Дом Ветра (СИ) - Страница 168

— Мы с мамой продали почти все, — ответила М-Джейн.

— Где Диего? — она втянула в себя воздуха. Муж был так привязан к сыну, но она же не знала, что небо дарует им сегодня чудо.

— Он у Бетти с Фредди в Мюнхене, — Антонио словно одеревенел. — Прости, но ему там лучше, чем в Вене. Как тебе станет лучше, я отвезу тебя в Мюнхен, а потом домой. Я так люблю тебя...

— М-Джейн, я ведь навсегда буду прикован к постели? — лучше бы разбилась она в той машине, чем видеть сейчас его боль.

— Я буду молиться за тебя, — ответила она.

— Ты не веришь в Бога, — он был католиком, она — протестанткой, но в своей вере М-Джейн была слаба. Он часто ходил на мессы, она же оставалась в стороне, не смотря на бабку-католичку.

— Мне нужно верить в хоть что-то, ради тебя я готова отречься от всей своей прошлой жизни.

***

Весна 1978.

Все же все сложилось прекрасно! Алиса выходила замуж. После ухода Бетти для нее многое изменилось. Она купалась в деньгах, во внимании, она стала самой завидной невестой Англии, в ее мире не было места сестре, хотя зависть порой одолевала ее: у Бетти шикарная квартира в Лондоне, две — в Мюнхене, поговаривали, что они купили домик в Монтре на берегу Женевского озера да плюс деньги, слава, богатства, муж-красавец... Со страниц журналов на нее смотрела потрясающая женщина, и это была Бетти, ее сестра.

Но все же она получила то, что хотела. Гарден-Дейлиас достался ей, и она принялась его переустраивать, но Виктор особо не позволял. Алисе порой казалось, что воздух дома наполнен ароматами прежней хозяйки. Она нашла флаконы с имбирем и ванилью, стала втирать их в кожу. Как-то, встретив одноклассника, Бетти она поняла, почему для них ее сестра была объектом восхищения. Она была огнем, а ее холодность пугала других. Но Алиса удачно выходила замуж. Ей нравилось, что отец печется о ней, мать дает советы и то, что за нее все решили. Барон Стэнли был банкиром, вдвое старше Алисы, за его плечами брак, двое сыновей, но, самое главное, он не видел в ней то, что ненавидела Бетти — продажность, таких кукол она презирала, считая их игрушками в чужих руках.

На свадьбе Бетти не было, говорили, у них с Фредди гастроли, говорили, что они очень занятые, но Флер знала, что сестры друг друга ненавидят, и их ненависть не угасла с годами, разделенная Ла-Маншем. Хотя их большая семья только внешне была вместе, а на самом деле все по разным углам. Флер и Роберт, просто живущие вместе, Алиса и ее богатенький муж, семья Джорджа и Джулии, где дети не рвали с семьей, Элеонора и Марк, отдельно Виктория и Виктор, издалека наблюдающий за всеми.

Алиса хорошо устроила себе жизнь, но почему она жутко завидовала Бетти и ее успехам? Может, на ее месте должна была быть она? Или просто старые комплексы? Хотя в ее жизни есть все, и это только начало, а что там у Бетти — ей нет дела до нее.

***

Стоял теплый май. Солнечные лучи рассыпались по молоденькой листве, траве и асфальту. Воздух в то утро был легкий, еще не пропитанный жарой, ветер завывал среди домов. Гарри вошел с охапкой красных и розовых тюльпанов в палату к Холли. Когда через месяц после свадьбы она сказала, что ждет ребенка, то он был готов сдувать с нее пылинки. Правда, последние два месяца она провела в больнице, и их дом превратился в сплошную свалку, Дженни, увидев это, просто пришла в ужас, но все же помогла привести в порядок жилище. Сама она вместе с Диланом переехала в просторный дом, где их дочерям и им обоим было уютно и хорошо. М-Джейн только недавно вернулась из Мюнхена, где почти вернула к прежней жизни Антонио и надеялась, что дома, в родной столице супругу станет намного лучше, и он окончательно встанет на ноги.

Он, возбужденный, позвонил Бетти, сказав, что у него родились близнецы, она только и смогла его поздравить и предложила позже приехать к ним в Швейцарию. Потом приехали его родители. Холли радостно посмотрела на мужа, улыбаясь ему. Он робко подошел, она протянула ему руку.

— Ты так хотел наследника, — сказала она.

— И что? — он сел на край ее постели.

— Только их двое, два мальчика, похожих на тебя, — сгорая от нетерпения, он взглянул на детей.

