Дом теней (ЛП) - Страница 60

Джилли не о ком было больше заботиться. Рэйчел-Энн была счастлива как никогда, окруженная многочисленной родней Рико. Если Рэйчел-Энн и скучала о брате, которого знала в течение нескольких часов, то Консуэло и все кузены и племянники Рико с лихвой компенсировали ей эту утрату. Как и ребенок, который рос в ее животе.

А Дин просто расцвел на глазах. Благополучный, уверенный в себе, хотя по-прежнему привязанный к своему любимому крмпьютеру, он больше не нуждался в старшей сестре. Единственным существом, который по-прежнему в ней нуждался, был Руфус, да и тому уже порядком надоела тесная квартира.

На этот раз замок сдался без борьбы. Джилли открыла дверь и задержалась на пороге. Она ожидала, что Руфус бросится к ней, радуясь ее возвращению, и с истинно собачьим энтузиазмом продемонстрирует, как за ней соскучился.

Но Руфус не появился. Из глубины темной квартиры донеслось лишь тихое, осторожное тявканье.

Испуганная Джилли уронила пакет с продуктами, и, зовя собаку по имени, вбежала в гостиную. Там она обнаружила Руфуса, который спокойно сидел, помахивая хвостом. Свою большую голову он положил на коленях Колтрейна.

Восемь месяцев! Восемь месяцев от него не было ни слуху, ни духу. А теперь как ни в чем не бывало он расселся в ее собственной гостиной и чешет за ухом ее собственного пса!

— Как ты сюда попал? — сердито спросила Джилли. На этот раз она решила не делать из себя дуру и не подзывать Руфуса к себе. Пес выглядел настолько довольным, что вряд ли отозвался на ее призыв. На всякий случай Джилли решила не рисковать.

— Так уж вышло, что я умею открывать замки. Я научился этому давно и при таких обстоятельствах, о которых тебе лучше не знать, — ответил Колтрейн.

Его голос… Джилли даже не представляла, насколько она соскучилась по его голосу.

— Если тебе удалось легко войти, то так же легко ты отсюда выйдешь, — сказала она нежным голоском.

Он изменился. В его волосах не проглядывали выбеленные солнцем пряди, они приобрели песочный оттенок и были короче, чем тогда, когда Джилли с ним познакомилась. И одевался он иначе. Исчезли дорогие костюмы от Армани, столь любимые калифорнийскими богачами.

— Я хочу поговорить с тобой.

— Ясно. Как ты меня нашел?

— Я всегда знал, где тебя искать.

— К сожалению, не могу сказать того же о себе.

— Я вернулся в Новый Орлеан.

— Ты думаешь, меня это интересует?

Джилли очень гордилась собой. Она продемонстрировала Колтрейну недовольство и холодное безразличие. Она никогда не думала, что из нее получится такая хорошая актриса.

— Да, — сказал он. — Ты знаешь, как меня зовут?

— Скорей всего, нет. Ты врал с начала и до конца.

— Меня, на самом деле, зовут Колтрейн. Но я говорю о своем полном имени. Захария Редемпшен Колтрейн. Мне кажется, настало время жить в соотвествии с этим именем. (Redemption (англ.) — искупление, спасение).

— Значит, ты искупил свои грехи. Рада это слышать. Теперь можешь уходить.

— Что мне сделать, Джилли, чтобы ты меня выслушала? Пройти босиком по раскаленным углям?

— Чего ты хочешь от меня? Если тебе нужно позвонить Рэйчел-Энн, то Дин даст тебе номер ее телефона.

— Мне не нужен ее телефон, — Колтрейн покачал головой. — Я часто с ней вижусь. У нее хороший муж.

— Ты бываешь в Лос-Анджелесе? — Джилли сузила глаза. — Потому что мне точно известно, что Рэйчел-Энн никуда не ездит.

— Да, я бываю в Лос-Анджелесе, — признался он. — Время от времени.

Джилли чувствовала, что еще немного, и вся ее ледяная сдержанность лопнет, как мыльный пузырь. Она должна была, как можно скорей от него избавиться. Прошло три месяца, как она перестала плакать по любому поводу, после четырех она решила, что снова может вести нормальную жизнь. Но стоило Колтрейну, словно змее, проникнуть в ее квартиру, она поняла, как сильно себя обманывала.

