Дом зла - Страница 8

– Мисс Монтроуз, – сухо произнесла Марта, – это миссис Рэтбоун, наша домоправительница.

Я неуверенно сказала:

– Как поживаете, миссис Рэтбоун?

Непонятно, какое положение меня здесь ожидало: буду я сидеть за этим столом как гостья или как прислуга. Миссис Рэтбоун в ответ слегка наклонила голову.

– Комната для мисс Монтроуз готова, миссис Уорбартон. Брайен отнес наверх ее вещи. Молли уже показала ей комнату. – Стало очевидно, что, будь ее воля, мне не пришлось бы здесь сидеть.

Постепенно разговор принял общий характер. Изабель Уорбартон задала несколько вопросов о работе медсестры. А ее отец спросил, где я работала. Когда я назвала Лос-Анджелес, Керр и его жена проявили заинтересованность и начали расспрашивать меня о Голливуде, который никогда не видели. Только Клайв молчал и почти не вступал в общий разговор.

Я была рада, когда Марта ухватилась за свою палку и встала. Мы еще не успели покинуть галерею, как оставшиеся начали тихо переговариваться между собой. Я проводила Бэт и мистера Принса до машины и распрощалась.

Когда мистер Принс усаживался на место водителя, Бэт тихо сказала:

– Они явно не стали лучше с тех пор, как я видела их в последний раз, Диана. Надеюсь, у тебя в контракте есть условие, что ты сможешь покинуть их в любое время, сохранив зарплату. Я даю тебе месяц на пребывание в "Вороньем Гнезде". Два от силы. Обещай, что приедешь и навестишь меня, когда станет невмоготу!

– Обещаю, – благодарно отозвалась я, чувствуя себя так, как будто расстаюсь с единственным другом. – Бэт, что там произошло на галерее?

– Не знаю. Я думала, ты мне скажешь. Особенно хорош Клайв! Как будто привидение увидел.

– Ну, скоро вы здесь освоитесь, – громко и с энтузиазмом произнес мистер Принс, – вообще-то исполнение ваших обязанностей начнется только тогда, когда сюда прибудет Дэвид. И вы почувствуете облегчение, уверяю вас. Дэвид очень приятный человек. Он знает, что делает. Он не похож на других. А пока вы погуляете по окрестностям, все осмотрите. Учтите, никто, кроме Дэвида, не имеет права вмешиваться в ваши дела. Погуляйте по тропинке вдоль утеса. Вид потрясающий! И не забывайте о том, что я вам сказал. Если возникнут проблемы – любого рода, – позвоните мне в Тригони. Помните?

– Да. Большое спасибо, мистер Принс. До свидания. До свидания, Бэт...

Я долго смотрела вслед их автомобилю, потом медленно начала подниматься по лестнице. Заглянула в детскую и увидела, что девочка еще спит. Испытывая неимоверное облегчение, я закрыла за собой дверь своей комнаты. И тут же встрепенулась от свистящего резкого звука за окном. Я подошла и выглянула с тревогой. Тонкий белый столб воды высоко взметнулся вверх, застыл на мгновение в высшей точке и упал обратно в море.

Я неохотно начала распаковывать вещи...

Внизу подо мной, пока я шла по краю скалы, можно было видеть, как волны, разбиваясь о камни, крутятся в водовороте и как потом отступают назад кипящей пеной. В более глубоких местах и более укрытых виднелись широкие листья бурой водоросли, они колыхались медленно, напоминая протянутые желто-зеленые манящие руки. Тропинка была широкой, и, кажется, за ней хорошо следили, к тому же первые сотни ярдов от ворот "Вороньего Гнезда" низкая стена страховала путников от падения вниз, в воду, на поджидающие жертв острые зубцы камней.

Глядя вдаль от "Вороньего Гнезда", можно было увидеть остров Виселиц, выступающий из моря. Волны бились о его прибрежные рифы, простирающиеся от северной стороны острова к мысу Колдрон, затянутому дымкой тумана от водяных брызг. Остров выглядел как огромный крадущийся зверь, припавший к земле. Его северная оконечность возвышалась над морем на двести футов или более; поросший лесом склон заканчивался отвесными скалами у берега. Но на юге и юго-западе остров плавно нисходил к морю, там берег порос травой, и прямо на меня смотрела песчаная бухта, на вид вполне подходящая для стоянки кораблей, прикрытая от господствующих ветров громадой острова.

