей бывшей, и Алиса резко отпрянула от меня. Как змея перед броском, подумал я.

– Каждому своей? Идти? – По мере того как она повторяла мои слова, ее глаза сужались. – Вот так просто? Идти? Лишь потому, что ты так решил? Вот так оно бывает, да, Мэтт?

– Алиса! – Я держался изо всех сил, чтобы не сорваться. – Я не говорю тебе что-то делать, просто напоминаю, что прошло уже несколько недель с тех пор, как мы расстались, и мне кажется, что нам нужно каждому жить своей жизнью. По отдельности.

– И у тебя уже получается жить твоей жизнью? Отдельно? – Алиса соскочила со стула и, качаясь, попыталась выпрямиться на своих невероятных каблуках. Тренч она, слава богам, наконец-то запахнула и крепко обняла себя руками. – У тебя клево получается, Мэтт. Тебе было бы очень удобно, если бы я растворилась, словно меня и не было никогда. И мы бы забыли обо всем, перестали бороться за наши отношения. Было бы так мило и просто для тебя. – Алиса почти прорычала два последних слова.

– Пожалуйста! – Я начал умолять ее успокоиться, потому что на нас уже смотрели Скелет и Ведьма, которые присоединились к Вампиру за соседним столиком. – Давай потише, на нас смотрят.

– Да не дрейфь! – воскликнула она, в свою очередь уставившись на парня, одетого как Фредди Крюгер, а он вовсю пялился на Алису от столика возле туалета. – Пусть послушают: чем больше людей узнают о тебе правду, тем лучше.

– Какую правду? – спросил я, подумав, что надо было промолчать, лучше бы я проглотил свой язык.

– О том, что ты врун. Самый мерзкий тип вруна. Ты говорил, что любишь, Мэтт, а потом просто бросил меня.

– Ну я же тебя бросил не сразу после этих слов, – успел я кое-как оправдаться, – а месяцы, месяцы спустя…

– Да-да-да… Дело не в месяцах. Дело в том, что если ты действительно кого-то любишь, то борешься за отношения, а не бросаешь все сразу, как только становится чуть сложнее, чем обычно.

– Сложнее? – повторил я. Делать этого было не нужно, но я не мог с собой справиться. – У нас было не сложнее, а гораздо хуже, ты вспомни, когда ты…

– Когда что? Намекнула, что ты жеребец яйцеголовый? Не моя вина в том, что ты путаешь в женщине страсть и агрессию.

– Да ну? – Я подскочил на месте. – С каких пор швырнуть в мужчину чашку с горячим кофе считается проявлением страсти? Или, например, троллить всех моих друзей женского пола на «Фейсбуке» – это тоже страсть? Или когда ты разорвала мою любимую майку лишь потому, что моя бывшая, с которой я встречался – заметь: десять лет назад, – купила ее мне? А как насчет того, что…

– Ну да, ну да, – Алиса помахала рукой, – а ты ничем не заслужил этого, верно? И сделала я все это только потому, что стала законченной психопаткой…

По-моему, она была не далека от правды.

– Дело в том, Мэтт, – продолжила Алиса, и ее голос становился громче, казалось, она перекричит музыкальный автомат, – я не могу перестать любить, будто у меня внутри есть переключатель «любишь – не любишь». Я все еще люблю тебя, Мэтт. Что в этом плохого?

Тут я собрался снова объяснить, почему мы расстались, но она, к моему ужасу, начала рыдать.

– Ты не можешь сказать кому-то, что любишь, а потом просто передумать, Мэтт. – Алиса перешла на писк, слезы бежали по щекам. – Так нельзя…

– Погоди! – Я пытался остановить ее, но она устремилась к выходу, развернувшись на каблуках, покачиваясь на ходу и стукаясь о столики, попадавшиеся ей на пути.

– Жеребец, – прошипел в мою сторону Вампир из-за соседнего столика.

С тех пор как Мэтт Джонс сказал мне «из всех вариантов «я тебя люблю», которые я сегодня услышал в вашем исполнении, мне больше всего понравился самый последний…» и сбежал из нашего кинотеатра, прошло уже восемь с половиной часов, а я все еще кривилась, вспоминая об этом. Мало того, что он стал свидетелем моих публичных признаний картонному Джорджу Клуни, так я приняла Мэтта за безработного студента. Хорошенькое первое впечатление обо мне у него останется! Мне подвалит счастья, когда он скажет миссис Блэксток, мол, ничего удивительного, что «Пикчербокс» сдает свои позиции, раз у вас работает такая своеобразная девушка по имени Бет. Не то чтобы моя начальница слишком большие ожидания на меня возлагала: если бы и вправду она ждала от меня бизнес-ориентированности, то не отправила бы в корзину мои маркетинговые идеи, даже не обратив на них внимания.

Я огляделась, в кинотеатре все было по-прежнему: ковер малинового цвета, мраморные колонны, хитро украшенные резными белыми панелями, вплоть до самого потолка, и неизменная пыльная люстра, которая держалась, казалось, на одном честном слове. Оборудование поизносилось и выцвело, нагоняло своим видом тоску, но магия пока еще жила в этом месте. Невозможно было войти в кинозал, где экран был затянут тяжелыми вельветовыми шторами и сиденья изящно изгибались, присесть в них и при этом не совершить путешествия во времени. Я представляла, как тут продавали билеты молодым хохотушкам в 1940-х годах – тем дамам, которые рисовали чулочные стрелки прямо на ногах, бодро усаживались в креслах в своих невозможно узких и модных юбках-карандашах, а по правую руку от них располагался бравый британский солдат или американский «стальной» пехотинец. В ту пору кино являлось воплощением утонченности и гламура, и разве вот те женщины потеряли бы сон из-за того, что какой-то мужчина в течение десяти месяцев после первой встречи все еще не признавался им в любви? Вряд ли они стали бы вообще обращать на это внимание. У них было о чем волноваться – например, о том, останутся ли в живых их милые кавалеры после очередной атаки.

Вздохнув, я обмахнула разгоряченное лицо программкой. Может, мне следует считать то, что произошло сегодня с Мэттом, знаком свыше и не лезть со своими признаниями к Айдену? Все знают, что беда не приходит одна. Я взяла свой мобильник, чтобы написать Лиззи эсэмэску и спросить совета, что мне делать, но вдруг открылась входная дверь и вошел знакомый мужчина с очень грязными волосами.

– Привет, прыщавка! – Карл оперся локтями на мой рабочий стол и осмотрел меня с ног до головы. – Выглядишь сегодня слегка… мммм… пятнисто. Что, крем от акне вдруг перестал действовать?

Я наклонилась – так, чтобы волосы упали мне на лицо и немного скрыли его.

– Да и голову ты не мыла… Или это специальный шампунь? – Карл продолжал издеваться. – Туше! – Он усмехнулся, демонстрируя свои гнилые, в желтом налете зубы, а я потянулась за телефоном. – Нет, Бет, ты не подумай ничего такого, сегодня ты выглядишь лучше, чем обычно.