— А-то! Мы, Лейтоны, все голубоглазые, рыжие и холодные, — Гарри засмеялся.

— У нас тобой могут быть только рыжеволосые дети, потому что я блондинка, и все будут голубоглазые, — она замолчала, смотря на него, Гарри склонился над детьми, внимательно их разглядывая.

— Как мы их назовем? — спросил вдруг он.

— Я не думала, может, того, с более голубыми глазами, Энтони Эдвард, как тебе?

— Мне нравится, — он протянул ей младенца, — а другого, может, Луис Артур?

— О, звучит грандиозно, дорогой! — она поцеловала его в губы.

— Я очень счастлив... — прошептал Гарри.

— Я тоже... — ответила Холли.

***

С годами все стало другим. Он уже сбился со счета, вспоминая все эпохи, которые прожил. Он помнил, как его мать ходила в узких длинных шелестящих юбках, но неожиданно пришла война, которая изменила лично для него все. Незаметно женская юбка стала еще короче, страны пережили кризис, но судьба преподнесла еще один урок всем — другую войну.

После этого мир изменился, закончились тяжелые сороковые, следом за ними прошли пятидесятые, дающие надежду на лучшие времена, в бурные шестидесятые началось крушение их семьи, которое в новое десятилетие стало еще более глубоким. Разбитое не склеить, Виктор всегда это знал. Так случилось и с его семьей, он оторвался от родителей, построил свой мир, на короткий миг ему показалось, что мир наступил между ними, но после смерти родителей всем стало окончательно ясно, что мира никогда не будет. Все эти годы он молился, чтобы в его семье не произошло трагедии, но беды одна за другой постигали их.

Давно не осталось прежних друзей. Артур умер два года назад, его сердце просто остановилось. Джейсон покинул их этой весной, зная, что его дело продолжит его внук. Виктор сожалел, у него не было достойного приемника: Роберт когда-нибудь все окончательно разрушит. Только бы он не дожил до этого дня, он не хотел увидеть крах его дела.

Драма стала частью их общей жизни. Бетти ушла из дому, Антонио переживал собственное бездействие, несмотря на вечную борьбу М-Джейн. С лица Дженни почти не сходила печаль, а Гарри пытался обособиться от них всех, доказать — он другой. Флора была прелестной девочкой, но совсем запуганной своим отцом, Алиса же, выйдя замуж, стала той, кем так не хотела быть Диана.

Только они с Дианой старались спокойно доживать свои дни. Она по-прежнему занималась Аллен-Холлом. Диана поддерживала его во всем, несмотря на ту боль, которую почувствовала после ухода Бетти. Виктор старался держаться; для того, чтобы напомнить своим детям, кто они, он выкупил с аукционов, куда Руфус поставлял семейные реликвии, все портреты Лейтонов, начиная от их родоначальника. Он хотел, чтобы они помнили, кто они, но с каждым месяцем они все больше отдалялись друг от друга. Диана никогда на людях не показывала своего разочарования.

Виктор в редкие минуты сомневался: правильно ли он поступил, когда надавил на Роберта, позволив чувствовать себе — чувство вины и Бетти — быть счастливой? Стоило ли тогда ради желаний внучки рушить то последнее, что осталось у них? Они все равно расстались, но сейчас они были вместе, так стоило ли ему делать то, что не хотел сын? Виктор хотел гордиться Робертом, но не мог. Если бы у него был внук, если бы он мог сам его воспитать... Но его мечты рушились, вся та империя, что он возвел, однажды рухнет, все станет пылью, все станет напрасным. Все еще хотелось верить, что триумф, возникший в их карьере не будет идти по одной дороге с трагедией в личной жизни.

Глава 52

Мы потому и любим закат, что он бывает только один раз в день.

Рэй Бредбери, «Вино из одуванчиков»

Ноябрь 1979.

Диего бежал по траве, устланной мокрыми, сизыми листьями, пуская пестрого змея. Мери-Джейн поглаживала свой круглый живот. Они уже год жили в этом доме, который с такой заботой для них выбрал Гарри, пока она возвращала к жизни Антонио в Мюнхене. Килбурн-Холл находился, словно на острове, в зеленом море лесов, почти со всех сторон окруженный тихой, неглубокой речкой. Здесь, М-Джейн надеялась, Антонио станет намного лучше, но вместо этого она поняла, что муж все больше отдалялся от нее, замыкаясь в себе. Его мучили порой адские боли, в такие минуты он прогонял ее от себя, полагаясь на заботу врача. Она хотела ему помочь, но взамен получала раздраженность.