Домашний учитель для чудовища (СИ) - Страница 36
Они все в этом уверены! Все…
Даже Говард Крейн больше, похоже, не сомневается. А Сандра сперва так обрадовалась, когда он начал спорить с мистером офицером Лавровым (только так, именно что мистер офицер Лавров, потому что тот, кто считает Рэнди предателем или вещью, недостоин того, чтобы Сандра называла его по имени даже мысленно!). Нет, ну правда же: зачем сообщнику прятаться под днищем машины, словно диверсанту в плохом боевике? Его должны были забрать в салон! Логично же!
«Не логично», — сказал мерзкий мистер офицер Лавров. Еще и вздохнул сочувственно этак, словно и на самом деле переживает. А потом добавил, что флаер четырехместный, а похитителей как раз четверо, если считать и киборга («ну да, киборга, а вы что, не заметили? Тот, кто орудовал блокатором, явный брюс из последних модификаций, если сомневаетесь — промотайте запись еще раз на нормальной скорости, сами убедитесь: ни один человек не способен действовать с такой точностью и скоростью»). Так что после похищения Викки в салоне их оказалось пятеро, девочку и так пришлось пристраивать на колени к кому-то из пассажиров. К тому же обратите внимание: флаер конверсионный, так называемая «продукция двойного назначения». Прототипом послужила облегченная десантная модель, на таких гардов часто перевозят снаружи, чтобы места в салоне не занимали — вон, видите, там даже ручки специальные для этого предусмотрены. Да и не только киборгов («я, помнится, по молодости тоже вполне успешно как-то раз… правда, тогда у меня еще все косточки целые были»).
А еще мистер офицер Лавров сказал, что все гарды засекают живые объекты сравнимой с человеком массы на расстоянии до сотни метров, и для их сканера не является существенной помехой даже метровая бетонная стена, не то что тонкое днище флаера. Все, даже древние сильвестры, не говоря уж о шварцах и брюсах. Если бы Рэнди не был для похитителей своим — брюс его легко обнаружил бы и нейтрализовал, у старых моделей против последней разработки шансов нет ни малейших. Вернее, даже не так: обнаружил-то брюс его в любом случае. А раз не стал нейтрализовывать…
Вывод ясен.
Вот после этой фразы Сандра окончательно и утвердилась в своей острой неприязни к такому добродушному, такой сочувственному и такому улыбчивому и вроде бы доброжелательно настроенному начальнику полиции мистеру офицеру Фреду Лаврову. Права была Дейзи: грымзик он! Дохлый грымзик.
— Это я виноват, — бормочет доктор. — Я не должен был оставлять малышку одну. Я ведь знал, что именно таким это и кончится…
Мистер офицер Лавров досадливо морщится, но не возражает. Хотя всем понятно, что доктор ничего не смог бы сделать против трех людей, вооруженных станнерами и киборгом. Но доктор все равно не может себе простить, что посчитал более важным проследить за убежавшим с детской площадки Рэнди. Да и за Рэнди он проследить толком не смог, потерял шустрого киборга из виду в зарослях. А когда увидел снова «этого монстра» бегущим обратно и поспешил следом — опоздал. Уже окончательно опоздал.
Доктор верен себе. И уверен в виновности Рэнди. Он всегда в ней был уверен, и теперь, пожалуй, даже чуточку рад тому обстоятельству, что все-таки не ошибался. Один из вариантов той самой горьковато-мрачной мазохистской радости по принципу: «А я предупреждал!» Может быть, ему действительно сейчас стало легче, когда случилось то самое страшное, в чем он был уверен с самого начала: ведь находиться в ожидании неминуемого ужаса гораздо тяжелее, особенно когда ничего не можешь поделать. А теперь самое страшное случилось, Рэнди действительно оказался предателем, сейчас в этом уверен не только доктор — и доктору можно слегка успокоиться.
Они все в этом уверены, им так проще. Ведь иначе окажется, что искать виновного надо среди по-настоящему своих. Что он до сих пор здесь, в усадьбе или даже доме и, может быть, готовится нанести следующий удар.
