Дом (СИ) - Страница 17
Пока Насти не было, мы сделали себе и ей по бутеру с мясом и огурцом. Отвар уже почти остыл, да и мало его осталось. Поэтому мы просто остатки разлили в три бокала и долили молоком. Выбирать не приходилось, а организм требовал еды.
Настя вернулась. Мы тоже сходили в туалет, умылись. Потом все вместе перекусили.
— Я увлеклась и отдалилась от самой сути — почему мы с Ургордом оказались в вашем мире. И про Марка вы, наверное, тоже слышали?
Мы кивнули.
— Это долгая и не очень приятная история. Но я обещала и расскажу всё, ничего не утаивая. Я родилась и выросла в очень известной семье. Мой пра-прадед был одним из тех учёных, которые изобрели лекарство, спасшее людей от вымирания. И практически все мужчины нашей династии — учёные.
Я не могу вам сказать, как называется лекарство. Это мне так же не позволено. Как я уже говорила, мы живём гораздо дольше людей. Поэтому детство и юность, то есть взросление, растянуто на пятьдесят лет. И мне сейчас на самом деле не девятнадцать, а пятьдесят пять. У нас это расцвет юности.
Она замолчала. Мы тоже молчали, потрясённые её рассказом. Потом она продолжила, но уже не нам, а как-будто рассуждая сама с собой:
— То, что я вернусь назад с малышом, вызовет большое потрясение. Но ещё надо вернуться… Сама, без Ургорда, я этого сделать не смогу. Да и… выжить тоже вряд ли…
Судорожно сглотнув, посмотрела на нас испуганным, каким-то затравленным взглядом. У меня мороз прошёл по коже: я внутри себя почувствовал её страх. Она же рассуждала дальше:
— Конечно, если Ургорд жив, и мы вернёмся, наказывать меня не станут и моего малыша примут с любовью. Но…
Настя уже не могла говорить. Не в силах больше сдерживаться, она расплакалась, закрыв лицо руками. Мы с Пашкой переглянулись, он мне сделал знак выйти и потащил вниз по лестнице к нашей клетке. Мы остановились на площадке, и он прошептал:
— Тём, давай останемся с ней на сегодня. Переночуем, а завтра… завтра что-нибудь придумается, а?
Комментарий к Глава 7.
Читатели! Друзья! Какие впечатления от истории? Поделитесь!
Мир Насимы https://www.arch2o.com/wp-content/uploads/2013/03/Arch2O-Solar-Drop-Vincent-Callebaut-Architectures-11.jpg
https://i.ytimg.com/vi/eXDzDX2SSaI/maxresdefault.jpg
https://i1.wp.com/img-fotki.yandex.ru/get/9820/202027913.25/0_e3ab1_f9a8cb24_orig.jpg?w=678&ssl=1
http://www.geo.fr/var/geo/storage/images/environnement/actualite-durable/le-projet-lilypad-en-images/vue-sous-marine-de-lilypad/306088-1-fre-FR/vue-sous-marine-de-lilypad.jpg
на дне океана https://hi-news.ru/wp-content/uploads/2015/06/spacefuture-650x482.jpg
========== Глава 8. ==========
— Ты ей веришь? — хотелось узнать, что об этом думает Пашка.
Сам я поверил Насте, или как она себя назвала, Насиме, сразу. Не может человек так лгать. А то, что она рассказала про нас, было жутко. Неужели и правда мы почти все исчезнем? Ну, может не мы, но наши потомки. И когда это случится, она не сказала. Может, через пятьсот лет, а может, через сто… Но про это сейчас думать было некогда.
— Я думаю, она не врёт. Ей без нас не выжить, получается. Давай побудем до завтра. Дослушаем её до конца, тогда можно будет подумать, как помочь. Только спать будем наверху. Я сюда, — он кивнул на закрытую дверь нашей клетки, — не хочу больше возвращаться. Ты согласен? Тёма, мы же…
Пашка своим горячим шёпотом щекотал мне ухо, крепко ухватившись рукой за шею. Непрошенные мурашки несмелой толпой пробрались под футболку и побежали по позвоночнику. Я взял его за плечи, чуть отстранил и, неожиданно для самого себя, чмокнул в тёплый нос. Пашка захлебнулся на полуслове и расширенными зрачками посмотрел на меня. Я смущённо улыбнулся:
— Ты мне ухо сейчас съешь, — и, протянув руку, убрал вихры с Пашкиного лба, которые тут же вернулись на место.