— Чего ты хочешь от меня? — снова спросила она. — Я собираюсь на свидание, у меня нет времени на пустую болтовню.

— Ты так и не научилась врать. Нет у тебя никакого свидания.

— Ты думаешь, я никому не нужна?

— Ничего подобного, просто мне кажется, что тебе не нужен никто, кроме меня. И не вздумай кидать в меня эту лампу! — быстро сказал он, поглядывая с опаской на тяжелую бронзовую лампу, стоявшую на комоде.

— Это моя лампа, куда хочу, туда ее и бросаю. Спрашиваю еще раз. Чего тебе от меня нужно?

— У меня есть дом во Французском квартале. Чудесная памятка старины, но в плачевном состоянии. Когда-то там устраивали настоящие креольские балы, представляешь? В Новом Орлеане люди заботятся об исторических памятниках. Там постоянно что-то реставрируют.

— Ну и что?

— У меня есть дрянная работенка за мизерную оплату, — продолжал Колтрейн. — Я государственный защитник, защищаю в суде всяких неудачников.

— Почему?

— Потому что кто-то должен это делать. Кто-то должен заботится о людях, которые не могут сами о себе позаботиться.

— Неудержимая потребность помогать другим, — задумчиво кивнула Джилли.

— Тебе это чувство знакомо, — пожал плечами Колтрейн. — Возле дома огромный сад. Руфусу будет где бегать.

— Теперь понимаю, — кивнула Джилли. — Ты вернулся после стольких месяцев молчания, открыл дверь отмычкой, и все это для того, чтобы отобрать у меня Руфуса?

Сначала Колтрейн подумал, что Джилли говорит серьезно, но потом понял, что она над ним насмехается.

— Джилли! — крикнул он, но вдруг замолчал. — Понимаю. Тебе хочется меня проучить.

— Мне понравилась идея с хождением босиком по раскаленным углям.

— Но ведь я не сделал ничего плохого, — защищался Колтрейн. — А уехал потому, что решил убедиться, что еще могу быть порядочным человеком. На меньшее ты не заслуживаешь.

— Значит, сейчас я тебя заслужила? Ну и счастье мне привалило!

На его лице расцвела ленивая, обаятельная улыбка.

— Ну что же, сомневаюсь, что когда-нибудь буду настолько хорошим, чтобы сравняться с тобой. С другой стороны, ты тоже порой бываешь несносной. У тебя в этой области настоящий талант. Кто-то должен помочь тебе развивать эту черту твоего характера. Мне кажется, я справлюсь с этой задачей лучше всех.

— Неужели?

— Черт возьми, Джилли, если не хочешь пойти со мной ради себя, то сделай это ради меня! Кто-то должен мною заняться. Спасти от внутренних демонов, которые скрываются в моей душе. Никто не сделает этого лучше тебя, Джилли. У тебя в этом деле огромный опыт.

— Придурок, — буркнула Джилли.

— А еще ты можешь пойти со мной ради грандиозного секса. Тебе ни с кем не было так хорошо в постели, как со мной. Мне тоже.

— Этого мало.

— Тогда пойди со мной, потому что я тебя люблю.

В конце концов, все оказалось очень просто.

— Я тоже тебя люблю.

— Я знаю, — сказал он.

Руфус залаял, когда она швырнула лампу в голову Колтрейна. Этому парню предстояло искупить еще много грехов, а уж она постарается, чтобы он преуспел в этом деле.

С ее помощью, в старом разрушенном доме в Новом Орлеане, это обязательно получится. А может быть, и ей понадобится немного искупления, потому что даже сильная женщина порой нуждается в чьей-то поддержке.

— А ты на мне женишься?

От его ленивой, чувственной улыбки у Джилли закружилась голова.

— При условии, что ты прекратишь кидаться в меня лампами.

— Я хочу детей.

— При условии, что ты прекратишь кидаться в меня лампами.

— Я хочу заняться с тобой любовью.

— А вот это ты можешь иметь, когда пожелаешь. Без всяких условий.

И ее желание исполнилось.