Наверное, именно к этому берегу когда-то приставали морские грабители, чтобы подбирать обломки кораблей, нашедших вечный покой на рифах, или, напротив, они шли к скалам с северной стороны. И туда же в давние времена красные мундиры отвезли Натана Уорбартона, чтобы повесить; я так подумала, потому что наверху, над пляжем, за травянистым склоном я разглядела симметричные очертания, похожие на каменные надгробья. Я невольно содрогнулась, изучая остров Виселиц. Глупо, конечно.

Все деревянные шпангоуты давным-давно сгнили и рассыпались в пыль. Ничего не осталось на острове, за исключением костей умерших и надгробий, которые указывали, где они лежат, известные и неизвестные.

Я вдруг вспомнила, что жена Дэвида Уорбартона погибла где-то здесь, как раз в том месте, где я сейчас находилась. Ее тело нашли на маленьком песчаном пляже, куда она часто ходила загорать и где она, наверное, укрывалась от домашних. Думаю, она была рада оказаться в одиночестве на краю скалы, вырвавшись из поместья.

Я ускорила шаги, вспомнив о том, что говорила мне Бэт. В моей голове возникла картина: охваченные ужасом ребенок и мужчина находят ее тело. Но это не могло случиться здесь – тропа слишком широка в этом месте, вполне безопасна, хотя немного мокрая и скользкая в тех местах, куда долетают брызги. И даже когда тропа подходила к самому краю обрыва, она не казалась мне опасной. Внезапно тропа стала уже, подошла совсем близко к краю, и я поняла, что нахожусь недалеко от таинственного леса, о котором говорила Бэт. Я видела его зеленый покров примерно в ста ярдах слева от себя и повернула туда. Он долго еще выглядел как травянистый ковер, но только необычного темно-зеленого цвета, и, лишь подойдя близко, я стала различать широкие листья...

Вдруг я почувствовала под ногами зыбкость почвы. Вскрикнув, отпрыгнула назад. Сердце мое бешено заколотилось от испуга. Как будто я ступила на пружинный матрас. Я отступала осторожно, пробуя ногой место, прежде чем поставить ее, и, дойдя до края этого пружинящего ковра, наконец очутилась снова на твердой земле. Я посмотрела назад, туда, где я была. Там остались только слабые отпечатки моих следов, хотя я была уверена, что ноги проваливались по крайней мере на фут.

И если я не придавала раньше большого значения рассказу Бэт о потайном лесе, то теперь задумалась. Потому что зеленый покров, на который я смотрела, образовывали тесно сплетенные и спутавшиеся ветви буковых деревьев. По этой паутине громадных ветвей можно было представить, какие толстые стволы у этих буков, спрятанных внизу под зеленым ковром, который я приняла за траву.

В "Вороньем Гнезде" тоже росли буки, в саду. Старые массивные деревья с толстыми стволами, им по крайней мере лет двести. Их кроны были такими раскидистыми, что они напоминали своим видом огромные зонты на коротких ногах. Такой эффект создали ветры, дующие с моря, и, наверное, здесь, на открытом берегу, влияние их было гораздо сильнее.

Я поспешно отошла подальше от упругой поверхности сплетенной из веток зеленой ловушки и направилась по тропе вниз, к морю.

Наваждение, а не лес. Он казался нереальным. Когда-нибудь я все-таки найду путь в его потайную глубину и загляну туда. Когда-нибудь.

В "Вороньем Гнезде" наверняка кто-нибудь знает дорогу в этот лес.

Вдруг я увидела впереди, внизу, полукруг чистого белого песка и сразу забыла о коварном лесе. Стапели были проложены от моря к рыбачьей хижине с навесом; пара лодок стояла на берегу вдалеке от волн.

Наверное, с этого берега когда-то грабители отправлялись за добычей. Доски от нескольких разбитых лодок валялись, как огромные скелеты, по всему берегу. А на тех, что находятся тут под навесом, наверное, только что ходили за лобстерами, потому что корзины для лобстеров лежат неподалеку и рыбачья сеть сушится, растянутая на шестах позади хижины. Из-за навеса вышел человек с ящиком в руках. Вот он сел на ящик и начал чинить сеть, натянутую для просушки. Он курил трубку, и голубой дымок вылетал из нее при выдохе и плыл облачком в воздухе. Картина была такой мирной – полная идиллия на фоне серого камня, белого песка и зеленеющего моря.