— Хорошо, останемся до завтра. Сейчас голова совершенно не работает — все мысли вразбег. Нужно всё это переварить.
Пашка смотрел на меня нечитаемым взглядом, и я не был уверен, что он сейчас вообще меня слышит. Но уже придя в себя, я будничным тоном продолжил:
— Надо сходить ещё раз за дровами, принести побольше. Ладно, пошли, надеюсь, мы потом не пожалеем.
Мы вернулись в комнату. Насти не было, но дверь в кладовую была открыта. Она оттуда вышла с корзиной.
— Я кое-что из продуктов взяла, чтобы потом не ходить, когда вы уйдёте.
Настя как-то жалко улыбнулась и суетливо прошла в сторону кухни, избегая пересечься с нами взглядом.
— Если хотите сейчас уйти, то идёмте. Я вас выведу, — она говорила это быстро, как будто сама торопилась поскорей нас выпроводить, и по-прежнему смотрела мимо нас.
— Настя, мы решили пока остаться, — сказал я.
Она резко остановилась на полдороге и, развернувшись, посмотрела на нас. Пальцы, державшие ручки корзины, разжались, и та с глухим стуком шмякнулась возле её ног и опрокинулась набок. Часть продуктов вывалилась на пол. Настино лицо вдруг сморщилось, и она опять разрыдалась, нервно вздрагивая всем телом, прикрыв рот обеими руками.
Когда нам не без труда удалось её успокоить, мы сходили за дровами. Пашку оставили разбирать продукты. К дому притащили целый воз дров, а Пашка складывал их на веранде. Таким образом проделали это трижды. Конечно, поленья набирал и тащил на брезенте я сам, Настя же просто шла позади, крепко держа меня за футболку. Теперь о дровах можно было не волноваться.
Растопив печку, мы с Пашкой принялись кашеварить. Оказалось, что Настя почти не умеет готовить. В их мире натуральные продукты стоят очень дорого, так как их на всех не хватает. Обычная еда — это концентрированная сбалансированная смесь питательных веществ в вакуумных упаковках на одну или несколько порций. Смеси имеют разные вкусы и запахи, напоминающие натуральные продукты.
Пресных водоёмов тоже мало. Они тщательно охраняются, чтобы не допустить их загрязнения. Поэтому морскую воду перерабатывают, отстаивая и пропуская множество раз через очистительные и нейтрализующие фильтры, чтобы её можно было использовать для питья.
Блюда, приготовленные из настоящих продуктов, в их семье бывали крайне редко: по праздникам или каким-то особым случаям — в дни рождения, или если кто-то, например, болел. Готовые блюда заказывали в специализированных фирмах. Дома никогда не готовили. Ещё выяснилось, что Настя — страшная сладкоежка. Особенно ей нравился молочный шоколад с орехами и изюмом. Я её предпочтений не разделял. В моём понимании шоколад должен быть горьким и без всяких наполнителей. Пашка же пожирал всё без разбору. Ну, на то он и Пашка!
То немногое, что Настя могла приготовить — всему научилась у нас, в нашем мире: почистить и сварить картошку, пожарить яичницу и испечь оладьи. Мы это и сделали. Только вместо картошки сварили гречку на завтрак. В кладовой оставалось ещё несколько бутылок молока. Утром вполне сойдёт холодная гречка с молоком. И можно порезать овощи. Среди кухонной утвари я нашёл ещё один термос и заварил травяной сбор сразу в двух.
Мы поужинали за столом и помыли посуду в ванной комнате. Там для этого стоял тазик на невысоком столике. Слив был тут же — в полу. Вода в ванну набиралась с помощью насоса из подземной речки. К насосу был приставлен объёмный бачок, наполовину заполненный водой, сбоку висел алюминиевый ковшик.
Почти как у нас в деревне. Были, конечно, общие колонки на улицах, но у многих деревенских во дворе стояли свои насосы, качавшие воду из подземных речек. При этом воспоминании опять тоскливо сжалось сердце. Домой хотелось ужасно! От деревни нас отделяли какие-нибудь 15-20 минут ходу, может, чуть больше. И мы дома! Это просто сводило с ума!
Но Настя… Как мы могли её бросить? И ещё я подумал: скорее всего, ей мало той крови, что она выпила. Ведь она, как и мы, «голодала» три дня. Просто не решается сама об этом сказать. Выходит, мне нужно ещё дать ей хоть немного крови. Пашке я не позволю — пусть сам сил набирается. Когда мы опять устроились с Пашкой на диване, а Настя в кресле, я спросил её об этом.