Они все уверены, что это не так. Они очень хотят быть в этом уверенными. Вот разве что Говард Крейн продолжает хмуриться и ненавязчиво так посматривать на всех присутствующих по очереди оценивающим профессиональным взглядом. Словно еще ничего для себя до конца так и не решил. Это хорошо, это дает надежду. У охранников паранойя в крови, ее даже профдеформацией не назвать. С ним обязательно надо будет поговорить. Потом. Наедине.
С Брауном тоже было бы идеально так — наедине. Жаль, не получится. Она тут вообще присутствует на птичьих правах, ее и не выгнали до сих пор лишь потому, что молчит и о себе лишний раз не напоминает.
А напомнить придется, когда они станут принимать решение о вызове спецподразделения и чистильщиков от «АванGARDа».
Пока вопрос поднимался лишь гипотетически и робко, но к этому все идет, ведь ребятки мистера офицера Лаврова зря рыли носом джунгли и проверяли заброшенные фермы и подозрительные сторожки, и усиленные проверки в единственном столичном космопорту тоже ничего не дали. Ни один корабль с подозрительными пассажирами или грузом Шир не покидал. Ни на одной близлежащей ферме или фабрике соков, ни в одном поселке лесорубов или сборщиков кукурузы не видели посторонних на флаере. Похитители как сквозь землю провалились, на связь так и не вышли и требований не предъявили.
Однако Браун сказал, что заплатит за детей.
За обоих детей, а не только за дочь…
Но он один, а их вон сколько, убежденных и убедительных. К тому же он не может быть так уж твердо уверен в том, что все они ошибаются, он ведь не видел Рэнди на ступеньках, не слышал слов о «братике понарошку». Ему просто хочется верить в то, что Рэнди хороший. И живой, а вовсе не бездумная кукла, притворявшаяся живым по чьему-то приказу. Ему тоже так легче.
Просто желание верить. И все. А на другой чаше весов — жизнь обожаемой дочери. И мнение всех вокруг. В том числе старого друга семьи. И начальника здешней полиции. И начальника собственной охраны. И…
Он уже колеблется, не случайно же так долго молчит. А раз уже колеблется — это начало конца. Для Рэнди. Слишком недолго Рэнди был его сыном, чтобы…
Они его переубедят. Особенно если Сандра поспешит со своим выступлением и будет изгнана, и не останется никого, кто бы смог им помешать… ну, хотя бы попытаться.
Нет уж.
Ждать.
И заговорить лишь тогда, когда остальные выдохнутся и устанут повторять свои аргументы снова и снова. Ждать и молчать. И следить за Брауном. Чтобы не дать тому заговорить первым. Он упрямый. И если что-нибудь решит и выскажет это решение вслух, то уже вряд ли передумает…
Писк сигнала межпланетной связи показался оглушительным, вздрогнула не только Сандра. Но первая мысль, от которой у нее сердце ухнуло в пятки (как?! все-таки успели проскочить?..), оказалась неверной: звонили не похитители. Мистеру Брауну пришли какие-то деловые бумаги. Застрекотал принтер на правом углу стола. Выплюнул несколько листков. Замолчал.
Брауна документы не заинтересовали — или же он отлично знал их содержание. С непроницаемым лицом взял верхний лист из накопителя и, не глядя, протянул его мистеру офицеру Лаврову, по-свойски рассевшемуся на углу стола, словно это был его кабинет.
Мистер офицер Лавров взял бумагу, чуть помедлив и с некоторым недоумением, но, только глянув на шапку, как-то нехорошо обрадовался и разулыбался, сразу перестав выглядеть милым и добродушным.
— Мерзавцы перехитрили сами себя! — С этими словами он протянул бумагу управляющему, а недоуменно вскинувшему голову доктору бросил лишь одно непонятное слово: — Тайга!
Впрочем, непонятным это слово показалось, похоже, только Сандре, все остальные отлично поняли и заметно оживились. Даже Нодье кисло улыбнулся и не стал изучать полученный документ. Он тоже знал, что там.
Узнала и Сандра — немного позже, тем же вечером. Говард Крейн оказался достаточно любезен, чтобы не отдирать от своего лацкана вцепившуюся мертвой хваткой мило улыбающуюся девушку (ну, во всяком случае, Сандра очень надеялась, что улыбка получилась именно милой или хотя бы именно улыбкой). Ну или же быстренько все объяснить и таким образом отвязаться от оскалившейся злобной фурии показалось ему меньшим из возможных зол.